Алексей прибыл в Москву, опередив отца всего на пару недель. Но к возвращению того уже, в целом, «разрулил» ситуацию с посольствами. В своем фирменном ключе. То есть, приехал и… поставил всех на деньги.

Ну а как иначе?

Поручение отца конечно важно, но тот не требовал принять решение сейчас же. А «в разумные сроки» — понятие растяжимое. Поэтому Леша провел с каждым послом, кроме публичного приема еще и приватные переговоры. Во время которых и постарался донести «сложность ситуации». И что он, как честный человек, уже без памяти влюблен в их кандидатку. Но обстоятельства… они неумолимы. Равно как и политические выгоды. А он сам тут лишь витрина, решение на самом деле принимать будет отец, как правитель державы. Так что, если они хотят снять ту или иную кандидатку с этого конкурса невест, нужно заплатить, чтобы он все уладил. Дело то сложное…

Да, никто из послов и не думал, что эта поездка будет простой. Все прекрасно понимали — русские захотят денег. Они в этом плане в последние годы переплюнули даже знаменитых некогда швейцарских наемников. За любое политическое телодвижение хотели много денег. А тут — целый брак. Так что все собирались раскошелиться.

Но чтобы так⁈

И чтобы столько⁈

Растерялись даже послы Габсбургов, которые тоже успели добраться до Москвы.

Впрочем — игра заинтересовала всех без исключения. И послы стали спешно строчить письма в свои столицы, рассказывая об этом первом… хм… отборочном этапе конкурса невест. Хуже того — Алексей не стал делать из этого своего предложения великую тайну. Так что в Париже узнали о новой игре всего на несколько дней позже Вены.

Ну а что? Французы не люди, что ли? Почему он должен им отказывать в праве ему заплатить? Например, за то, чтобы снять с гонки невест девицу из Габсбургов?.. Нету денег? А что есть? А если найду?..

Царевич еще в прошлой жизни считал, что бесплатное люди не ценят. И даже как-то в шутку предлагал достаточно влиятельным людям усовершенствовать избирательную систему. Чтобы человек в день выборов голосовал не галочкой в бюллетени, а рублем. Понравился какой кандидат? Дал за него десять рублей. Очень понравился? Сто. А никто не понравился, так развернулся и ушел. И по тому, кто сколько собрал таких пожертвований и определять победителей.

Там тогда посмеялись, но не более.

Тут же Алексей нашел полное понимание в лице отца. Который, когда узнал, что сын затеял, смеялся до слез.

Послам же было не до смеха…

А война меж тем закончилась.

Петр в Вильно заключил мир с Речью Посполитой, а русский посол — в Константинополе.

Речь Посполитая обязалась до лета будущего года начать новые выборы монарха. Какого — не так важно. Главное — нового. Так что года на полтора-два она точно выпадала из игры, что на фоне недавних поражений грозило очень серьезными потрясениями.

Гетманщину с Крымом и в Варшаве, и в Константинополе признавали неотъемлемой частью России. И не как автономий, а в любой форме. Обязуясь принять с этих земель и разместить у себя всех недовольных.

К России отходили Полоцкое, Витебское и Мстиславское воеводства. К Швеции Мальборское и Поморское с переуступкой Мекленбургу шведской Померании за помощь в войне. К Дании — Крит. К Ирану — Багдад с большей частью Месопотамии.

Ну и так — по мелочи.

Оставалось этот договор согласовать с Исфаханом, но, как заметил посол Сефевидов — никаких неожиданностей не будет. Он Аббаса вполне устроит.

И все.

Красиво?

Алексей был доволен. Как и Петр.

Да, не Бог весь что. И в той же Москве даже раздавались отдельные возгласы по поводу продолжения войны. Что, дескать, слишком мало Россия получает. Но открыто высказать что-то ни царю, ни царевичу никто не решился. И ворчали в общем-то не сильно. В конце концов влезать в затяжную войну, как некогда Алексей Михайлович, с весьма мутными перспектива действительно удовольствия мало…

Царевич же возвращался к делам. Простым, обычным и насквозь повседневным.

А их хватало.

Они навалились на Алексея словно… тут даже и слов не подобрать. Во всяком случае приличного. Впрочем, все эти аварии на производствах его ничуть не удивили и даже не разозлили. Он их ожидал. Острая нехватка рабочих рук, в особенности квалифицированных, вынуждала многих заводчиков выжимать все соки из работников. Ну вот и аукнулось. Иначе и не могло бы быть. Люди то не роботы. Под такими нагрузками и то чудо, что столько продержались.

И то ли еще будет.

Так что Алексею предстояло совершить очередной подвиг Геракакла — очистить те самые конюшни, им самим и построенные в спешке. То есть ввести адекватное трудовое законодательство. Нормально ввести. Не на бумаге.

Вою будет…

Но иначе никак. Тем более, что в новом году должны были начать прибывать бригады работников, набранные церковью по старым православным епархиям юга, и выставленные персами. А это от сорока до пятидесяти тысяч человек. Может и больше — пока не ясно. И масса самых неожиданных проблем…

Дела… дела… дела…

Сразу же после возращения у наследника голова кругом пошла от всей это свистопляски, от которой он успел уже отвыкнуть во время кампании. Там-то было тихо. И большую часть времени он был вынужден занимать себя уже хоть чем-то. А тут… старые добрые авралы и критические пиковые перегрузки…

— Да… в походе было лучше… — тихо произнес Алексей, отмокая в небольшом теплом бассейне, после завершения очередного безумного рабочего дня.

— Ты там по мне совсем не скучать? — томным и чуть наигранно обиженным голосом, произнесла одна из «горничных», входя обнаженной в бассейн к царевичу.

— Скучать… конечно скучать… — смешливо фыркнул Алексей.

Заигрывания этой старшей в его мини-гареме иногда выглядели забавно. Другие себе подобного не позволяли…

Эпилог

1707 год, октябрь, 22. Москва

— Ну что отец, поздравляю. — произнес Алексей, отхлебнув чая.

— С чем? — с каким-то скепсисом и подозрением спросил Петр.

— С тем, что Россия стала Великой державой, войдя в клуб самых серьезных игроков на планете. С нами стали считаться. Все. По-настоящему. Видишь? Вон как забегали. Если бы мы были, как и раньше, «еще одним индийским княжеством», они бы так не суетились.

— Великая держава… а мы раньше ей не были разве? — спросил он, также отведав вкусного чая.

— Ты шутишь? — усмехнулся сын. — Нас за белых туземцев держали. За дикарей.

— И что поменялось?

— На взвесили, обмерили и признали смертельно опасными. А считаются в этом мире только с теми, кто в состоянии тебе лицо сломать. В прямом и переносном смысле.

— Ты, как я погляжу, этому не рад. — усмехнулся Петр после некоторой паузы. — Хотя сам старался чуть ли не больше меня.

— Да. Не рад. У маленьких мальчиков маленькие проблемы. У больших — большие… — развел руками Алексей. — А готовы мы к этому? Я не знаю. Да и выбора у нас по сути не было. Так или иначе теперь-то они возьмутся за нас по-взрослому, а радости это не добавляет…

Наградите автора лайком и донатом:  https://author.today/work/304138 

Примечания

1

В военные округа преобразовали реестры. Европейские ВО: Московский, Северский, Владимирский, Новгородский, Казанский, Смоленский, Рязанский, Белгородский. Сибирские ВО: Тобольский, Енисейский, Томский и Ленский.

2

Кавалерийские полки по 4 эскадрона. То есть, сокращенного состава. Как в 1704 году и порешили.

3

10 пехотных дивизий (40 полков) и 33 кав. полков (по 4 эскадрона) это примерно 64 тысячи строевой пехоты и 13,2 тысячи строевой кавалерии.

4

В 1698 году был проведена реформа стрелецкой службы. В нее теперь переводили нижние чины лично после определенной выслуги в качестве награды.

5

В 1680-ом году вся регулярная русская армия, численностью чуть больше 200 тысяч человек, требовала около 750 тысяч рублей. Старых рублей. В новых это около 1,23 млн.

6

Бронзу в России даже в XIX веке часто называли медью.