В интернете кто-то оставил комментарий: «Не удивлена вообще ни разу. Училась с Лили Ф. в школе, она все время страдала такой фигней. Капала на мозги моей подруге не по-детски, так та чуть не повесилась. Говорят, один чувак из-за нее слетел с катушек, она его вроде бы шантажировала фотками члена. Правильно ее выперли, надо было раньше. ИМХО она легко отделалась. Ей место за решеткой».

Я вспомнила утро нашего знакомства — Джемма держит тебя за плечи, заставляет взглянуть в лицо. Наверное, внушала, чтобы ты «старалась изо всех сил» вести себя прилично. «Руководитель» был не только новым проектом, но и последним шансом.

Далее не составляет труда выяснить — признанный виновным в сексуальных домогательствах не имеет права менять имя или место жительства без разрешения суда.

На фотографиях с судебного процесса мама и Джемма сидят по обе стороны от тебя, но ты выглядишь бесконечно одинокой и потерянной. И опять я узнаю себя, ты словно мой двойник из прошлого. Только далекого прошлого, которое я бы очень хотела забыть. Откуда ты взялась и почему выбрала следующей жертвой именно меня? Я обязательно докопаюсь до правды!

Только сначала получу деньги.

Подкарауливаю Джемму у входа в офис и гадаю, придет ли на работу после случившегося. С ужасом думаю: а вдруг ты мертва? Вдруг они заняты «приготовлениями»? Вдруг мироздание опять обокрало меня? Лишило того, чего я хочу и заслуживаю? Неужели ты унесешь свою тайну в могилу и я так ничего и не узнаю?

Нет, ты жива. Я вижу Джемму, она идет тяжелой поступью по Боро-Хай-стрит. Прячусь в боковой улочке за церковью Святого Георга и в самый последний момент, когда она уже точно не сможет увернуться, возникаю прямо перед ней.

— Доброе утро.

Джемма в испуге отшатывается, хватаясь за сердце.

— Что вам нужно?

— Я слышала про Лили.

— Тогда вы понимаете — я не расположена к разговорам.

Джемма пытается обогнуть меня, я делаю шаг в сторону и преграждаю путь.

— Как она себя чувствует?

— Повреждения очень серьезные. Еще неизвестно, миновала ли угроза для жизни. Слушайте, Кэтрин, я не обязана обсуждать это с вами.

— Жива, и то хорошо. А то я уже боялась…

— Разрешите, я пройду.

Она обходит меня и устремляется к офисному зданию. Тянется к вращающимся дверям.

— Надеюсь, мисс Фретвел скоро поправится.

Джемма замирает.

— Что? — Потом опускает руку, оборачивается, делает шаг навстречу. — Не знаю, что вы там накопали…

— О, я хорошо поработала и теперь знаю все. Готова разоблачить вас обеих. Нет уж, помолчите, Джемма! И послушайте. Я задам всего один вопрос: сколько вы заплатите, чтобы сохранить ваш маленький семейный бизнес?

Джемма хватает меня под руку и, оглядываясь, тащит обратно в улочку, где я ее ждала.

— Шантажируете? — шипит она сквозь зубы. — Неужели вы опуститесь до шантажа?

— Почему нет?

— Лили, еле живая, в больнице, а вы пытаетесь заработать? Вы — чудовище!

— А вы не чудовище, Джемма? На пару с племяшкой оставили меня без дома, без денег и без мужа. Я неделю не мылась. Ваша дорогая Лили помогла Иэну распорядиться имуществом, и я уже месяц ночую в машине — в машине, Джемма!

— Только не надо сваливать ваши беды на нас! В издательстве вы все равно долго не удержались бы, и в семейной жизни наверняка были проблемы и до Лили. Она не в ответе за решения вашего мужа. И тем более — не причастна к его смерти!

— Вы уверены? Позвольте напомнить: Лили преступница. Я знаю про ее бурное прошлое. На что еще она способна? Вот скажите, кто знал, где я была в тот выходной? Азиф? Нет! Лили? Да! Она с самого начала пыталась подорвать мой авторитет.

— Решили свалить на Лили неудавшуюся карьеру и личную жизнь? Нет, Кэтрин, вы сами виноваты. И чем скорее возьмете на себя ответственность, тем лучше.

— Еще и нотации будете читать?!

— Идите, Кэтрин. Лечитесь. Дела нашей семьи вас не касаются.

Она обходит меня и направляется к выходу из улочки.

— Ваша племянница совершила серьезное правонарушение, а потом поменяла фамилию — с вашего ведома, да? Скрыли прошлое и решили поиграть в издательскую династию? Интересно, что скажет совет директоров, когда узнает? А пресса-то как обрадуется! Позвоню парочке старых приятелей — уверена, им понравится история! «Спасительница «Руководителя» сама потерпела крах» — звучит вкусно. Полиция тоже заинтересуется.

— Хорошо. Сколько? — спрашивает Джемма, глядя под ноги.

— Я проработала редактором двадцать лет. Я хочу получить по двадцать пять тысяч фунтов за каждый год.

— Перестаньте! Думаете, я просто так могу дать вам полмиллиона? Журнал на грани разорения. Причем из-за вас. Вы забыли?

— Будущее журнала меня сейчас мало волнует.

— А Лили? Разве она недостаточно пострадала? Она просто хотела наладить жизнь, а я — ей помочь. Это, по-вашему, преступление?

— Джемма, дела вашей семьи меня не касаются, как вы только что правильно заметили.

Молчание. Джемма делает над собой усилие и говорит уже мягче:

— Кэтрин, давайте пойдем куда-нибудь — спокойно выпьем кофе, обсудим, как я могу вам помочь.

— А коробочка с бумажными платочками у вас с собой? А представителя из корпоративного отдела и юриста позовем?

— Нет, Кэтрин… — Джемма кусает губы, молчит, потом говорит еще тише: — Позвольте, я вам объясню. Понимаете, у Лили было сложное детство… Да, она совершала ошибки. И иногда заходила слишком далеко. Но она заслужила еще один шанс. А я хотела помочь. И компенсировать то, что не смогла дать ей мать. И то, что я как тетя упустила… Вспомните, именно благодаря Лили вы сохранили место в журнале — она отстояла вашу кандидатуру, несмотря на то что вы привели компанию в упадок. Вам дали шанс. Она тоже заслужила свой. Неужели вы никогда не ошибались, Кэтрин?

— Еще как ошибалась, только сейчас это неважно.

— Кэтрин, журнал не может выплатить вам сумму, о которой вы просите. Я не смогу аргументировать такую огромную выплату при всем желании. Вам придется заработать деньги иным способом. Например, поискать другую работу. Только на месте вашего врача я бы забеспокоилась — теории про Лили, намеренно разрушающую вашу жизнь, настораживают. Вы уверены, что здоровы психически?

Я делаю шаг и говорю угрожающе:

— Честно? Совсем не уверена! — Лицо Джеммы в нескольких сантиметрах от моего. — Придется заплатить. Я ничего не расскажу о Лили Фретвел и о вас, если вы немедленно переведете мне пятьсот тысяч. Это ваш единственный шанс. Ищите где хотите.

— Шантаж — это преступление!

— Есть преступления и похуже. Спросите у вашей племянницы.