На протяжении всего рейса судно то и дело будет увертываться от огромных барж, а по сторонам вы будете обозревать берега реки, усеянные великолепными виллами, небольшими селениями или процветающими фермами, на землях которых выращивали домашнюю птицу, цветы, овощи и тому подобное для продажи в городе. Вдали, на плоской равнине, – впечатляющий ряд гордых арок большого акведука, уходящего далеко в холмы на горизонте и приносящего оттуда чистую воду для Рима. Остия сама по себе, однако, просто портовый город, с продуманной системой волноломов, искусственно углубленных бухт, военно-морских доков, доков для торговых судов и массой двигающихся судов.

Сюда приходят суда из всех уголков Средиземноморья, хотя здесь есть даже потрепанное морскими штормами судно, проделавшее весь путь из далекой Британии с грузом оловянной руды. Более мелкие суда в спокойном море могут рассчитывать порой на свои весла, но все более крупные суда идут только под своими большими латинскими парусами, которые крепятся к двум или трем длинным реям, привешенным к судовым мачтам.

Безусловно, самыми крупными торговыми судами являются египетские, построенные для перевозок зерна, и одно из таких судов идет сейчас к причалу, влекомое туда тросами, которые тянет команда полуголых портовых грузчиков. Нас удивляют несколько необычные размеры этого судна. На наши расспросы нам отвечают, что оно имеет 180 футов в длину и 45 футов в ширину по самому длинному бимсу[217]. Судно имеет усовершенствованную и довольно комфортабельную надстройку, в каютах которой могут разместиться много пассажиров. Это позволяет поверить истории, случившейся с апостолом Павлом, когда во время его путешествия в Рим в качестве пленника судно, на котором его перевозили, потерпело крушение около острова Мальта и 276 спасенных, в том числе Павел и его стражники, были приняты на борт александрийского торгового судна.

Имперские военные корабли. В Остии также можно было увидеть и несколько трирем императорского военно-морского флота. Враги, угрожавшие римским доминионам, практически исчезли с морских просторов, но все еще сохранялась определенная угроза со стороны пиратов или бунтов в колониях; и именно поэтому, хотя громоздкие и неуклюжие корабли времен Пунической войны с четырьмя и пятью рядами весел исчезли вскоре после сражения при Акциуме, правительство сохранило несколько небольших патрульных эскадр быстроходных трирем, оснащенных примерно 170 веслами, или даже еще менее крупных кораблей. Эти корабли больше похожи на афинские триремы золотого века Греции и потому не требуют особого описания. Римляне по своей природе не были народом мореплавателей. Почти все крупные торговые суда ходили под управлением или были собственностью греков или левантинцев; надо сказать, что императоры чувствовали – они могут уделять минимум внимания военно-морскому флоту. С армией, как мы увидим в дальнейшем, все обстояло совершенно иным образом[218].

Портовый город Остия. Остия имела все признаки оживленного порта: множество грязных сдаваемых внаем домов для матросов; бесчисленные таверны, вокруг которых шатались опустившиеся бездельники обоих полов; грубые лица грузчиков у причалов, сирийцы с серьгой в одном ухе и даже болтавшие на непонятных языках негры. Но были здесь, однако, и вполне приличные дома для богатых купцов и управляющих судоходными компаниями, и форум с прекрасными храмами и правительственными зданиями, вполне подстать портовому городу Владычицы мира.

Выйдя за городскую черту Остии, человек оказывается в окружении восхитительного ландшафта, простиравшегося вдоль берега моря. Виллы городских магнатов смотрели в голубизну Тирренского моря или скрывались в живописных рощах, окруженных большими плодоносившими садами. Дыни, созревавшие на бахчах вокруг Остии, подавали на столы самым известным эпикурейцам столицы. И разве кто-нибудь мог поверить предсказанию, что этот бурлящий жизнью порт и все эти виллы, рощи и сады исчезнут подобно сновидению и что Остия будет прозябать среди пораженной малярией местности – где лишь пара-тройка домов на опустевшем побережье будут напоминать о прежнем существовании города-порта Вечного города?

Римские гильдии. Прежде чем закончить рассмотрение экономической жизни Рима, необходимо познакомиться с организацией промышленности. Почти все свободные ремесленники являлись членами гильдий (collegia), которые формально существовали для поклонения тому или иному божеству – покровителю определенного вида деятельности. Так, например, булочники особо почитали Весту как богиню домашнего очага, сукновалы – Минерву, покровительницу тех, кто обрабатывал шерсть, кузнецы – Вулкана и т. д.

Эти коллегии не являлись неким подобием профессиональных союзов для защиты наемных рабочих от эксплуатации; скорее они напоминали возникшие в Средневековье гильдии. Их основные члены – «мастера»-работодатели, а наемные подмастерья и ученики располагали весьма малыми возможностями для контроля за организацией производств в Риме. Однако большинство из них были настолько малы и ситуация настолько осложнялась конкуренцией труда рабов, что трения между наемными рабочими и их работодателями редко когда доходили до опасного обострения.

Правительство внимательно присматривало за профессиональными гильдиями – чтобы они не стали очагами подстрекательства к бунту и рассадниками интриг, но само их существование часто было полезным, поскольку помогало мобилизовывать производство в интересах армии и поддерживать общий ход общественных работ.

Collegia представляли собой весьма сплоченные организации, со своими собственными руководителями, «преторами» и «президентами» и тому подобными фигурами. Выбор на такие посты кого-либо из бывших ремесленников становился для них большой честью. Гильдии также располагали своей особой корпоративной собственностью, некоторые из них владели изысканными гильдейскими залами для проведения собраний своих членов, а также празднеств.

Одна из древнейших гильдий: флейтисты. Многие из этих коллегий определенно возникли недавно, однако восемь из них похвалялись, что их история восходит к самым первым дням Рима. Это были гильдии сукновалов, сапожников, плотников, златокузнецов, медников, красильщиков, гончаров и флейтистов, выполнявших очень важные функции – на похоронах и всех общественных праздниках.

Со «старых добрых времен» до наших дней дошло множество затейливых историй об этих гильдиях, и каждый римлянин знал популярнейшую из них – о случае с флейтистами. Около 314 г. до н. э. цензоры сочли нужным запретить этим порой склонным к буйству и вызывающему поведению людям собираться вместе – как это было раньше – на священные банкеты и возлияния в честь Юпитера. После оглашения этого запрета вся коллегия пришла в неописуемую ярость и в качестве ответной меры целиком перебралась в дружественно расположенный к ним город Тибур. Вскоре сенат обнаружил, что не может должным образом организовывать религиозные церемонии без участия флейтистов, и попытался склонить их к возвращению домой. Однако «забастовщики» весьма недурно устроились в Тибуре и наотрез отказались возвращаться, отвергнув все разумные условия. Жители Тибура, однако, приустали от своих гостей и, чтобы избавиться от них, закатили всей корпорации роскошный банкет, к концу которого все члены ее были настолько пьяны, что дали погрузить себя на телеги.