Подруга отходит от нас, в ее глазах слезы.

— Зачем? Что рассказать?! Я же видела странные знаки. Но доверяла тебе больше, чем глазам, — показывает на меня. — А ты вообще, получается, меня ни за кого не считаешь, — с этим укоряет брата.

— Прости. Так произошло, что я запуталась, а потом… потом не знала, как сказать, — от отчаяния путаюсь в словах, — я помнила наше правило подружек, но…

— Но с моим братом забыла, так и говори. Продолжайте и дальше от меня все скрывать, раз вам нравится. Считайте за полную дуру. И я не буду вам мешать!

Арина разворачивается и убегает от нас.

Не сговариваясь, спешим за ней. Расталкиваем встречные компании. У меня глаза на мокром месте, Евсей тоже расстроенный, я вижу по нему.

— Сестра, подожди. Одну тебя не отпустим.

Евсей останавливает ее возле выхода.

— Значит, вызови мне такси домой, — она отталкивает брата, вылетая на улицу.

— Арина! — не хочу ее отпускать и зову.

— У меня нет сейчас желания и сил выслушивать ваши новые попытки соврать. Потом поговорим. Не сейчас. Пожалуйста, отстаньте от меня.

Подруга редко бывает настолько расстроенной. Я знаю ее, что не стоит сразу давить и ждать понимания, почему я врала. Как так получилось, что ее брат был врагом, а потом стал лучшим парнем на свете. Что все мои хитрости случились не со зла. И ведь хуже всего, что я собиралась врать и дальше Арине… будто только перестали ссориться с ее братом и вот-вот встречаться начнем.

Просто дайте мне медаль «Худшей подруги». Надену на шею и буду носить. Заработала.

Такси приехало быстро. Арина, не глядя, только махнула мне на прощанье.

— Наверное, я потеряла лучшую подругу, — горько вздыхаю, провожая глазами машину такси.

Евсей не бросает, обнимает меня, согревая теплом.

— Не думаю, что сестра долго будет дуться. Для нее все-таки шок получился, сама понимаешь. Нужно время, а потом на учебе помиритесь.

— А вдруг наоборот? Арина не захочет со мной больше общаться?

— Ставлю на то, что захочет, — уверенно заявляет Евсей.

У меня же сомнений полно. Это самая крупная ссора у нас. Раньше бывало по пустякам, но без сильных обид.

В этот момент кажется, что сбылись мои худшие опасения. Наша дружба все-таки лопнула из-за братьев Сомовых. Вернее, одного. Евсей осыпает мое лицо поцелуями и даже не догадывается, о чем я еще думаю.

Потеряла подругу… А если потеряю его?

Земля не перестанет вращаться. Вот только мой мир навсегда опустеет.

— Ты чего, малышка? Все будет хорошо, — успокаивает мой парень, теперь уже не тайный, получается.

— Это ж надо родителям признаться, — вспоминаю обо всех, от кого мы скрывались. Разве что гусь знает наши секреты.

— Представляю, что начнется! Нападут со всех сторон, — со смехом почему-то реагирует.

Я повода не вижу посмеяться. Собираюсь добавить о братьях Евсея, и находится повод другой: взбеситься и крепче сжать метлу в руке.

Мы так и остались на улице перед клубом. Провели Арину, отвлеклись на мои волнения и не заходим обратно.

Зато мимо нас проносится фурия в красном наряде вампирши. Вот и шла бы себе. Так нет же, тормозит. И поворачивается, вроде ее звали.

— Евсей, я тебя сразу не узнала, — ошарашенная рыбина ближе подходит. — Ты что, на нее меня променял? На ведьму бешеную, подружку сестры?

— Ева, я тебе уже все сказал. Иди, развлекайся, — отмахивается он от нее.

На тебе! Получай, вампирша распрекрасная!

Совсем не жалею, что противная стерва заметила наши объятия.

— Ясно, — она рассерженно хмыкает в мою сторону. — Значит, вот чего ты добивалась? Вот зачем портила мне жизнь?!

Разошлась, посмотри на нее. Зато вылитая вампирша становится. Того и гляди позеленеет и задымится от злости.

Вырываюсь из хватки Евсея и надвигаюсь на рыбью наглую морду. Нечего попадаться под горячую руку. Мне и так тяжело остаться без лучшей подруги.

— А ну, плыви отсюда! Иначе в жабу превращу, и поскачешь тогда!

Направляю на нее метлу, допросится, и я ей быстро прическу подправлю. Салон организую прямо здесь. Достала уже цепляться ко мне.

— Может, я и уйду. Но ты еще пожалеешь, — шипит Евка и сматывается в клуб.

Эх, что ж я стояла и злилась?

Надо было пробовать превращать стерву в жабу. Вдруг бы получилось на Хэллоуин?

Побежать, что ли, догнать и проверить…

— Так, а ты почему хохочешь? На твою девушку напасть собирались!

Это я о себе, так и мыслю теперь. Уже почти привыкла, что я его, а он только мой.

— Лизок, я понял, чего нам не хватало на свидании в спорт-баре.

— И чего же?

— Твоей метелки. Болельщиков на раз бы победили, неважно каких, да хоть всех подряд.

Опять начинает!

Я тут переживаю, что рыбине дала целой уйти. А ему лишь бы морды набить мужикам.

Мы точно парочка психов с одним на двоих обострением.

Держась за руки, возвращаемся в клуб. Евсей сам тянет меня к нашему столику.

— Ого! У нас и второй Дракула есть! — первая реакция Майи на Евсея. Затем опускает взгляд на наши сцепленные руки, и глаза у нее расширяются. — Не поняла? Вы вместе?!

— Серьезно? — наваливается на стол Гордей.

Второй раз теряюсь, что сказать и как. Снова ведь мямлить начну.

Евсей перекладывает руку мне на талию, притягивая к себе, будто от всех защищает.

— Мы с Лизой встречаемся. Все очень серьезно, — не слышу в его голосе иронии.

Просто взял и признался как есть.

Майя с Гордеем реагируют каждый по-своему:

— Обалдеть! Вообще не ожидала, — подпрыгивает Майя и требует от меня поскорее подробности.

— Так и знал! Так и чувствовал!

Особенно удивляет реакция близнеца. Ну ничего от него долго не скроешь.

Евсей

На следующий день после вечеринки только и разговоров было, что о нас с Лизой. Платон с Амелией еще в отъезде, но все равно по телефону сто вопросов задают. Нет других тем у Сомовых. Какие и были, те позабыты. Наша пара стала главной новостью дня.

— Не надо выдумывать, ты не должен был догадаться. Я что, плохо шифровался?

Меня возмущает, что Гор ведет себя как сыщик над раскрытым делом. Действовать тайно — это мое. Пусть не воображает себе, что я сам себя сдал.

— Если ты о том, что Евкой прикрывался, так я верил, ага, — посмеивается близнец. — Смотрел на тебя и думал: с какой радости ты вдруг стал к ней бегать с горящими глазами, что и тайфун не сможет помешать? А в универе при виде нее реагировал равнодушно.