Очень уж это местечко приглянулось шефу – есть там, где схорониться, да понаблюдать, кому еще захочется вокруг точки рандеву походить, а то и поползать. Если Нефедов сука, желающие найтись обязаны. Таксист, что привезет Ваню-Жида, пара-тройка бомжей, точнее – бездомных, так их здесь называют. Это – как минимум, кого стоит высматривать. Если такая публика появится – придется тихонечко, очень аккуратно свалить, чтобы потом, подготовившись, так же аккуратненько завалить предателя. Ну, это Морячок так рассудил.

Если же все будет чисто, тогда да, тогда будем считать, что всем повезло. И шефу, и Нефедову, и бизнесу. Прежде всего – Нефедову, конечно.

Вот и сумерки. Морячок приник к биноклю, осматривая окрестности. Вроде чисто все. Стоп, такси! Это зачем ты, милый друг, на такси сюда приехал? Своей машины нет? Вот точняк, пойдешь на встречу, а таксист на месте останется. А как же, контроль – ихнее все, американческое.

Нет?! Охренеть – таксист вышел, посмотрел на колеса… правильно, здесь покрышки продырявить – запросто. Тут же сел за руль и газанул, словно из ада вырвался. Да уж, таксистская чуйка, она не только в Москве, но и здесь работает. Мрачное это место, неуютное. Но номерок мы все же запишем, да и лицо водилы запомним, завтра же проверим. Оперативные машины амеры на учет не ставят, чтобы в штрафах не утонуть, об этом брательник Морячку давно уж рассказал. Зато таксисты – все на учете, с лицензией, фотографией. Одного из подсылов так раскололи, сейчас его, поди, уж рыбы в Гудзоне доели дочиста.

Но вот и Ваня-Жид. Стоит, ждет. Надо идти, надо разговаривать.

– Здравствуй, дружище. Рад тебя видеть в гордом одиночестве, без легавых.

– Армен Вазгенович, о чем вы? Какие легавые? – А ведь струхнул мужик конкретно. И то сказать, под такими подозрениями подельники долго не живут, не получается.

– Да те самые, которым ты сразу после моего ухода звонил, встречи не просто просил – требовал!

– Да чтоб я… да зуб даю… да гадом буду…

– Будешь, куда ж ты денешься. И гадом, и трупом, как водится, – Морячок давил, напирал. Сейчас весь его опыт был брошен на одно – заставить суку признаться. Зачем? В другой ситуации с Жидом и разговаривать никто бы не стал, одного подозрения достаточно. Вот только заменить его некем, прав Кипа, чего уж.

– Ты что, Морячок, да бабе я звонил! Вот ее номер, – он вытащил записную книжку. Действительно, запись с номером некоей Шарон была не последняя в списке на «S».

– Что, зазноба? А наизусть ее номер не помнишь? Поди, частенько созваниваетесь-то?

– Да помню я, помню! – Нефедов назвал телефон. – Да если желаете, поехали, сами с ней поговорите! Где, во сколько мы встречались, где ночь провели.

– Ну что, хорошая мысль! Кипа, родной, сделай доброе дело – съезди со своим корешком, познакомься с зазнобой. А вечерком я тебя наберу, расскажешь о поездке. Не надо подробностей, просто скажи – о‘кей или не о‘кей. Все, братцы-кролики, с богом, езжайте с девушкой базарить. Такси-то, поди, ждет тебя, Ванечка?

– Да нет, Армен Вазгенович, отпустил я его. Нечего кому-то нас вместе видеть.

– И то верно, Ваня, не следует нам всем вместе светиться. Кипа, дружок, ты уж подвези братана до дома этой Шарон, выручи. А я поехал. Есть у меня еще дела.

Пока Горелик вез Нефедова в город, тот мысленно молился. За здравие господина главного детектива, мистера Шенли. Это ж он настоял, чтобы на встречу ехать на самом обычном такси, заставил вписать телефон этой самой Шарон в записную книжку и вызубрить его, на всю жизнь запомнить.

Куда уж он носил ту записную книжку – бог весть, но когда вернул, ни у кого не возникло сомнений, что телефон записан не меньше месяца назад.

Потом лично отвез на квартиру к женщине, кстати, вполне, надо признаться, впечатляющей. Познакомил, заставил каждого повторить их «love story» убедился, что ни легенду, ни адрес Ваня-Жид отныне ни за что не перепутает.

Потому сейчас ехал информатор полиции спокойно. И то сказать, Кипа – не опытный вор, так, фраерок, его вокруг пальца сам бог велел обвести.

Вот и здание, парковка, все как положено. Нефедов мимоходом, словно не в первый раз, поздоровался с консьержкой и поднялся на третий этаж.

Дверь открыла миловидная женщина в домашнем халате, привычно чмокнула в щеку Ваню, немного смутившись, поздоровалась с Гореликом. А как же, друг, земляк ее кавалера. Любого другого за приход без приглашения с лестницы бы спустила, а так пришлось варить кофе, и болтать ни о чем. Ну, как ни о чем?

– Шарон, я завидую Ивану – ухаживать за такой очаровательной девушкой – несбыточная мечта каждого мужчины! – после дежурных фраз о погоде Кипа перешел к делу.

– Бросьте, Майк, лучше посочувствуйте мне – влюбиться в этого повесу – тяжкий крест. Боюсь, он не ценит своего счастья. – Лукаво опущенный взгляд, слегка, лишь слегка, точно в меру порозовевшие щеки! Агент оценил класс коллеги, но продолжил игру.

– Иногда я тоже его не понимаю. Представляете, позавчера мы уже собрались провести вечерок в теплой мужской компании, достали из холодильника водочки, нарезали закуски, так этому счастливчику срочно потребовалось куда-то ехать… дела у него, видите ли, вот прямо срочные и неотложные. Правильно говорите – повеса он повеса и есть. В русском языке, правда, есть для него другое определение, но, боюсь, не смогу его перевести. И трудно и не очень благозвучно получится…

– Как, так ты сорвался ко мне наплевав на вечеринку с друзьями?! – искренний, неподдельный восторг сиял в глазах недалекой, но очаровательной девушки!

– Дорогая, да я вообще думаю только о тебе, ты же знаешь, – оба агента сделали вид, что не заметили неуклюжести ответа.

– Вот такими мы, мужчины, бываем эгоистами. Представляю эту картину – девушка может быть не причесана, в квартире не убрано, а этот герой звонит – еду, и все! Вы, наверное, действительно влюбились, милая Шарон, если после этого не надели ему кастрюлю на голову.

– Увы, мистер Горелик. Хотя… в тот вечер все было не столь трагично…

Полчаса под разными предлогами, заходя с разных сторон выспрашивал «Комаров» подробности того вечера, чуть не ставшего для мистера Нефедова роковым.

Получил такие же подробные ответы и лишь после этого откланялся.

Шенли все организовал по высшему разряду, не учел одного – ни одна американка в жизни бы не стала отвечать на подобные расспросы постороннего, и плевать, что он лучший друг ее любовника. Не хрена ему в ее дела лезть!

Повезло, что расспрашивал очаровательную Шарон агент «Комаров», которому была четко поставлена своя задача – разбить подозрения Григоряна, заставить его вновь поверить Нефедову.

Поздно вечером в телефонном разговоре с Морячком Кипа сказал, что все переговоры провел успешно и в искренности партнеров уверен. Мол, зуб даю, век воли не видать. Или что-то в том же духе.

И сразу же перезвонил Кончаку, срывающимся от волнения голосом сообщив, что вот только что ему звонил разыскиваемый мистер Григоряне. А как иначе? Если этот господин заподозрит его в неискренности, вылетит мистер Горелик из страны впереди своего крика. Правда, информация для ФБР с самим же Григоряном и была согласована, но это уже мелочи, о которых уважаемому специальному агенту знать не следовало.