я еще к нему не успела привыкнуть, так что переживать не буду.

— Ты, стервь!

— Ага, это я уже слышала.

— Да что я церемонюсь с тобой, проклятое отродье? Уговариваю тебя, как будто ты того стоишь. Не стоишь ты моих усилий. Ничтожество ты! Ничтожеством на свет появилась, ничтожеством и сдохнешь!

— Убивать меня будешь?

Это мне совсем не понравилось. Я даже начала подумывать о том, чтобы согласиться на сотрудничество… ну не по настоящему, а для отвода глаз, а там мож повезет и вырвусь как-нибудь. Да только Таурисар уже перехотел сотрудничества, потому что его опять понесло на тему моего сомнительного происхождения, а также моего папы отступника и вора поганого. Да, познакомившись поближе с этим Советом, я начала понимать, почему папа предпочел мой скучный мирок этому сказочному. С таким Советом офигительным куда угодно сбежишь, лишь бы подальше.

— Как жаль, что я не могу тебя под пытками заставить, — прошипел Таурисар.

— Пожалел что ли? — растерялась я.

— Глупая дочь своего отца! Невозможно заставить порталы открывать. Ты должна сама захотеть, чтобы портал открылся. А впрочем, что я с тобой время трачу? Мне нужен кто-то, в ком течет проклятая кровь советника Абрама, и это не обязательно ты.

— А что у папы моего еще дети есть? Интересно было бы познакомиться с сестричками или братиками.

— Дура! — Таурисар брезгливо поморщился. — Зачем мне искать по всему миру ублюдков абрамовых, если у меня ты есть?

Ой, а вот взгляд Таурисара мне совсем не понравился. Очень и очень не понравился! Не надо на меня так смотреть, я от этого пугаюсь и нервная становлюсь.

— Дети твои тоже смогут артефактом управлять, — объяснил Таурисар. — Родишь мне ребеночка, воспитаю его сам, и он мне будет с радостью порталы открывать. Что ухмыляешься, стервь позорная? Думаешь, женишок твой защитит тебя? Кто ему разрешит-то? Да и пропал он, кстати. Наверно, Терин его из мести убил.

— Ну, раз Вальдору кранты, то я готова рассмотреть твою кандидатуру. Вот только как же конфетно-букетный период? — наивно тараща глаза, спросила я и, видя недоумение на лице Таурисара, объяснила, — ну, там, чай, кофе — потанцуем, пиво, водка — полежим. А потом уже можно и детей начать делать.

Да, мне бы бояться надо было или хотя бы обморочную фрейлину из себя изобразить, но простите, не могу. А как бы вы среагировали, если бы такое вот чудо в перьях начало вас незапланированной беременностью стращать? Мне лично смешно было.

— Что у тебя лицо такое удивленное, Таурисарчик? Или я не поняла чего-то? Ты не сам мне ребеночка делать будешь, а попросишь кого-нибудь? — хлопая ресничками, полюбопытствовала я и не выдержала, захрюкала от смеха, представив себе, как Таурисар с детородным органом наголо за мной по комнате бегает.

— Сама меня просить будешь. Ошейник покорности еще никому не мешал забеременеть.

Вот тут мне уже как-то не по себе стало. Разошлась я что-то. Позабыла, наверно, что не дома нахожусь, что это магический мир, где существуют такие "прелестные" вещички, как ошейник этот, и вообще передо мной сильный маг, а я тут хихикаю. Весело мне, идиотке.

Таурисар понял, что до меня дошла серьезность моего положения, и ласково так сказал:

— Ты подумай, Дульсинея, у тебя еще есть шанс по-хорошему со мной договор заключить и прожить долгую счастливую жизнь.

На этой радостной ноте он меня оставил в одиночестве. Наверно, чтобы мне легче думалось.

Глава 17

Дуся

Подумать мне дали до следующего дня. Вот только накормить забыли. А мне это, знаете ли, вредно при моей хрупкой конституции — голодной ходить. Вот смешно будет, если это меня таким образом к сотрудничеству склоняют. Поморят голодом недельку-другую, и я им с голодухи и портал открыть — нате вам, пожалуйста, и ребеночка магического — вот вам, распишитесь, получите, да хоть звезду с неба достану за корочку хлеба!

Таурисар пришел рано утром. Нарисовался, гад, хрен сотрешь.

— Ну что, Дусенька, подумала?

— В моем мире правило есть — на голодный желудок важных решений не принимать, — невинно улыбаясь, соврала я. — Вот накормишь, тогда и обсудим, какого пола и в какие сроки ребеночек тебе нужен.

Таурисар от такого поворота взбледнул слегка… да нет, о чем это я? Не слегка, а очень даже взбледнул, аж губы посинели. Красавчик, ничего не скажешь.

— Ну что, Таурисик, завтракаем и приступаем? — бодренько изрекла я, надеясь так бледность его разогнать. Ага, разогнала. Он пошел красными пятнами, а потом как заорет:

— Шлюндра иномирская! Девка бесстыжая!

— Ну вот! Тебе не угодишь, — обиделась я. — То ребенка от меня хочешь, то шлюндрой обзываешься… Ну так что, завтракать будем?

Таурисар разве что не лопнул от злости, но, видимо, поверив, что в моем мире правило такое, действительно, имеется, быстренько мне завтрак организовал. Правда, все то время, что я его поглощала, напротив меня сидел и пялился. Ну что за нафиг-то? Так ведь и подавиться недолго.

Я сытно рыгнула и отвалилась от стола. Таурисар поморщился. Нет, господа, я не свинья, но когда на меня так неприлично таращатся, начинаю вести себя соответственно, то есть тоже неприлично.

Закурив, я невинно выдула дым в лицо Таурисару, выдержала эффектную паузу и сказала:

— Я согласна попробовать.

Таурисар какое-то время задумчиво смотрел на меня, потом осторожно поинтересовался:

— Попробовать что?

— Заняться с тобой любовью, — кокетливо хлопая ресничками, промурлыкала я и подалась вперед, сложив губки бантиком и всем своим видом выражая страстное желание целоваться.

Таурисар вместе с креслом отъехал от меня подальше, на лице его был написан такой ужас, что мне даже немножко обидно стало, хоть и добивалась я именно этого — чтобы ему, гаду, больше в голову не пришло такие мысли думать. Тоже мне, бык-осеменитель!

— Ладно, Таурисик, я пошутила, — успокоила я его. — Ну, так что, пробовать будем?

— Что пробовать? — нервно уточнил маг.

Я загадочно ухмыльнулась. Ага, я тоже умею непрозрачно намекать, чтобы собеседнику нифига не понятно было.

— Пробовать открывать порталы, — сжалившись, уточнила я.

— Ну, так, Дусенька, сначала договоренность по всем правилам оформим, — обрадовался Таурисар, разве что ручки не потирал. — Проведем ритуал заключения, а там и за дело.

— Э, нет, так не пойдет, — возразила я, махнув в его сторону сигарой, от чего Таурисик опять шарахнулся и поморщился. Надо же, какие мы нежные, дыма не выносим. Ну, взял бы веер, как Дукус этот, безвременно убиенный.

— Как это не пойдет? Без договоренности в таких серьезных делах никак нельзя, Дусенька.

За дуру он меня, что ли держит? Как же! Серьезные дела!