С такой позицией, учитывая к тому же, что судила Лазаренко военная коллегия, а судимость с него снимал нижестоящий трибунал, мне трудно согласиться.

Что касается подчиненного Лазаренко — легендарного майора Гаврилова, то он всю войну находился в гитлеровских концлагерях Хаммельбурга и Ревенсбурга, испытав все ужасы плена. Его освободили в мае 45-го. И сразу направили в фильтрационный лагерь НКВД. О том, что с Героем произошло далее — сведения противоречивые.

Так, известный правозащитник генерал-фронтовик П. Григоренко в конце 60-х годов в своем письме с громким названием «Сокрытие исторической правды — преступление перед народом!»[265]писал следующее: «Мы знаем, что после окончания войны все возвращавшиеся из плена попадали в сталинско-бериевские лагеря, и многие провели там годы. Даже возглавлявший героическую оборону Брестской крепости майор Гаврилов был освобожден из лагерей только после XX съезда партии».

Ему вторит известный писатель и тоже фронтовик В. Карпов. В своей недавно изданной книге «Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира» он сообщает о судимости Гаврилова, как об очевидном и бесспорно установленном факте: «Десятки тысяч побывавших в плену после освобождения перекочевали в наши советские лагеря… Напомню только один широкоизвестный пример, подтверждающий это. Майор Гаврилов Петр Михайлович, командир 44-го стрелкового полка, руководил обороной Восточного форта Брестской крепости с 22 июня 1941 года; 23 июля 1941 года был ранен и контужен взрывом снаряда, попал в плен в бессознательном состоянии. Освобожден советскими войсками в мае 1945 года. После этого 10 лет отсидел в советском лагере и только благодаря усилиям писателя С. С. Смирнова, написавшего правду о героических делах Петра Михайловича Гаврилова, ему в 1957 году было присвоено звание Героя Советского Союза».

Пример, действительно широкоизвестный. Поэтому долгое время автор занимался поиском этого следственно-судебного дела в разных архивах. Но дела такого нигде не было. Представляется, что его вообще не существует в природе. И С.С. Смирнов, на которого ссылается писатель В. Карпов, написал в своей знаменитой «Брестской крепости» о последующей судьбе Гаврилова абсолютную правду — о том, что после плена тот не отбывал срок заключения, а, наоборот, организовывал охрану заключенных. Вот что пишет Смирнов: «Он легко прошел государственную проверку, был восстановлен в звании майора и осенью 1945 года получил новое назначение… был назначен начальником советского лагеря для японских военнопленных в Сибири… Он сумел с исключительной гуманностью, образцово поставить дело содержания пленных в лагере. Он предотвратил эпидемию тифа среди японцев, ликвидировал злоупотребления со стороны японских офицеров, через которых снабжались пленные солдаты. Я видел у него документы с выражением благодарности по службе за хорошую постановку дела в лагере».

Откуда П. Григоренко и В. Карпов почерпнули свои сведения, мне трудно сказать. Но из рассказа С. Смирнова однозначно следует, что десятилетний срок заключения Гаврилов нигде не отбывал. Ему повезло дважды. Под прицелом органов майор находился как перед войной, так и после ее окончания. И оба раза пронесло. О том, что на самом деле произошло с майором Гавриловым в 1941 г., мы тоже можем узнать из книги С. Смирнова: «Особым чутьем военного, к тому же находившегося на самой границе, Гаврилов угадывал приближение грозовых событий. И это предчувствие словно подстегивало его. Он помнил, каким нелегким испытанием для наших войск оказалась финская кампания, и теперь дорожил каждым мирным днем, чтобы лучше подготовить свой полк к той главной проверке, которая — он был убежден в этом — вскоре предстояла ему. Со свойственным ему прямодушием Гаврилов в беседах с бойцами и командирами не раз говорил, что война не за горами, что опасный сосед за Бугом способен на все и Гитлеру ничего не стоит разорвать мирный договор с Советским Союзом, как рвал он до этого другие международные соглашения. Но, как известно, в те предвоенные годы подобная откровенность могла дорого обойтись. Нашелся человек, написавший на Гаврилова заявление в дивизионную партийную комиссию. Его обвиняли в том, что он говорит о неизбежности войны с Германией и этим сеет тревожные настроения среди своих подчиненных. Обвинение было очень серьезным, и Гаврилову грозило нешуточное партийное взыскание. Комиссия назначила слушание его персонального дела на 27 июня 1941 года, и все эти последние дни он с трудом старался скрыть от товарищей по службе и от семьи одолевающее его беспокойство в предвидении будущих неприятностей».

К этому остается только добавить, что Гаврилову грозило не только партийное взыскание. Мы уже не раз писали в этой книге о том, что следовало за партийным разбирательством в отношении наших героев. Та же участь ждала и Гаврилова, который находился в оперативной разработке сотрудников особого отдела по подозрению в распространении антисоветских пораженческих настроений. Но от неизбежных репрессий его спасла война, о неизбежности которой он как раз и говорил сослуживцам.

По результатам же чистки, проведенной в отношении Гаврилова в фильтрационном лагере НКВД в 1945 году, его восстановили в звании, но из партии все же исключили.

Уволившись из армии в 1946 году, он долго искал родных. В 1955-м нашел, наконец, жену и сына, с которыми его разлучила война. А в следующем году вышла книга С.С. Смирнова «Брестская крепость» После этого Гаврилов был восстановлен в партии, а затем стал Героем Советского Союза[266]

Архивный документ.

(публикуется впервые)

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР

В составе:

Председательствующего — Диввоенюриста РОМАНЫЧЕВА

Членов: Бригвоенюристов ДЕТИСТОВА и СЮЛЬДИНА.

При секретаре военном юристе тов. МАЗУР.

В закрытом судебном заседании, в гор. Москве, 17 сентября 1941 г., рассмотрела дело по обвинению — бывшего командира 42-й стрелковой дивизии генерал-майора ЛАЗАРЕНКО Ивана Сидоровича, 1895 г.р., уроженца Старо-Михайловской станции Краснодарского края, члена ВКП/б/ с 1931 г. — в преступлениях предусмотренных ст. ст. 193-17 п. «б» и 193-20 УК РСФСР.

Предварительным и судебным следствием установлено, что ЛАЗАРЕНКО, будучи командиром дивизии и, имея некоторые данные, свидетельствовавшие об активной подготовке противника к военным действиям против Советского Союза, проявил беспечность, не держал войска в состоянии боевой готовности, в силу чего военные действия застали штаб дивизии и весь личный состав дивизии врасплох и неподготовленными к отпору врага.