В ответ на его заявление посыпались возмущенные возгласы: все сотрудники газеты попытались говорить одновременно.

— К чертям собачьим это постановление! — перекричал всех Бэнкрофт. — Не знаю, что уж вы там слышали… — он бросил испепеляющий взгляд на Ханну, и та едва не задохнулась от негодования, пораженная грязным намеком.

— На самом деле, — отозвался Стерджесс, — я ничего не слышал. Зато получил заявление о краже жесткого диска из дома погибшего Саймона злоумышленником, по описанию соответствующим одному из сотрудников вашей газеты. Наши технические специалисты подтвердили факт изъятия, а миссис Браш опознала единственного, кто имел доступ к компьютеру, как Окса, — инспектор обвел взглядом помещение. — И учитывая, что все присутствующие стараются не смотреть на этого джентльмена, — он указал на вжавшего голову в плечи уфолога, — полагаю, именно он и является подозреваемым.

— Мы отрицаем все предъявленные обвинения, — прорычал Бэнкрофт. — Никто не брал жесткого диска.

— Но я вижу его, — возразил Стерджесс, указывая на стол Окса. — Вот же он.

— Подстава, — пробормотал упомянутый злоумышленник.

— В смысле подставка, — перебил подчиненного Бэнкрофт. — Это никому не нужный старый жесткий диск, который мы используем как подставку. Вы не имеете права ходить и арестовывать всех владельцев жестких дисков, хотя меня бы это не удивило, говоря откровенно.

— Вы вольны оспорить решение суда, — сказал Стерджесс.

— О, поверьте, именно так мы и поступим.

— Пока же мы конфискуем все ваши компьютеры, включая и этот жесткий диск, который, как есть все причины предполагать, принадлежал Саймону Брашу. — Инспектор кивнул констеблям, и те вошли в помещение. — Как оказалось, кража у покойного все еще остается кражей.

— Мы не замешаны ни в чем подобном, — заявил Бэнкрофт, проковыляв к Стерджессу. — Мы просто заканчиваем статью, которую начал Саймон.

— То есть тот самый, кого вы не пускали на порог редакции, — саркастическим тоном уточнил инспектор.

— Да, тот самый молодой человек, смерть которого вы поспешили объявить самоубийством, хотя все улики говорили об обратном.

— Я всего лишь придерживаюсь фактов, — ощетинился Стерджесс. — Никто не пытается замять дело.

— Неужели? — усмехнулся Бэнкрофт. — Тогда вам не составит труда сказать, скольким загадочным смертям вы нашли удовлетворительное объяснение?

— Вы-то что об этом знаете? — прорычал Стерджесс. Теперь оба мужчины стояли лицом к лицу в опасной близости. — Редактор бульварной прессы?

— Раньше я работал в газете национального значения и много раз становился свидетелем замалчивания историй. Быстрого и тихого закрытия неудобных дел.

— Такого никогда не случалось в моих расследованиях, — сурово проронил Стерджесс, затем провел ладонью по лбу и потер висок.

— Пока, — парировал Бэнкрофт. — Вы должны были добавить: пока не случалось.

— Детектив-сержант Уилкерсон, арестуйте этого человека, — инспектор указал на Окса. — Всем остальным: если вы не желаете к нему присоединиться, рекомендую немедленно отойти от компьютеров и не мешать офицерам выполнять их работу. — Стерджесс протянул ордер Бэнкрофту, а когда тот не взял бумагу, положил ее на ближайший стол. — Считайте, что получили официальное уведомление. Вплоть до дальнейших распоряжений «Странные времена» прекращают свою деятельность.

Ханна обвела взглядом помещение и только сейчас поняла, что снаружи уже стемнело. Она была слишком занята, чтобы заметить, как день перетек в вечер. После полицейской облавы оставаться в редакции не имело смысла, но никто из сотрудников не ушел домой.

Реджи и Грейс опирались на стол Ханны с разных сторон.

— Как вы относитесь к тому, чтобы воспользоваться ситуацией и как следует убраться в этом свинарнике? — предложила заместитель руководителя по общим вопросам. Встретив всеобщее молчаливое неодобрение, она ничуть не расстроилась. — А что такого? Раз все компьютеры унесли, считаю это отличным поводом навести порядок.

— Дорогая Грейс, — вздохнул Реджи, — мы, как и всегда, безмерно ценим твой энтузиазм, однако, боюсь, ты не до конца осознаёшь масштаб трагедии.

— И в чем же она состоит?

— Она состоит в том, что мы за два прошедших года не сумели починить сломанный копировальный аппарат, — принялся объяснять Реджи. — Поэтому вряд ли следует уповать, что мы сможем позволить себе длительную судебную тяжбу с полицией Манчестера. Не исключено, что пройдут недели, если не месяцы, прежде чем мы получим обратно оборудование. Это если не рассматривать вероятности полного запрета на выпуск газеты, учитывая… ну… все обстоятельства.

— О, — улыбка Грейс угасла.

— Дерьмо! — воскликнула Ханна достаточно громко, чтобы заработать укоризненный взгляд от блюстительницы нравственности. — Простите, но я только что поняла: мне снова придется проходить собеседования.

— Вряд ли они могут оказаться хуже того, что проводил Винсент, — пожала плечами оптимистка Грейс.

— Я бы не удивилась.

— Чтоб мне гореть в геенне огненной! — в тон Ханне принялся причитать Реджи. — А мне придется вновь вернуться к должности экскурсовода по местам с привидениями и разгуливать повсюду с желтым зонтиком, пока немецкие туристы задают бесконечные вопросы. А подружки невесты опять будут ходить следом за мной паровозиком. Кто-нибудь, убейте меня прямо сейчас!

— А вы чем планируете заняться? — спросила Ханна Грейс.

— Я умею быстро печатать и отвечать на телефонные звонки, — пожала та плечами. — Подобные навыки требуются везде. Хотя вряд ли мне удастся продержаться на одном месте больше месяца: ненавижу, когда всякие выскочки по имени Клайв приказывают держать язык за зубами.

Все трое снова замолчали, тоскливо глядя перед собой.

— Кстати, — продолжила спустя какое-то время Грейс. — Пусть твой ухажер и прислал цветы, но он мне не нравится.

— О ком это вы? — удивилась Ханна.

— О детективе-инспекторе Стерджессе.

— Он прислал мне цветы?

— Ну, курьер доставил букет, а на карточке была надпись «От тайного поклонника», — пояснила Грейс. — Сколько еще мужчин в Манчестере ты успела очаровать?

— Ноль, — отрезала Ханна, которой совершенно не понравился игривый тон Грейс. — Это же относится и к Стерджессу. Он всего лишь подвез меня домой. Один-единственный раз. Я водителя автобуса чаще вижу.

— Не знаю насчет водителя автобуса, но инспектор явно сражен наповал.

— А на карточке было написано мое имя?

— Нет, — уже менее уверенно ответила Грейс, и сомнение смотрелось на ее лице чужеродно. — Но кому еще мог предназначаться букет?

— Вам, например! Или Стелле.