Ситуация еще более запутывается и одновременно обостряется, когда 3 июня ВВЦС открывает свой первый съезд и неожиданно объявляет о признании прав Агафангела на первенство в церкви и приглашает его возглавить ВВЦС.

«Тихоновской» церкви, лидером которой для большинства епископата и духовенства, безусловно, оставался митрополит Сергий, трудно было бороться с григорианством и обновленчеством — они были официально признаны государством. Демонстрируя свою лояльность, проклиная врагов государства (в том числе и «церковных контрреволюционеров»), они могли действовать, укрепляя свои церковно-административные структуры, получая поддержку со стороны верующих и, что немаловажно, пользуясь их финансовой помощью.

Ничего подобного у Сергия и верных ему не было, они находились вне закона. Опираясь на существовавшее тогда законодательство, власть в любой момент могла разорить их церковные органы, приходы и храмы.

Фактически у митрополита Сергия оставался единственный шанс сохранить свой приоритет в церковной среде и притом выбить главный козырь из рук оппонентов, обвинявших его в «незаконности». Форма его также была предопределена обстоятельствами эпохи и характером взаимоотношения государства и церкви — вступить в контакт с ОГПУ по вопросу о формировании легального высшего органа церковного управления.

Наркомат внутренних дел РСФСР, ведавший этими вопросами, выставил Сергию те же условия легализации, что в свое время и патриарху Тихону: осуждение контрреволюционного прошлого церкви; отказ от участия в «политике»; провозглашение курса лояльности и признание государственных актов, регулирующих деятельность религиозных организаций; осуждение «карловацкого раскола».

10 июня 1926 года митрополит Сергий передает в НКВД в предварительном порядке, для ознакомления, два документа. Первый — программа предполагаемой организационной деятельности «староцерковников», второй — проект послания к пастве. Основное содержание документов сводилось к следующему: просьба о юридическом признании местных и центральных органов церковного управления, подтверждение преемственности курса лояльности патриарха Тихона, призыв ко всем верующим быть законопослушными гражданами; осуждение политиканства «карловацкого раскола»[101].

Одновременно документы распространяются и среди епископата. По мере того как с содержащимися в них идеями знакомятся архиереи, духовенство и церковный актив, растет число сторонников Сергия. Это дает ему основание 13 июня обратиться с пространным письмом к Агафангелу, ставя точку в затянувшемся между ними споре за власть. Сергий не знал в тот момент, что сам Агафангел уже признал себя «побежденным», направив письма с отказом от претензий на должность патриаршего местоблюстителя как во власть, так и митрополиту Петру. 17 июня аналогичное письмо со ссылками на «преклонность лет и крайне расстроенное здоровье» направлено было и митрополиту Сергию.

Сам того не ведая, Агафангел нанес серьезный удар по планам Тучкова. Тот, пытаясь хоть как-то их спасти, стремится разжечь конфликт между митрополитом Петром и митрополитом Сергием, устранить последнего от церковных дел и тем обеспечить реванш архиепископа Григория.

Тучков посетил Петра, находившегося в Суздальском политическом изоляторе, и предложил ему принять ряд мер по церковному устройству. В частности, речь зашла об учреждении в качестве высшего органа церковной власти православного Синода с обязательным включением в его состав архиепископа Григория. В отношении же митрополита Сергия предлагались следующие меры: лишить его прав заместителя местоблюстителя и переместить в Красноярскую епархию, то есть фактически отправить в «почетную ссылку».

Тучков всячески настраивал Петра против Сергия, рассказывая о нем небылицы, передавая слухи и сплетни, обвиняя в интригах и политиканстве. Однако Петр не поддался на уговоры и запугивания, заявив: «По отношению к митрополиту Сергию, одному из заслуженных, просвещенных и авторитетнейших архиереев, пользующемуся уважением иерархов и паствы, подобная мера была бы несправедливой и стала бы посягательством на его достоинство и неслыханным оскорблением». Касаясь же возможности включения архиепископа Григория в состав Синода, Петр заявил, что архиерей, лишенный кафедры и подверженный запрещению, не может быть членом Синода. Так ни с чем и отбыл Тучков в Москву.

Проекты документов, которые в июне 1926 года митрополит Сергий подал в НКВД РСФСР, оживленно обсуждались в церковной среде, и их принципиальные положения получили поддержку. Знаменательно, что созвучные идеи независимо от митрополита Сергия были изложены иерархами, находившимися в Соловецком концлагере, в Памятной записке «К правительству СССР» (7 июня 1926 года). В ней признавалась необходимость «положить конец прискорбным недоразумениям между Церковью и Советской властью»; строить их взаимоотношения на принципах, изложенных в декрете об отделении церкви от государства, лояльности как духовенства, так и верующих к гражданской власти. Одновременно указывалось на сохранение «глубоких расхождений в самых основах миросозерцания между коммунистическим государством и Православной церковью»[102].

Оба документа стали известны и пастве Зарубежной православной церкви. В целом они были восприняты положительно, а первенство митрополита Сергия в церкви никем не оспаривалось. В заключение Архиерейского собора от 9 сентября 1926 года по поводу проекта Послания к пастве указывалось: «В послании митрополита Сергия мы имеем совершенно свободное (едва ли не первое за пять лет) письменное выражение воли высшей церковной власти, для нас вполне обязательной». Именно поэтому послание Сергия предлагалось «принять к руководству и исполнению, не прекращая духовной связи и возношения имени патриаршего местоблюстителя»[103].

10 июля 1926 года митрополит Сергий, убедившись в поддержке епископата, духовенства и верующих, уже официально подает в НКВД РСФСР заявление о легализации высшего церковного управления и свое Послание к пастве.

Победа митрополита Сергия, сумевшего отстоять единство и целостность Патриаршей церкви, вынудила Тучкова пойти на переговоры с заместителем местоблюстителя. Однако велись они на редкость трудно, дело не раз доходило до острых конфликтов. Временами Сергию казалось, что достигнуть какого-либо компромисса вообще невозможно. Наиболее трудноразрешимым был вопрос о власти в церкви. Сергий настаивал на проведении Поместного собора для избрания патриарха, увязывая с положительным решением этого вопроса и остальное: заявление о лояльности, нормализацию церковно-государственных отношений. Тучков придерживался прямо противоположных позиций — созыв Собора и избрание патриарха должны зависеть от выполнения выдвинутых НКВД условий легализации.