— Ваш монитор выключен, — заметил Ву.

— Неужели? — Хэммонд вскинул голову. — Наверное, из-за грозы.

Он потянулся к телефону, стоявшему рядом.

— Сейчас свяжусь с контрольным пунктом и поговорю с Джоном.

Ву услышал, что из телефонной трубки доносится треск. Хэммонд пожал плечами и положил трубку на рычаг.

— Телефонная связь, видимо, прервалась, — сказал он. — Или это Недри до сих пор передает свои данные. За выходные ему надо кое-что доделать. Недри — настоящий гений в своей области, но под конец его приходится дожимать, чтобы он все сделал как следует, — Может быть, я схожу на контрольный пост и проверю? — предложил Ву.

— Нет-нет, — замахал на него руками Хэммонд. — В этом нет нужды.

Если что-нибудь случилось, мы и так узнаем. Ах!..

В комнату вошла Мария с двумя блюдечками, на которых лежало мороженое.

— Попробуй хоть немножко. Генри, — сказал Хэммонд. — Это со свежим имбирем, он растет в восточной части острова. Мороженое — моя стариковская слабость. И все же...

Ву послушно поднес к губам ложечку с мороженым. За окном сверкнула молния и раздался раскатистый гром.

— Ух ты, как близко! — пробормотал Ву. — Надеюсь, ребятишки не испугаются грозы.

— Думаю, нет, — откликнулся Хэммонд и попробовал мороженое. — Однако знаешь. Генри, у меня есть некоторые опасения насчет Парка.

Ву почувствовал внутреннее облегчение. Может быть, старик в конце концов посмотрит фактам в лицо?

— Какие опасения?

— Видишь ли. Парк юрского периода создан прежде всего для детей. Дети всего мира обожают динозавров, и они будут в восторге — в полном восторге! — от нашего Парка. Когда они увидят этих потрясающих животных, их маленькие личики озарятся радостью. Но я боюсь... я боюсь не дожить до этого. Генри. Я могу не увидеть радость, которая будет написана на их лицах.

— Мне кажется, у нас есть и другие проблемы, — заметил Генри.

— Но они не так меня тревожат, как эта, — ответил Хэммонд. — Я боюсь не дожить и не увидеть их сияющие, восторженные лица. Этот Парк — наш триумф. Мы выполнили то, что задумали. А ты, конечно, помнишь, что первоначально мы собирались использовать новый метод генной инженерии, чтобы делать деньги. Много денег.

Ву понял, что Хэммонд намерен разразиться длинной-предлинной речью, на которые он был мастак. И поэтому сделал нетерпеливый жест.

— Я это уже знаю, Джон...

— Если бы ты организовал биоинженерную компанию, Генри, чем бы ты стал заниматься? Стал бы ты производить продукцию, чтобы помочь человечеству... скажем, помочь ему победить болезни? Упаси Бог! Что за дурацкая идея! Это слишком мелко для новой технологии.

Хэммонд печально покачал головой, — И, однако же, если помнишь, — продолжал он, — компании, занимающиеся генной инженерией, такие, как «Генентэк энд Ситэс», все вначале занимались фармакологией. Новые лекарства для человечества. Благородная, очень благородная цель... Но, к несчастью, производство лекарств наталкивается на всевозможные барьеры. Одна только проверка в фармкомитете занимает от пяти до восьми лет... и это если повезет! Хуже того, на рынке борются разные силы! Допустим, ты придумал чудодейственное средство против рака или сердечной недостаточности... как «ГЕНИНТЕХ». И, допустим, ты хочешь выручить за одну дозу такого лекарства тысячу или даже две тысячи долларов. Ведь это твое право! В конце концов, ты же изобрел лекарство, ты оплатил расходы по его разработке и испытанию. А раз так, то ты вправе назначать такую цену, какую пожелаешь! Но неужели ты думаешь, что правительство тебе позволит? Нет, Генри, оно тебе не позволит. Больные не собираются платить за одну дозу лекарства тысячу долларов... они не скажут тебе «спасибо», а будут вне себя от ярости. «Синий крест»[12]тебе тоже ничего не оплатит. Они развопятся, что это грабеж средь бела дня. А коли так, то что-то непременно произойдет. Либо тебе не дадут патент. Либо будут тянуть с разрешением. Что-то непременно заставит тебя образумиться и продавать лекарство по более низкой цене. С точки зрения делового человека, помогать людям очень рискованно. Генри. Лично я никогда бы не помогал человечеству.

Ву уже слышал доводы Хэммонда. И знал, что Хэммонд прав: некоторые недавно созданные биоинженерные компании, занимающиеся фармпрепаратами, действительно страдали от необъяснимой бюрократической волокиты, им действительно ставили препоны при получении патентов.

— А теперь, — вновь заговорил Хэммонд, — подумай, насколько все иначе в развлекательном бизнесе. Развлечения нужны всем! И правительство в это не вмешивается. Если мне придет в голову запросить за день работы моего Парка пять тысяч долларов, кто меня остановит? В конце концов, сюда никого на аркане на тащат. И высокая плата за вход вовсе не рассматривается как грабеж на большой дороге, а, напротив, увеличивает притягательность Парка. Посещение Парка становится символом определенного статуса, а это американцы обожают. И японцы тоже, а у них денег еще больше.

Хэммонд доел мороженое, и Мария молча унесла блюдечко.

— Она не отсюда, — пояснил Хэммонд. — Она с Гаити. Ее мать — француженка... Однако как бы там ни было. Генри, ты должен помнить, что я занялся бизнесом в сфере развлечений именно потому, что хотел избавиться от вмешательства правительства, любого, в какой бы точке земного шара мы ни работали.

— Кстати, а что в других точках земного шара? Хэммонд улыбнулся:

— Вообще-то мы уже арендовали землю на Азорских островах, там будет европейский Парк юрского периода. И как тебе известно, давным-давно купили остров возле Гуама для строительства японского Парка. Работы там начнутся зимой следующего года. И через четыре года парки откроются. К этому времени прямой доход превысит десять миллиардов долларов в год, а за счет торговли, телевидения и всяких вспомогательных служб эти деньги удвоятся. Как мне докладывали, Льюис Доджсон думает, что мы собираемся разводить мирных, ручных зверюшек, но он ошибается.

— Двадцать миллиардов долларов в год! — тихо проговорил Ву и покачал головой.

— Только это между нами, — сказал Хэммонд. Он улыбнулся. — Незачем об этом особенно распространяться... Хочешь еще мороженого. Генри?

— Вы нашли его? — рявкнул Арнольд, когда охранник зашел на контрольный пост.

— Нет, мистер Арнольд.

— Найдите его!

— Я не думаю, что он здесь, в здании, мистер Арнольд.

— Тогда посмотрите в гостинице, — приказал Арнольд, — посмотрите в здании аварийной службы, в сарае, везде, где только можно, но найдите его!

— Дело в том, что... — Охранник заколебался. — Мистер Недри — такой толстый человек, да?

— Да, — кивнул Арнольд. — Он толстый. Толстый бездельник.