— Хех. Ну ты хитрец. Я тебе сейчас отдам, а вы нас в решето? Нет! Так не пойдёт! К тому-же есть несколько условий у меня! Отдай вот этого сученка! — Указывая взглядом на Костю, говорил Торпеда. — Ты знаешь почему. Объяснять не стану! Во-вторых, все то, что я тебе передам — теперь стоит не малых денег. Уж очень много нерв вы мне потрепали. И в-третьих, ты сейчас публично, при всех своих ребятах будешь объяснять, как это так, ты, законник, не держишь своих слов. Пусть все знают, что твои слова — хлам! Такой же, как и ты сам, недоносок! — Срывался Леха.

Сладкого перекоробило. Многие, из его окружения посмотрели на него и стали о чем то переговариваться, между собой.

— Есть обоснования твоих слов? — Замялся Сладкий.

— Есть! Хочешь проверить? — Ответил Алексей.

— Ну-ну. Сколько ты хочешь денег, за досье? Ты вообще сюда зачем приехал? Дело делать или стрелять? Зачем ребята с пукалками?

— А сколько тогда ты получил за мою вольную жизнь? Курс сейчас поменялся. Так что, в три раза больше! — Не задумываясь ответил Леха. —

— Не много ли ты хочешь?

— Не много! В самый раз будет тебе, за свою свободу и спокойную жизнь. По справедливости. Выбирай. Будешь свидетелем по делу или станешь заключенным! Твое дело телячье — раз уж обосрался, так стой смирно! — С ухмылкой ответил Торпеда. — Сегодня не прощенное воскресенье! Я сюда рвать тебя, козла старого приехал! Ты проебал момент, поздно договариваться, поздно! Нам стало тесно! Из нас двоих, должен остаться в этом мире только один, поэтому пиздец тебе! Не врубай дуру, раз рыло в пушку. Слышь? Хули ты меня лечишь, Док?

— Ну сучонок ты! Ну молодец. — Протянул недовольно Анатолий и скривил губы. — И откуда столько гонора и смелости? Ты че, бессмертный себя считаешь? Или в натуре на вальтах? Тебя же тут мне, не составит труда просто завернуть в бараний рог. И никогда и никто, тебя и твою кодлу, не найдёт.

— Не понтуйся, старый! Скажу тебе по секрету. К тебе уже выехали в дом и все дежки твои обложили. — Тихо, на ухо, произнес ему Торпеда.

Тут Сладкий резко тряхнул правой рукой, из под рукава его вылез огромный кинжал. Им он наотмашь нанес режущий удар Лехе, по горлу. Кровь хлынула на его светлую куртку. Торпеда завалился, держась за шею, на землю.

— Сдал, сука! — Процедил сквозь зубы Сладкий.

Медведь и Шура, в ту же секунду стали палить из автоматов, водя стволами, слева направо. Змей бросился к Лехе, накрыв его своим телом. Тут же прозвучали два выстрела с другой стороны и две пули пронзили спину Андрюхи. Бугор откатился в сторону, зацепив с собой Борзого, который уже был застрелен из автоматной очереди. Началась жесткая перестрелка. Палили с обеих сторон. Многие, со стороны вора, уже лежали в неестественных позах на земле, раскинув руки. Кто-то лицом вниз, кто-то на спине. Их первыми настигли пули. Шмель засел возле джипа и стрелял прицельно из своего пистолета. Парни падали, немного подергиваясь уже на земле.

Пыль, пороховые газы и дым, висели в воздухе. Стрекотня автоматического оружия, заглушала крики и слова, доносящиеся с разных сторон. Киевский бросился к своему Крузаку, моментом достал из сумки что-то и бросил в сторону противника. Прозвучал сильный взрыв и оглушил почти всех присутствующих. Енга, держась за голову катался по каменистой земле, возле машины и что-то кричал. Рядом с ним лежал труп охранника авторитета, застреленного им же. Саня с Михой, умело, прикрывая друг друга огнём, словно были мастерами и великими бойцами, продвигались в сторону неприятеля, сметая всех на своем пути. Две машины вдруг сорвались с места. Стекла их были давно уже выбиты, а кузова усыпаны пулевыми отверстиями. Шмель, потирая окровавленные руки, поднимался от куда-то из под обрыва и оглядываясь, направился к Енге. Тот уже лежал без движения, а на груди его растекались два красных пятна. Торпеда барахтался под тяжелым телом Змея, в луже собственной крови и что-то неразборчиво мычал. Женя Баринов подбежал к ним и попытался достать Леху, на помощь подошел и Киевский.

— Сва… сваливать надо. Сейчас сюда краснопёрые понаедут. Еееааа бля… — Хрипел Торпеда еле слышно.

Парни погрузили его в машину к Бугру, туда же положили и тело Змея. Туда же запрыгнул и Коля Аськин. Его машина была полностью расстреляна и разбита осколками от гранаты. Быстро рванули с места. К Киевскому бросили весь боекомплект, труп Енги на задний ряд сидений. Саня прыгнул к нему, уже на ходу, закрыл дверь, когда Леха тронулся, поднимая из под колес джипа, фонтанчики из щебёнки и пыли.

Снова неслись на всех парах по трассе. На этот раз решили ехать другой дорогой, в объезд, на всякий случай, чтобы не привлечь внимания.

Торпеда так и держался за горло. Ранен он был прилично. Глубокий порез, от острого кинжала, кровил и обжигал шею. Брат держал его и рвал свою футболку на тряпки, чтобы хоть как-то остановить кровь.

— Вот это я понимаю — повоевали блять. С давних времен, не припомню таких разборок. Слыш, Бугор? А ты отчаянный типок! — Решил разбавить обстановку Шмель.

— Ага. Ты тоже! Кому я Бугор, тот сейчас вон, при смерти лежит. А другой вообще жмурик. Эх. Жалко Андрюху то. Какой человечище был… — Ответил Женька. — А для тебя, шпана, я Евгений! Запомни! Как там Леха?

Коля грозным взглядом посмотрел через плечо на Бугра, но промолчал. Хоть он и был дерзким и резким, но связываться сейчас, с такой махиной, не было желания.

— Да хреново дело то. Кровища хлещет. Я не знаю, че там у него, глотка перерезана конкретно. Надо что-то придумать. — Ответил он.

— Вот и придумывай, как брата спасти! Я баранку кручу. Не повезём же мы его в калечку! Куда мы блять на хуй сунемся, со жмуром в багажнике? — Говорил Бугор.

— А че ты предлагаешь? Оставить его подыхать? Тогда у нас не два, жмура будет, а еще один прибавится! — Возразил Колян.

— Предложения сейчас от тебя должны исходить! Не беси меня на хуй! Я друга потерял, у меня нервы! — Заорал Женя.

Ситуация начинала накаляться. Все были злые и нервные, вымотаны этим случаем. У Лехи скорее всего, на это расклад и были какие-то идеи, но сейчас он находился не в состоянии, чтобы принимать решения.

Машина Бугра первая прошла пост ДПС, на выезде из области. Саню с пацанами остановили. Документов нормальных у Киевского при себе не оказалось, на машину.