– Так лучше?

– Нормально, только слишком много банальной мистики, – да и противно, что уж скрывать, до чертиков.

Больше всего меня раздражало то, что Порядок заставлял труп старательно «дышать».

– Это не только мистика, это еще и небольшая демонстрация силы. Вам тут внушали, что я слабоват без поддержки извне, так вот, я могу поднять всех упокоившихся и приказать им все, что угодно…

– Очень страшно, – с сочувствием отозвался я. – Вам бы к психиатру обратиться. Понятно, столько времени провести в одиночестве, да еще там, где этого самого времени нет вовсе… Вам, наверное, его всегда жутко не хватало, простите за каламбур.

Тело Мартынова вдруг резко подалось вперед, и мое запястье мгновенно оказалось зажатым в его холодной руке. Воспитанный на киношных понятиях о зомби, я никак не ожидал от окоченевшего собеседника такой прыти.

– Вот вам и не до шуток, не так ли? – синие губы расплылись в мерзкой улыбке.

– Мы будем договариваться или драться? – изо всех сил сдерживая прорывающийся наружу страх, спросил я.

– Договариваться, – труп отпустил мою руку, но тут же прицепился к воротничку, – только на равных.

Он медленно скрутил тонкую ткань моего комбинезона так, чтобы ворот сдавил шею. Я безуспешно пытался отцепить ледяные пальцы от одежды, но Порядок был сильнее. Внезапно он оттолкнул меня и уселся обратно в свое кресло.

– Я мог бы вас придушить, но сейчас это не рационально. Я чувствую, что мы выходим в ваш мир, и вы мне еще пригодитесь. Рекомендую не принимать скоропалительных решений и не надеяться на чудо. Я буду с вами. Причем гораздо ближе, чем вы думаете. На вопросы, где я и чем закончился эпизод с прорывом вашего хитроумного поля, лучше отвечать осторожно. Например, «полной победой» или «враг разбит». Вам ведь не в новинку обманывать соплеменников, как вы это сделали с тем клайром, что наглотался усыпляющего газа.

Порядок усмехнулся.

– Клайром? – я где-то слышал это слово, кажется, так называлась какая-то внеземная раса, участвовавшая в первом контакте.

Вот значит кто замаскировался под «Сомова». Впрочем, это лишь предположение Порядка.

– Александр Николаевич, пригнитесь, – крикнул за моей спиной Паша.

Я, не долго думая, бросился на пол и не увидел, что же так пронзительно просвистело над спинкой кресла и с треском воткнулось в лоб многострадальных останков Мартынова. Когда же я поднял взгляд на рухнувшего врага, в глазах зарябило от бликов, скользящих по опутавшей труп тонкой серебристой паутине. Она надежно спеленала врага, затягиваясь все сильнее, но не прорезая ни одежду, ни кожу. Очень стильная смирительная рубашка.

– Где ты откопал такую ловушку? – облегченно вздыхая, спросил я и поднялся с колен.

Паша молча обошел вокруг обездвиженного тела и, присев на корточки, провел над ним рукой.

– Надо уничтожить все трупы и разобрать ремонтных роботов, – твердо заявил он, так и не ответив на мой вопрос. – Еще не мешает закрепить или упаковать любые острые предметы.

– Порядок уже выпорхнул из этого тела?

– Да. Нам с вами лучше лечь в камеры, Александр Николаевич, при выходе в обычное пространство Порядок ощутит нечто вроде сильной боли, и эта «боль» может довести его до крайнего исступления. Какие последуют наваждения в результате этого, трудно и представить. Так что, лучше не искушать судьбу…

– Хорошо, хорошо, Паша, ты, похоже, гораздо более опытен в таких вещах, только расскажи мне, пока мы готовимся ко сну, что происходит на борту на самом деле? У меня складывается впечатление, что все это придумано совсем не мной. Что наш полет – это только эпизод какой-то очень сложной игры, в которой я разбираюсь, как неандерталец в шахматах. Это так?

– Не знаю, – неубедительно соврал Паша.

– Знаешь, – я повысил голос, – так же неплохо, как знаешь инопланетные языки и способы борьбы с мертвыми врагами! Хватит валять дурака! Я не настолько глуп, чтобы не заметить, что все это происходит не случайно, что мою экспедицию превратили в поле боя! Кто и почему решил выяснять отношения на «Ермаке»? Отвечай немедленно!

Паша сдался, я это видел по его усталым глазам и дрогнувшей линии губ. Он молчал, уже не упорствуя, а собираясь с мыслями. Видимо, ему было что порассказать.

Я поудобнее уселся в покинутом Порядком кресле и почти приготовился слушать, когда в поле моего зрения попал монитор, напрямую связанный с управляющим компьютером корабля. Мы почти вернулись в родной мир, и сквозь остаточные помехи и искажения начинали пробиваться размытые картинки встречающих нас звезд. Живых, стремительно движущихся вместе с остальным веществом нормальной Вселенной, тех самых звезд, что кажутся унылыми и бездушными, пока не побываешь там, где так оно и есть. Вся упорядоченность и непрерывность их пути теперь казалась хаотичным подпрыгиванием в сравнении с абсолютной стабильностью безвременья. Пусть их порыв однонаправлен, но это порыв, это движение, это серфинг на крутой волне бушующего времени…

И все бы виделось мне весьма радужно, вот только три огонька из сонма звезд летели почему-то не «по течению», а произвольно. Вернее, летели к нам. Курсом перехвата.

– До объекта шесть стандартных астрономических единиц. Он выйдет из «элементарного» пространства через четыре минуты. Его контуры уже видны без радаров, пока нечетко, но этого достаточно, чтобы провести идентификацию. Это не наш корабль.

– Кочевники?

– Нет. Принцип работы силовых установок неизвестен, необычная компоновка узлов и агрегатов, процедура разночастотного сканирования затруднена в связи с наличием вокруг объекта странного силового поля…

– Впервые в жизни слышу такой интригующий рапорт. А почему вы все время применяете термин «объект»? Почему не корабль?

– В «элементарной вселенной» нет разумных существ или процессов, способных строить корабли. Я склонен расценивать происходящее, как транзитную торпедную атаку кочевников, подобную тем, что они проводят, запуская автоматические баркасы через гиперпространство.

– Вот именно – баркасы. Утверждая, что перед нами не корабль, а «объект», вы противоречите сами себе. Нет, это что-то другое… Но для спора у нас нет ни предпосылок, ни времени. Через четыре, нет, уже три минуты мы все поймем и так.

– Разрешите отправить перехватчики?

– Два перехватчика и абордажный линкор…

– Вы все же думаете, что это звездолет?

– Убежден. Поверьте, на это у меня есть веские причины.

Когда Старший Воин вышел, Контр-адмирал Мобильного Флота удовлетворенно потер мозолистые от ежедневных занятий с гантелями руки и, вызвав адъютанта, приказал:

– Выведи на все доступные терминалы приказ Совета, тот, что пришел позавчера с курьером.