Однако, как вскоре выяснилось, у нечисти тоже был приготовлен свой собственный план. Тварь стремительно соскочила со стула и швырнула в Дагорда сначала костью, которую он ловко отбил в сторону, а потом чем-то блестящим. Змей резко ударил по летевшему в него предмету ребром левой ладони, раздался еле слышный хруст, и, едва расслышав его, Эста успела метнуться к графу и ухватить его за пояс.

В следующий миг они исчезли, а жуткое существо, сорвавшее чепчик, бросилось к распахнутому окну и с ловкостью белки проскользнуло наружу между прутьями решетки, расположенными так тесно, что не пробрался бы и трехлетний ребенок.

Кто-то из охранников, топавших сзади и остановившихся в дверях, потрясенно охнул, отчаянно скрипнул зубами герцог, и только монахиня, деловито пробравшись вперед, внимательно осматривала следы зубов на кости и слой пыли на столешнице.

– Вы видели, как оно выскочило в окно? – строго спросила она побледневшего до синевы капитана гвардейцев, прощавшегося в этот момент с должностью, званием, а, возможно, и свободой.

– Видел, госпожа.

– Хорошо, вам придется подтвердить это письменно. – Она вернулась к онемевшему Олтерну, подхватила его под руку и повела прочь из комнаты, на ходу бросив гвардейцу: – Прикажите дознавателю все обыскать и составить акт. А потом приходите в кабинет его светлости.

– Вы так спокойны… матушка Тмирна, – пробормотал герцог, спускаясь рядом с ней по лестнице, – а судьба вашей воспитанницы вас не волнует?

– Меня даже судьба Змея волнует, – загадочно заявила она, – и герцога Адерского, но это не повод падать в обморок или начинать истерику. Хотя некоторые слабые духом мужчины зачастую хватаются в таких случаях за кубок с крепким вином.

– Некоторые женщины тоже, – едко ухмыльнулся Олтерн, начиная понемногу приходить в себя.

– В монастыре Святой Тишины настрого запрещены крепкие вина, – невозмутимо сообщила монахиня, – но сейчас меня интересуют два вопроса: дадут ли нам обед и желаете ли вы стать вдовцом?

– На оба вопроса ответ – «да», – твердо объявил герцог, – а как это вам удастся?

– Очень просто, сейчас мы напишем акт о смерти вашей жены от зубов проникшей через решетку нечисти. Все же видели, как она грызла кость?

– Но это была телячья кость, – попытался восстановить справедливость герцог.

– Ну да, – невозмутимо подтвердила Тмирна, – эта, разумеется, была телячья. Но вы же видели, какая там пыль?! С весны копилась, не менее. А ваша жена всегда убирала. Значит, хитрая бестия сожрала ее еще весной и даже косточки сгрызла. А может, в окно выбросила. А одежду носила, чтобы стража не заподозрила обман. Хотя, насколько я знаю, обычно такая нечисть живет стаями, и, возможно, тварей сначала было несколько.

– Но… – задумался Олтерн, отчетливо видевший в этом объяснении кучу нестыковок, и вдруг заметил, с каким насмешливым интересом поглядывают на него карие глаза настоятельницы, – ты что, проверяла меня?

В этот момент они добрались до комнаты, которую герцог в последние годы использовал как кабинет и столовую во время своих кратковременных приездов, и прошли в распахнутую слугой дверь. Здесь уже разгорались в камине дрова, и на столе стояли графины с напитками и пять бокалов, напомнивших его светлости об исчезнувших спутниках.

– Да, – проходя к столу и садясь на стул, легко призналась Тмирна, – интересно было обнаружить хранящуюся в душе железного Олтерна кучу моральных принципов. Вот только сейчас не тот случай, когда нужно про них вспоминать. Вам объявили войну и сделали первый шаг, потом второй, а теперь и третий. Пора начинать ломать планы заговорщиков.

– Тмирна, – в комнату с непривычной поспешностью вошел эльф, – куда они делись?

– Змей случайно сломал портальную капсулу, брошенную болотницей, – мягко сообщила монахиня.

– Известно, куда портал?

– Нет. Но, по-моему, он был одиночный.

– А пирамидка у нее есть?

– Сегодня Эста ее с собой не взяла, – ровно сказала матушка, и герцог снова встревожился, только теперь полностью осознав то, что сразу сообразила монахиня.

Дагорд с тихоней где-то в неизвестном, скорее всего диком месте, и у них нет ни еды, ни возможности отправить послание.

– Я ухожу, – развернулся к двери Алн, но монахиня живо вскочила и бросилась к нему.

– Погоди, одну минутку! Может, сначала поешь?! И возьми денег и пенальчиков, а если не хватит, зайди в любом месте в гномий банк, я дам распоряжение.

– Возьми еще, – опомнился герцог, срывая с пояса свой кошель, однако Алн его отстранил.

Как и пенальчики. Взял только кошель монахини.

– Хватит. А письмо я пришлю.

– Тмирна, возьми, – проследив взглядом за легко скользнувшим за дверь полукровкой, Олтерн всучил монахине тугой кошель и взялся за шнурок.

Пока он отдавал указания насчет обеда и свободного прохода полуэльфа, настоятельница достала магическое перо и бумагу и принялась что-то строчить. Сначала отправила несколько пенальчиков, потом взялась за составление документа.

– Позже его подпишут Эста и Змей, – сказала так уверенно, словно они сидели в соседней комнате, – а пока хватит наших подписей, гвардейцев и дознавателя. Ты когда весной приезжал, разговаривал с ней?

– Разговаривал, – хмуро вздохнул Олтерн, – правда, она произнесла всего несколько слов, что кормят хорошо и готовят то, что скажет. А видел близко, как тебя сейчас. Даже руку подал, когда она с кресла вставала. Когтей точно не заметил. И в комнатах было чисто, и одета, как обычно, во все свежее.

– Значит, ушла позднее, – согласно кивнула монахиня и подписала документ, – вот теперь понимаешь, кому так хотелось получить за тебя наследство? Помнит, что это ее деньги. Подписывай.

– У нее оставалось достаточно золота в гномьем банке, записанного на чье-то имя, – мрачно признался герцог, – мне было противно его отнимать.

– А зря. Она на эти деньги в стране смуту посеяла. Хотя теперь поздно об этом, как Алн сказал.

В дверь постучали, и появились слуги с подносами, затем вошел вызванный герцогом капитан стражи. Он беспрекословно подписал документ и почти на цыпочках покинул комнату, еще не веря, что все обошлось и его не ждет кайло в каменоломне.

– Наконец-то обед, – искренне обрадовалась Тмирна и ловко спрятала бумагу и перья. – Надеюсь, суп тут готовят?

Готовили тут, как очень скоро выяснилось, все. К тому же много и вкусно, но монахиню это ничуть не удивило. Несмотря на допущенную когда-то ошибку, Эфройский умный господин и хороший хозяин и отлично знает: если хочешь, чтобы стражники служили старательно и дорожили местом, нужно платить больше, чем другие, и кормить лучше. Скупцы в конце концов обычно больше теряют, чем экономят на куске мяса.

– Здесь есть портальная башня? – доедая суп, поинтересовалась настоятельница, и Эфройский кивнул, не понимая, впрочем, зачем ей башня, но монахиня пояснила сама: – Я сейчас ухожу, мне больше тут делать нечего, как и тебе. Но возвращаться в свой замок не советую, поживи с королем. Тем более там сегодня прием, только возьми отсюда с собой побольше стражников, здесь они уже не понадобятся.