— Нет! Я никогда так не думал!

Их глаза встретились, и фон Кролок отвел взгляд первым.

— Ты прав, думал. И не раз. Теперь ты видишь, что за чудовище сидит у меня внутри? Я вампир. Единственное, что у меня получается действительно хорошо — это убийство. Все, до чего я дотрагиваюсь, гибнет. Мои слова ранят, после моих прикосновений остаются синяки. И чем меньше я буду вмешиваться в жизнь Герберта, тем лучше. Мальчик сам это понимает. Иначе он написал бы мне хоть одно письмо.

Безалаберность юного вампира была притчей во языцех! Знай Куколь, как хозяин отреагирует на отсутствие вестей, самолично привязал бы виконта к ножке стола и продиктовал бы ему какой-нибудь нейтральный текст.

— Виконт действительно вам не писал. Иначе ему пришлось бы признать, как далеко от вас он оказался. Он слишком любит своего отца, чтобы спокойно переносить разлуку.

— Я не заслуживаю подобной любви.

— Что верно, то верно. Но увы, дети сильнее всего любят именно тех родителей, которые этого наименее достойны.

В комнате повисло молчание, тяжелое и густое, как туман над Темзой. К немалому удивлению Куколя, он все еще обладал тем же числом конечностей, что и до начала этой беседы. Это давало повод к оптимизму.

— Вот все, что я хотел сказать. Теперь у меня есть только одна просьба: убейте меня за мою дерзость чуть позже. После того, как мы вместе распутаем этот клубок.

— Я согласен, — фон Кролок кивнул, но не стал уточнять, на что же именно он соглашается. — Держу пари, план у тебя наготове.

— Да, Ваше Сиятельство. Даже если ваш сын вырвется из заточения, — Куколь мысленно пожелал, чтобы этого не случилось, — в одиночку он не справится со всеми охотниками на вампиров. Я видел их ружья, слона разорвут в клочья. Так что вам придется принять условия доктора Сьюарда, пойти к нему и обменяться.

— Ты хочешь, чтобы я предложил себя в заложники вместо Альфреда? — граф недоверчиво усмехнулся.

— Ну что вы! Весь день я изучал архивы «Ламиеологического Вестника» и нашел кое-что интересное про нашего знакомца. Оказывается, он начал карьеру с упокоения некой Люси Вестенр, своей соотечественницы. Ничего примечательного — обычная девица, дочка нуворишей, по мужчинам ходила, как по ковровой дорожке. Сьюард, надо полагать, посватался к ней и получил от ворот поворот. Другой в его положении получил бы удовольствие, отомстив бессердечной кокетке, но доктор, кажется, до сих пор чувствует себя виноватым. Трактирная служанка упомянула, что он поморщился, когда ступил на лестницу, ведущую в подвал. И он не может спать по ночам.

Вампир склонил голову набок.

— Потому что каждый раз спускается в склеп по бесконечной лестнице, а внизу его ждет та женщина? Узнать бы, что она ему говорит. Хотя ей даже необязательно что-то говорить. Первая жертва… Рано или поздно, они сливаются воедино. Когда смотришь на океан, разве считаешь, сколько капель его составляют? Но первая жертва подводит черту… Так что же потребуется от меня?

У Куколя не раз была возможность убедиться, что его хозяин не терпит простых решений. Пожалуй, следовало попросить его украсть любимую собачку королевы Виктории или намотать елочные гирлянды на стрелки Биг Бена. Хотя план и так был достаточно заковыристым.

— Вы отправитесь в Лондон, оживите фроляйн Вестенр и затем обменяете ее на Альфреда. Думаю, она устроит Сьюарду веселую жизнь.

— Жаль, веселье долго не продлится, — усмехнулся вампир. — Люси Вестенр — имя-то какое знакомое. Но где я мог его слышать… Ох! Я так и знал, что его шуточки нам еще аукнутся!

Событие, которое имел в виду Его Сиятельство, в семейных кругах именовалось «Великим Английским Загулом Влада.» Но этот эвфемизм не передавал всей экстравагантности путешествия графа Дракулы, который за время прибывания в Англии перецапался с ламиеологами, укусил девицу, которую затем бросил на произвол судьбы, и, нагло эксплуатируя имидж «экзотического чужака», завел интрижку с женой своего агента по недвижимости. Вдобавок, он привез с собой 50 ящиков отборнейшей почвы и вырастил на заднем дворе рекордный урожай росянок, которые вскоре слопали всех соседских кошек. Английские вампиры, славившиеся чопорностью, пришли в ужас. Чуть было не разразился международный скандал, но в Лондон был срочно откомандирован дядюшка Маледиктус, блестяще выполнивший миротворческую миссию. Англичане согласились забыть про похождения Влада, в обмен на то, чтобы их восточноевропейские коллеги никогда не упоминали «Великий Закарпатский Загул Джонатана Харкера.» Впрочем, чего еще ожидать, если английский клерк, всю жизнь просидевший за пыльной конторкой, вдруг оказывается в замке, где томятся три вампирессы без каких-либо матримониальных перспектив? Эффект получился такой же, как от тонны уксуса, смешанного с тонной соды. Очень, очень бурная реакция. Отныне на местном диалекте слово «англичанин» означает «человек, который приходит в таверну с 3мя клыкастыми подругами, после 2й кружки пляшет джигу на столе, после 4й — учит кота петь „Боже храни Королеву,“ после 6й — рассказывает, как он разбил Наполеона под Ватерлоо, а наутро строчит невесте грустные письма, причем сообщницы исправляют ему орфографические ошибки.»

Зато фон Кролок теперь должен позаботиться о второстепенном персонаже, сиречь о забытой всеми Люси Вестенр. И тем самым он выставит себя на посмешище перед всей родней. Влад уж точно будет считать его своим мальчиком на побегушках.

Увидев, как вытянулось лицо вампира, Куколь поспешил заверить его, что в данных обстоятельствах это самый лучший план.

— Думаю, вам это понадобится, Ваше Сиятельство, — пошарив в ведре со льдом, Куколь протянул хозяину фляжку. Тот потряс ею возле уха и улыбнулся, услышав знакомое бульканье. На вкус кровь животных — все равно что выдохшееся шампанское, но для его целей сгодится.

— Надо полагать, ламиеологи упокоили бедняжку Люси со всей тщательностью? — поинтересовался граф.

Словно ожидая этого вопроса, Куколь протянул ему коробку мятных леденцов.

* * *

Герберт в который раз сжал решетку, но все бесполезно. Он не сможет вырваться отсюда, а значит и Альфреда не спасет. Это закономерно, ведь такого рода любовь никогда не заканчивается свадебными колоколами. Развязка должна быть трагичной. Взять к примеру мифологию — герой, на которого можно равняться, обязательно погибнет в сражении с троянцами, или неосторожно брошенный диск раскроит ему череп, или же он утонет в Ниле.

Так что счастливый конец — это не про них с Альфредом.

Но у виконта оставалась еще одна попытка — обратиться к мудрости прошедших поколений. Он представил себе портретную галерею и в голове раздался шепот голосов, выцветших будто краски на холстах.

«Что бы сделал отец, оказавшись на моем месте?» — потребовал Герберт.

«Он никогда не оказался бы на твоем месте, юный фон Кролок!»

«Я имел в виду, если бы он находился здесь.»