боку становилась всё сильнее. Льюис прижал рукой к ране, откуда продолжала идти кровь. Ранение на первый взгляд выглядело вполне прилично. Пуля прошла по касательной и не задела жизненно-важных органов, оставалось только остановить кровь, однако на это абсолютно не было времени. Говард подобрал свой «ЗИГ-Зауэр» и заменил в нём магазин на полный, а также сунул за пояс «Глок» и достал из подсумка наёмника два запасных магазина.

Льюис вытащил из внутреннего кармана куртки уцелевший планшет и включил координаты маячка отца Бернардо. Он находился совсем рядом. Похоже, святой отец решил просто спрятаться в укромном месте, а не искать сомнительного счастья вдоль холма. Говард прижал ладонь к правому боку, откуда продолжала сочиться кровь, и быстрым шагом пошёл вдоль холма. Отыскав в ближайших кустах отца Бернардо, они побрели к дороге, понимая, что нужно как можно скорее выбраться из этого района.

Льюис слабел. Всё же рана давала о себе знать. Очень болела грудина. Пули, которые сдержал бронежилет, продолжали оставаться в нём. Они брели к ферме, находившейся поблизости от церкви. Подойдя к ангару, где стоял пикап фермера, они сели в него, и Говард, взломав замок зажигания, завёл двигатель автомобиля, и они выехали из ангара, направившись к дороге.

Пекин.

Вечер безраздельно властвовал над Пекином, землёй Поднебесной, о которой Алекс слышал в детстве совсем немного. Он вырос в простеньком квартале в скромной семье. Мама его была бухгалтером, а отец полицейским. Его ранняя смерть глубоко потрясла маленького мальчика, застыв на всё жизнь перед ним, как кошмар, случившийся наяву. Его мать с трудом пережила эту утрату, но замуж больше так и не вышла, продолжая ревностно хранить любовь к своему мужу до последних дней жизни.

Вассерман уже давно был сам себе хозяином и уже не знал, хочет ли изменить что-то в своей жизни, или и такая жизнь была для него благом. Ответы на эти вопросы он не знал, но был уверен, что жизнь сама всё подскажет, а делать что-то намеренно или гнуть свою линию ему было несвойственно, или просто не было душевных сил.

В детстве он был замкнутым ребёнком, тяготевшим к одиночеству, которое иногда настолько бурно окутывало его, что сложно было понять, живёт ли он в мире среди людей или в каком-то странном мирке, полным своих кошмаров и страхов, где главный герой мало чем отличается от жертвы опасного, коварного и надменного хищника.

Алекс подошёл к столу и провёл пальцем по планшету, вернув его в работу. Он снова начал изучать планы, распорядок дня и другие нужные мелочи из дней полковника китайской народной разведки Чен Мина. На кровати лежала снайперская винтовка «DSR-1» в чехле, а пистолет «Вальтер П-99» с глушителем лежал на столе рядом с двумя запасными магазинами и запасным магазином для снайперской винтовки, заполненным патронами калибра 338 lapua. За все эти дары оставалось благодарить связного Энди, который, помимо этого, арендовал на чужое имя для Вассермана автомобиль «Тойта» с кузовом седан. Желать чего-то большего Алексу не приходилось вовсе. Всего этого было вполне достаточно для выполнения этой трудной, но важной миссии, какую Вассерман выбрал сам себе.

Алекс взял в руки сумку через плечо и сложил в неё запасные магазины и выложил выкидной боевой нож, который немедленно нажатием кнопки привёл в боевое состояние. Он вскрыл ножом стеклянную бутылку с минеральной водой и тут же собрал нож, сделав несколько больших глотков из горлышка бутылки. Вода освежила рот и Вассерман поставил бутылочку на стол, сев поудобнее в кресло и взяв с собой планшет.

Париж. «Гранд» отель.

Анджелина сидела на диване и продолжала смотреть на сигналы с камер наблюдения в номере, забронированном Феликсом Томпсоном, коридоре, центральном холле и на улице. Время постепенно подходило к часу Х. Она снова собралась с мыслями о том плане, который разработала сама с незначительными добавлениями предложений Жана и кинула небрежный взгляд на агентов, сидящих за столом у мониторов. Они продолжали ждать и внимательно всматриваться в картинку, чтобы ни в коем случае не проморгать бывшего агента ЦРУ Томпсона. Их заботой был только контроль и координация операции по передачи образца. Агент Стивенсон встала с дивана, положив планшет на журнальный столик, и подошла к агентам.

— Как обстановка? — спросила она.

В воздухе на мгновение повисла гробовая тишина, которую сама же Анджелина через несколько секунд и прервала:

— Тогда удачи всем нам! — добавила Анджелина, увидев немое напряжение в глазах агентов.

Мисс Стивенсон вытащила из кобуры на ремне «ЗИГ-Зауэр П-228» и проверила наполненность магазина, тут же вернув его обратно, и передёрнула затвор. Напряжение сказывалось и на ней. Руки немного дрожали, лёгкий мандраж продолжал царить над ней, как бы она при этом ни хотела от него избавиться и послать ко всем чертям. Впрочем, вспоминать чертей было сейчас абсолютно не к делу. Их и так полно было рядом, и все хотели неудачи мисс Стивенсон, по крайней мере ей так казалось. Вспоминая прошлый провал в Париже, веры на благополучный исход оставалось всё меньше и меньше, но нужно было собраться и сделать всё так, как надо. Так сказать, как её учили, а учителя у неё были достойные.

Анджелина вернула пистолет обратно в кобуру на ремне и, прикрыв её серым пиджаком, тут же одернула его и начала расхаживать по номеру, продолжая думать об операции и слушать эфир канала связи с помощью наушника.

На стуле возле шкафа-купе, стоял кейс, набитый наличностью в виде сто долларовых купюр. Жан продолжал дежурить в машине на улице и постоянно рапортовал о состоянии дел, однако всё это попахивало абсолютным однообразием, от которого признаться уже тошнило. Бывший агент Томпсон задерживался. Объяснить это как-то однозначно было невозможно, но, бесспорно, у этого было какое-то логическое объяснение. Особых опасений фигура Феликса у агента Стивенсон не вызывала, но сомнения вызывал тот факт, что могла случиться утечка где-нибудь, и тогда уже осложнений не миновать. Однако об этом пока не хотелось даже думать, но предполагать всё же стоило!

Анджелина снова присела на диван, прильнув спиной к спинке, и взяла в руки планшет, лежавший на журнальном столике. Сигнал приходил отличный со всех видеокамер, но всё было без изменений, кроме тех, которые были в центральном холле и на улице. Там царило сплошное оживление, и текла своим чередом та жизнь, какую такие, как Анджелина, не замечали. Это было, конечно, плохо, но в чем-то может быть и хорошо, но только в чём было что, оставалось абсолютно непонятным.

Мисс Стивенсон провела левой рукой по