– Спасибо. Известно, что Владимир что-то вкалывал девушкам и брал у них кровь. Что это было и зачем он брал анализы? Вы же приехали по этому делу и следовательно, все знаете.

– Вот именно анализы. Официальной версии нет, так как в огне все сгорело. Даже если у него и была лаборатория с препаратами, он уничтожил все следы. В твоей крови ничего не было обнаружено. Я думаю, тебе он вколол большую дозу наркотиков, быстро распадающихся в крови на составляющие… А вот в крови твоей подруги Милы были обнаружены следы каких-то психотропных лекарств и антидепрессантов, которые так быстро не уходят из организма, но в целом ничего особенного.

– Зачем ему это нужно было? Он держал нас как лабораторных мышей.

– У меня, Ситцева, на это есть свои мысли, – сказал следователь и положил на тумбочку пакет с апельсинами, что выглядело очень трогательно.

– Поделитесь, пожалуйста, своими профессиональными мыслями, – улыбнулась Надя.

– У Владимира, насколько мне известно, была больная сестра, сам он был психиатр и явно с отклонениями в психике. Я думаю, что этот маньяк пытался сделать лекарство, чтобы вылечить свою сестру. Такая вот идея фикс! – сказал Григорий, глядя на свою собеседницу добрыми и усталыми глазами.

На Надежду этот взгляд производил гипнотическое действие. Ей почему-то захотелось обласкать, накормить этого мужчину, погладить его мятую одежду…

– Ты гений, Гриша! – перешла она на «ты». – Точно! Он и держал нас за подопытных мышей, и кровь у девчонок брал… Владимир что-то химичил, изобретал. Теперь все становится ясно… Молодые женщины попадались ему в сети через Интернет, возраст у них примерно был такой же, как у его больной сестры, все сходится… Я-то к нему сама напросилась, он меня явно не любил…

Григорий Степанович рассмеялся.

– Ты расстроена? – Он любовался ее огненными волосами, блестящими на солнце.

– Я серьезно! Я немного не так выразилась….

– Ты, Ситцева, даже маньяку-убийце не нужна была! Вероятно, он предчувствовал, что с твоим появлением его ждет погибель.

– Я серьезно, – повторила Надя.

– И я серьезно! Ты и меня в Москве достала! Ну а если честно, то ему, наверное, больше никто не нужен был… Милу он недавно захватил. Знаешь, лишний рот, лишние хлопоты и все такое… – сказал следователь.

– Я бы хотела поговорить с Кирой. – Надя задумалась.

– Итальянские блюстители закона уже говорили с ней, и совершенно безрезультатно. Правда, я бы тоже хотел увидеть ее, – сказал Григорий, – хочешь, возьму тебя с собой?

– Конечно! Еще как хочу!

– Кстати, вены у Киры все в следах от инъекций, так что наша теория о том, что ненормальный братец пытался вылечить свою сестру, полностью находит свое подтверждение.

– Как хорошо, что вы приехали! – Надя вздохнула. – От местных, я чувствую, никакого толка не будет!

– Держи себя в руках, Ситцева! – погрозил ей пальцем Григорий Степанович.

– Да чего уж тут! Вместе с вами, Гриша, мы – сила! – добила она его окончательно.

– А сколько раз он тебе что-то вкалывал? – осторожно поинтересовался следователь.

– Да всего один раз! Второй раз я уже не позволила, со мной не так-то просто справиться, вы не смотрите на мою комплекцию, – похвасталась она. – Владимир хотел напугать меня, вколов какие-то галлюциногены. Кстати, Гриша, вы мелькнули в моем кошмаре тоже.

– Даже не знаю, что и сказать, – развел он руками с широкими ладонями.

– А что тут скажешь? Что называется, без комментариев. Но ловлю вас на слове, что вы пообещали взять меня в лечебницу к Кире, – погрозила она ему пальцем, – я тоже хочу посмотреть на нее.

– Кстати, вспомнил! – вдруг хлопнул себя по лбу Григорий Степанович. – Я не знаю, кому ты дала мои координаты, но мне в Москве звонила какая-то женщина и просила связаться с тобой. Ей срочно нужно было что-то тебе рассказать, а телефон твой не отвечал. Вот ее номер, – вытащил он из своего бумажника маленький листок бумаги, сложенный вдвое.

Надя развернула его и увидела знакомый набор цифр.

– Так вы тоже должны ее знать! Это же Алевтина Юрьевна, мама Милы. Боже мой, у нее же моя дочь! Что-то случилось! А может быть, она еще не знает, что Мила жива?

– Нет, ей об этом сообщили, когда я еще был в Москве, – уверенно ответил Гриша.

– Мне нужно ей срочно позвонить! – От тревоги за свою дочь у Надежды даже потемнели глаза.

– Звонить никуда не надо, – раздался за их спинами слабый женский голос.

Надежда и Григорий Степанович синхронно оглянулись и увидели высокую девушку с грустными светлыми глазами и в светлой одежде, обритую наголо.

– Милка, как я рада тебя видеть! – кинулась к ней подруга и обняла. – Как ты себя чувствуешь?

– Очень хорошо, и это благодаря тебе. Я тогда в той камере наговорила тебе много лишнего, я была не в себе. Мне кажется, что я была в плену целую вечность.

Надя взяла в руки ее лицо и сказала твердым голосом:

– Теперь все позади! Все хорошо! Мы вместе забудем это, как кошмарный сон.

– Да, конечно… – совсем без энтузиазма ответила Мила и отстранилась от подруги, – я звонила маме. Она безумно рада, что я жива. Страшными подробностями я не стала травмировать ее психику.

– Это правильно, – похвалила ее Надя, – не знаешь, с Настей все в порядке?

– С твоей дочкой тоже все хорошо, у нее даже появились новые друзья.

– Друзья? – не поняла Надя.

– Дело в том, что к моей маме нагрянул мой бывший любовник и поведал ей страшную историю.

– Это Женя, что ли? – уточнила Надя.

– Ну а кто же еще? Дело в том, что его жена погибла, и он остался с двумя детьми в совершенно беспомощном состоянии. Он впал в депрессию, начал пить… Дети голодали, и, чтобы спасти их и самому пережить кризис и встать на ноги, он притащил своих детей ко мне. Вспомнил все-таки! Меня не было, так он скинул их моей матери! Она сначала думала, что справится, а потом ей стало тяжело с тремя-то детьми, и вот моя мама, женщина все-таки немолодая, стала просить помощи…

– Вон оно что… – поняла Надежда, – надеюсь, что мы скоро окажемся дома и поможем разрешить эту ситуацию. Но твой-то хорош… детей скинул, гусь! Когда-то ты хотела, чтобы он был свободен, – намекнула Надя, прощупывая настроение подруги.

– Я люблю Марко! – жестко оборвала ее Мила, поджимая губы.

– Конечно-конечно, только не волнуйся, – стала ее успокаивать Надя, думая о том, какое разочарование ждет подругу.

– А что случилось с женой Евгения? Такая молодая женщина… Жуткая трагедия, – протянула Надежда, уходя от скользкой темы.

– Откуда я знаю? Погибла, и все! Вроде дорожная авария, – безучастно пожала плечами Камилла. – И вообще, надоело мне здесь находиться! Я сегодня же ухожу из больницы, силой меня никто тут удерживать не будет.