litbaza книги онлайнИсторическая прозаПатриарх Сергий - Михаил Одинцов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 128
Перейти на страницу:

Тотчас же была дана команда допрашивать митрополита Сергия. 20 декабря ему, как и другим, задавали те же вопросы. Цель была очевидной: найти «несостыковки» в показаниях.

— Почему дело по избранию патриарха велось так секретно?

— Во-первых, мы не хотели до времени придавать огласке вопрос об избрании патриарха. Во-вторых, исходили из соображений, что гражданская власть может в самой технике работы (разъезды и т. д.) усмотреть какой-нибудь заговор, и предпочли, чтобы она об этом узнала после, когда вопрос примет практически серьезный характер.

С той же настойчивостью допрашивали и сокамерника Сергия, епископа Афанасия. Уже в январе 1927 года следователь начал очередной допрос словами:

— Вы знаете епископа Павлина?

— Знаю хорошо. В октябре или в ноябре, сейчас точно не скажу, он был у меня во Владимире.

— Зачем он к вам приезжал?

— Наверное, вы знаете.

— А все-таки?

— Насколько я представляю, по уголовно-процессуальному кодексу я имею право и не давать показаний.

— А Павлин заставлял вас поклясться, что вы никому не скажете о его приезде?

— Клятвы мы не употребляем вообще. Но то, о чем мы говорили, говорилось не для того, чтобы стать всеобщим достоянием.

— А каково ваше личное мнение об избрании митрополита Кирилла в патриархи?

— Я считаю его наиболее достойным кандидатом.

— А не является ли, по вашему мнению, несколько неудобным для кандидата то, что он за антисоветскую деятельность подвергался репрессиям?

— При отделении церкви от государства, я полагаю, для государства безразлично, кто будет стоять во главе церкви… Да и, насколько я знаю, в последнее время Кириллу значительно облегчено положение, а раньше-то и вообще власть отзывалась о нем положительно.

На тот период, а именно конец 1926-го — начало 1927 года, сразу несколько десятков архиереев были арестованы по делу об избрании в патриархи митрополита Кирилла. Учитывая тех, кто раньше по различным обстоятельствам был арестован, осужден или выслан, можно говорить, что лишь очень и очень незначительная часть епископата оставалась на свободе. Согласно ранее данному распоряжению митрополита Петра после ареста митрополита Сергия временное управление церковью принял митрополит Ленинградский Иосиф (Петровых). Но поскольку и сам он был «в стесненном положении» — отбывал административную ссылку в одном из глухих мест Ярославской области, то 8 декабря сделал распоряжение о возможной передаче своих прав еще трем «временным заместителям патриаршего местоблюстителя» — архиепископам Корнилию (Соболеву), Фаддею (Успенскому) и Серафиму (Самойловичу). Лишь последний на тот момент еще оставался на свободе и потому смог выполнить распоряжение Иосифа.

В течение четырех месяцев управлял церковью архиепископ Угличский Серафим, викарий Ярославской епархии. Но реально повлиять на ситуацию в церкви он не мог, ибо властями ему было запрещено покидать пределы своего викариатства. Не было при нем ни Синода, ни какого-либо другого органа, который мог бы обеспечивать устойчивую связь с остававшимися на свободе епископами. Да и опыта и авторитета у Серафима было слишком мало, чтобы стать силой, объединяющей Патриаршую церковь. Любопытно, что Тучков также присматривался к этому иерарху, вызывал его в Москву и даже предлагал переговоры о «легализации». Но поскольку и сам Серафим не считал для себя возможным обсуждать проблемы общецерковного масштаба, то и Тучков «не увидел» в нем достойной кандидатуры для продолжения контактов и отпустил с миром в Углич.

В начале 1927 года ситуация в высшем церковном управлении «тихоновцев» оказалась чрезвычайно запутанной и трудноразрешимой. Известны были имена тринадцати иерархов, претендовавших на первенство. Значительная часть епископата была в тюрьмах и ссылках. Кроме давления внешних обстоятельств, церковь раздиралась внутренними противоречиями и увеличившимися в числе расколами, каждый из которых хотел называться «истинной Церковью». Разобщенность между церковным центром и епархиями — с одной стороны, и приходами и епархиальными управлениями — с другой, была почти полной. Всё это давало широкие возможности обновленческому расколу, чтобы окончательно подчинить себе все патриаршии, ставшие почти бесхозными приходы на всем пространстве Советского Союза. «Тихоновская» церковь все более походила на корабль без руля и ветрил, несомый бурями на гибельные для него скалы.

Находясь в тюрьме, митрополит Сергий по-прежнему был в поле зрения ОГПУ. Ему предложили начать переговоры о легализации церкви на условиях, ранее выдвигавшихся патриарху Тихону и митрополиту Петру. Главное среди них — заявление о лояльности Советскому государству и осуждение «карловацкого раскола». В какой-то мере предложение неожиданное, ибо было очевидно, что все предшествующее время эта организация исповедовала курс на раскол и децентрализацию Патриаршей церкви. Нельзя было не учитывать, что и в заключении Сергий оказался, как раз предпринимая меры к объединению церкви.

На тот момент митрополит Сергий рассматривался как единственный человек, могущий «собрать» Патриаршую церковь. Не знал митрополит Сергий, что в церковной политике спецслужб акценты были несколько смещены. Государству теперь нужна была не «раздробленная», а «целостная» организация. Советское государство готовилось отметить свое десятилетие. Политическое руководство страны хотело продемонстрировать и своим гражданам, и зарубежью, что не только рядовые верующие, но и православная церковь в целом лояльно относится к советской власти и прежние конфликты и противостояние между ними исчезли, а потому и задачи перед силовыми органами ставились иные.

Мучительный вопрос встал перед митрополитом Сергием: как быть? Конечно, он мог отказаться от переговоров, но это наверняка повлекло бы за собой очередное давление репрессивного аппарата на церковь и, по всей видимости, окончательно ее ликвидировало бы. И тогда власть могла бы к своему юбилею рапортовать если не о полной политической лояльности православной церкви, то о «преодолении» религиозных пережитков и «естественном» распаде ее административно-управленческих структур. Сергий этого не желал и понимал, что спасти церковь со всем ее богослужебным укладом, местными и центральными органами управления, спасти от поглощения обновленцами, спасти как цельный институт и тем дать ей надежду на благоприятное будущее могло только одно — урегулирование отношений с государством.

Если бы церковь не была разделена, если бы не существовало в ней борьбы за власть, Сергий на переговорах мог бы выдвинуть и отстаивать более благоприятные условия, чем те, что ему предлагали. Но этого не было, и условия диктовали ему. Он же мог лишь надеяться на выполнение даваемых ему обещаний, главное среди которых — разрешить скорейший созыв Поместного собора. Нельзя было не считаться и еще с одним, пожалуй, решающим политическим фактором: в большинстве своем рядовые верующие осознавали себя гражданами Советского Союза, не за страх, а за совесть работающими на его благо. Если сегодня мы хотим быть честными перед этим ушедшим поколением, то должны признать очевидное и неоспоримое: их политические симпатии были на стороне советской власти. Игнорируя это, церковь противопоставила бы себя и властным структурам, и своей многомиллионной пастве, которой трудно было понять, почему руководство церкви не идет на признание реальной политической ситуации в стране, не выражает свои политические взгляды открыто и публично. Тем более что это сделал патриарх Тихон и к тому он призывал своих сторонников в завещании.

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 128
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?