— Что за пакет? — поинтересовался Крисс, когда сирена смолкла и люстра на крыше перестала работать. Мотор молодец, выдержал предельные нагрузки и не заклинил, хотя температура поползла вверх.

— Сейчас достану, подержите руль, — попросил я, и когда шпион это проделал, нанес ему удар по горлу. Тот наклонился вперед и получил вырубающий по затылку. Правда, пришлось добавить, крепкий оказался.

Зная, что сейчас идут поиски этой машины по всему городу, я заехал на пустырь в промышленном районе — позади металлургического комбината, и заглушил машину. Удобный салон универсала изрядно помог мне, хоть и был достаточно узок. Перетащив шпиона и распяв его на полу, стал приводить в сознание, приготавливая инструменты. Обыск показал, что ничем особенным в стиле Бонда тот похвастаться не мог. Капсула с ядом в пряжке ремня и небольшая кобура на лодыжке. Пистолета в кобуре не было. Поискав, я нашел на полу под передним сиденьем пропавшее оружие. Видимо, тот держал его в руке, мало ли что, но воспользоваться не успел. У меня холодок пробежал по спине. Мог ведь в этом деле победителем выйти не я, а британец, и распятым мог быть тоже я. По краю прошел, нужно в следующий раз лучше планировать свои операции, тут-то вынужденно действовал экспромтом.

И то, и другое я прибрал, как и часы с руки. Забавный циферблат, надо посмотреть, что там внутри, сейчас времени не было.

Тот очнулся, когда я прижег зажигалкой голые пятки. Как только он сфокусировал на мне взгляд, я сказал:

— Ну что, британский шпион, давай, вываливай на меня свои секреты… О, судя по твоим расширившимся глазам, ты меня явно узнал. Вот это интересно. Я хочу знать, кто отдал приказ на мою ликвидацию и перечисли мне всех, кто вообще знает обо мне из ваших.

Запирался тот долго, явно крепкий орешек. Но профессиональные пытки сломают кого угодно. Это я как профессионал говорю. Вот британец продержался семь минут, а это очень много, поверьте мне. Зная свои силы, я могу с уверенностью утверждать, что и я примерно столько же продержусь, хотя там от умений ката всё зависит. Я-то так, средненький.

Допрос шел полтора часа, очень много знал британец, очень. Он был посредником и курьером для встреч с агентурой и резидентом, которого выслали из страны, мистером Оливером Нортоном. Блокнот заполнился на двадцать страниц мелким и убористым почерком. Про себя я записывал отдельно.

Когда я понял, что выдоил сломленного британца до конца, попытал еще, чтобы убедиться, что он ничего не скрыл, дополнил блокнот еще одной страницей, но с более взрывоопасной информацией и, как обещал, прикончил его сразу. Просто пережал шею, и тот тихо уснул вечным сном. Свои обещания я держу, ушел он легко.

Дальше я действовал быстро, развязал британца и, найдя пару кирпичей на пустыре, привязал их к ногам покойника и выехал с пустыря. Пора избавляться от улик. Британец ушел под воду с набережной в промышленном районе, а машина была загнана на тихую улицу и подожжена. Протирать ее от отпечатков пальцев мне было банально лень. А так — облил из канистры салон и бросил горящую тряпку.

Через полквартала на соседней улице я загрузился в заполненный народом салон троллейбуса, стоя доехал до другого района, снова сменил транспорт, и уже на такси поехал на железнодорожный вокзал, пора узнать, когда будет следующий поезд на Ленинград. Требовалось сравнить показания разных шпионов и найти ту ценную крупицу, что мне могла помочь.

По словам Крисса, кроме него обо мне информацией владел Нортон и кто-то из британской разведки в Лондоне. Чуть ли не зам директора. То есть Крисс знал только о троих. На вопрос о шифровальщике, что мог получить доступ к этой информации, получил ответ, что в России он сам отвечал за это. А что творится в штаб-конторе их разведки в Лондоне, он не знает. Про парня, что работает в Ленинграде, Крисс орал, что не знал, но я с упорством спрашивал его. К концу он сломался, и я многое узнал о ленинградском агенте. Тот оказался его хорошим другом.

По мне он тоже работал, но выполнял чисто разведывательные функции, например держал связь с полковником Струговым и помог тому уйти от советского правосудия. Где сейчас полковник, Крисс не знал, передал его другому курьеру, но то, что те отправились в Ленинград, он был в курсе.

Обычной информации было много, но интересовавшего меня больше всего — не так много. Только те, кто ему был известен из своих по работе со мной; кто меня сдал (полковник); какие данные он переслал с курьерами в свою штаб-квартиру на острове; и исполнители. Но те провалились, о чем резидент пока не подозревал, ожидая от них известий. И на этом всё.

Делать мне в Москве было нечего, мелочевка будет зачищена уже парнями из нашей конторы, когда я передам показания Крисса, но позже, когда закончу свои дела. Сейчас они мне не мешали, да и не знали обо мне, у них была другая работа, шпионская.

На вокзале я расплатился с таксистом, к машине которого сразу же бросилось несколько желающих, и поторопился на перрон, пробежав мимо касс, так как слышал объявление о том, что уже отходит-отправляется поезд на Ленинград. Я уже выбежал на перрон, когда заметил, что нужный мне поезд тронулся с места. Прибавив скорости, я подбежал к открытым дверям третьего от конца вагона, в проеме которых стояла проводница, и крикнул:

— Червонец!

Это магическое слово помогло, та посторонилась, и я заскочил в тамбур.

— На Ленинград? — спросил я, ставя чемоданчик на пол в тамбуре.

— Он самый.

— Выходил из такси, услышал объявление, что вы отправляетесь, и побежал. У кассы очередь была, думал, не успею — и сразу к вам. Надеялся договориться, — со смущенной улыбкой пояснил я. Мне с этим действительно повезло.

— Ничего, главное, успели, — невольно улыбнулась та в ответ.

Сразу же расплатившись, я занял пустое купе и, получив постельное белье, стал обустраиваться. С принесенным проводницей чаем я доел бутерброды, что приготовила мне мама всего восемь часов назад. Посмотрев по трофейным часам, что носил в кармане брюк, сколько времени, я, достав небольшой пенал с инструментом, стал вскрывать их. Как и думал, часики оказались не простые. Маячка не было, как я надеялся, до такого тут еще не доросли, но нишу для микропленки нашел. Подумав, что надо будет избавиться от них при первой же возможности, я собрал часы, как было, и стал укладываться спать. Раздевшись и сняв с лодыжки трофейную кобуру с маленьким пистолетиком, я убрал их под подушку, укрылся одеялом и уснул на нижней полке.

Из Москвы мы отбыли в одиннадцать часов ночи, а в Ленинград прибыли в девять утра.

Покачивая в руках чемоданчик, я спустился на перрон и направился в сторону вокзала. С местным шпионом, Алексом Турнье, нужно было разобраться как можно быстрее. Наши не дураки, и могут привязать одно к одному, хоть и им понадобится на это время. Впрочем, если дойдет до Рощина, то он, наоборот — уберет группы слежки от клиента, чтобы я работал спокойно. Но думаю, пока можно не напрягаться, вряд ли мне кто помешает, кроме самого клиента.