Стоя на баркасе, который отходил от причала, простояв у него почти две недели, я рассматривал город. Большой, один из самых крупнейших на Руси, чем новгородцы заметно гордятся. Он величественен, вид хорош и, не побоюсь этого слова, прекрасен. Однако уходил я со спокойной душой. Всё, что необходимо, сделано, всё подготовлено, и можно начинать исполнять свои дальнейшие планы. Баркас заметно просел в воде, груз был изрядный, всё же железо да ценности разнообразные из тайника купца-татя, но ничего, и увезу, и спрячу. Судно осмотрено и приведено в порядок. Работы на нём нашлись, но все мелкие. Уверен на все сто, что в Волхов мы пойдём не одни, слух о том, что люди посадника не всё нашли на подворье татя, уже распространился по городу. А завистников и охотников за чужим добром во все времена хватало.

Не знаю, откуда пошёл слух, но, думаю, сам посадник подгадил. За последние дни я столько раз отказывался принять приглашение навестить тот или иной дом знатных людей, включая самого посадника, вот тот и не мог не затаить злобу. Всегда я оговаривал отказ тем, что слишком слаб и восстанавливаюсь от ран, показывая косынку, на которой демонстративно носил руку. Рана почти зажила, но рукой я пользовался редко, пока не приступив к активным тренировкам. А вот по поставленным на попа дровам бегал, собирая зрителей, – моя ежедневная утренняя тренировка за последние десять дней. Да и правой рукой активно махал шашкой, чтобы навык не потерять. Гитарой пока не пользовался, но с собой в плавание взял, буду также и ею разрабатывать руку, заодно и умение поддерживать, всё же давно не держал в руках нормального музыкального инструмента.

Что я могу сказать о последних прошедших днях? Что действительно приложил все силы, чтобы собраться и оставить в городе предприятия, будучи уверенным в них. Казимир нашёл управляющего. Разорившегося из-за недруга-купца. Он весь в долгах был, так что охотно согласился поработать на меня, пока все долги не раздаст и не заработает на новое дело. Мужичок оказался хватким, так что азартно принялся за дело. За десять дней до отплытия так поставил дело, что я даже премировал его. Кстати, управляющий предприятиями теперь и за подворьем следил, и выплачивал зарплату рабочим и охране, и выделял средства на содержание дома. Лесопилка заработала, причём так, что за неделю были закрыты заказы на месяц вперёд. Работа шла активно, но заказов только прибавлялось. Главное, что все проблемы моего подворья, особенно по стройке, были решены, и бригада продолжала работать. Сруб башни уже был поднят на три метра, и готовились поднимать дальше. Пока бригада работала во флигеле, появившимися досками стелили полы и сколачивали нары. Казимир, использовав швей, нашил тюфяков вместо матрасов, ну и постельные принадлежности. Швеи старались. Из белого тонкого холста сшили всем исподнее, кальсоны по моим эскизам и нательные рубахи на завязках. Всем, что старым воинам, что казачкам в тройном комплекте. Чтобы стирать можно было чаще и смена была. Вот верхнюю одежду пошить успели пока только в одном экземпляре. Но зато десяток казачков, что со мной отправлялись, и два наставника, Храбр и Ждан, были одеты как полагается. Штаны из тёмно-синей материи с красными лампасами по бокам, тёмнозелёные гимнастёрки, а на голове что-то вроде кепи в цвет гимнастёрок. Снаряжение из кожаной сбруи, у наставников – кольчуги. Ремни обтягивали тела. На них ножи и сабли, а также короба для болтов. Шесть казачков имели арбалеты, а вот четверо во главе с Младом являлись стрелками.

После того случая с боярином, разобравшись с самыми острыми вопросами, я активно принялся за казачков, забрал оружие с баркаса и стал изучать, кто из них им овладеет быстрее всех. Все дрожали от грохота, пламени и дыма при выстреле, лишь четверо освоились быстрее всех. Тренировки с практической стрельбой мы проводили за городом на опушке в глухом месте. Млада в этой четвёрке я поставил старшим, так что они носили тяжёлые ружья на плечах. На поясе – подсумки с порохом, пулями и пыжами. Основным зарядом для ружей была картечь. Наставники тоже были мной к этому делу приставлены.

Ждан, когда испробовал мой штуцер, я тогда показывал, на что способно подобное оружие, буквально влюбился в него. Если Храбр продолжал с подозрением относиться к огнестрельному оружию, никак не мог преодолеть к нему какой-то животный страх, то Ждан, освоив мой штуцер, неожиданно для меня самого стал стрелять даже лучше меня. Прирождённый стрелок, да ещё с таким боевым опытом. Лучник в прошлом как-никак. Я предполагал выдать Ждану одно из своих кавалерийских ружей.

Все купленные арбалеты я переделал под нормальные приклады, так что арбалетчики теперь стреляли прицельно, проводил уже стрельбы и знал, кто как стреляет. Такого позора, как произошло на подворье во время налёта боярина Лодыгина, больше не произойдёт. Словом, с этой стороны хорошо подготовился.

Всё, что запланировано, практически полностью сделал, лишь башня не была готова да шкаф. Перед моим уходом печник сдал готовую летнюю печь, и моя кухарка, испробовав её, одобрила, качественная работа, так что уплатил я ему оставшуюся сумму. Шкаф и башня для приёма пищи и наблюдения за луной – уже все соседи знали, что я строю, – будут готовы к моему возвращению. Мост подвесной к этому моменту вряд ли поднимут, хотя шить его из канатов уже начали, нашёлся знающий в Новгороде человек по этому делу. По моим прикидкам, путь до Орешка и обратно плюс торговля займут недели две.

Когда двое матросов из трёх подняли парус, сам я сидел за румпелем, мы пошли вверх по реке в направлении Ладоги. Моя лодочка, которую удалось сохранить, так и шла за нами на буксире. Храбр и один из казачков вели по сторонам наблюдение, казачок – вперёдсмотрящий, а вот старый воин высматривал позади соглядатаев: двинет кто за нами или нет. Тут я его старался не разочаровать, но если охотники за чужими деньгами и начнут за нами охоту, то они раньше покинули город и ждут нас на реке, а возможно, и у устья самой Ладоги. Последнее вряд ли, за нами будут охотиться не только одна, возможно, несколько групп, так что, чтобы опередить других, нападут внезапно и как можно быстрее. Логика. Именно поэтому заряжена пушка и кулеврины картечью. Портить суда и лодки нападающих я не думал, трофеи тоже пригодятся.

В стороне была видна пристань, которая мне теперь принадлежит, крепкая, недавно срубленная, на мощных столбах-сваях, лёд не повредит. Сейчас там стояли три ушкуя и две пузатые торговые ладьи, шла разгрузка-погрузка, постоянно сновали народ и повозки с грузами. Сарая-склада отсюда было не видно, другие строения скрывали, но где примерно он находится, знал, все же проводил инспекцию, ставя сюда своих людей. Ещё раз окинув взглядом Новгород, отметив крышу своего терема, я обернулся и посмотрел, как идёт баркас под ветром, уйдя чуть в сторону, пропуская встречную ладью. Ветер был чуть боковой, но по реке мы шли нормально, к берегу не прижимало. По берегам все меньше становилось строений, пока они все не остались позади. И я приказал:

– Надеть броню, оружие держать наготове. Все свободные от вахты вниз, отдыхать.

Храбр стоял рядом со мной, вглядываясь в пустые берега и воды реки. Наконец он зашевелился и немного глухо сказал:

– Никого… Может, на местах стоянок будут ждать?