— И потягивать виски, да, сэр?

— Виски, бренди, джулеп и все, что пожелаешь. Билли.

Мы туда вернемся.

— Так говорите, изумрудно-зеленая трава? — Билли крепко сжал руку Дэниела.

— Именно.

Будэн закашлялся. Из уголка его губ потекла струйка крови.

— Помолитесь за меня, полковник. Когда-нибудь мы с вами встретимся. В Эдеме, который так похож на Камерон-холл.

— Билли…

Пальцы Билли сжались в последний раз, потом резко обмякли. А Дэниел все еще держал его за руку, изо всех сил стискивая зубы.

— Он умер, полковник, — тихо произнес Грили.

Камерон кивнул и, подхватив тело Будэна на руки, вышел с ним из операционной. Стояла ночь. Дэниел уселся под деревом и долго сидел так, все еще держа Билли на руках.

— Твой друг, Дэниел? — В поле зрения появились высокие кавалерийские сапоги. На землю рядом с ним опустился Стюарт — измученный, осунувшийся, мрачный. — Придется оставить его здесь.

Камерон кивнул.

— Он бы не погиб, если бы не я. Я притащил его за собой из Олд-Кэпитол.

— Не убивайся так, на все воля Божья. Господь сам решает, что должно случиться с каждым из нас, Дэниел. Я, например, за последние дни дважды подвел генерала Ли.

— Да, проиграли мы по-крупному.

— Армистед мертв. Пикетт поклялся, что никогда не простит Ли. Но разве все это имеет какое-нибудь значение для тех парней — северян и конфедератов, — которые погибли здесь?

Черт возьми, Дэниел, любой из нас может умереть в любую минуту, но пусть смерть наступит по Божьей воле, а не по моей или твоей вине.

Оба на какое-то время замолчали.

— Ты, наверное, знаешь, что мы начинаем отступление, — обронил Стюарт и подозвал солдата, чтобы тот забрал тело Билли.

— Да, — отозвался Камерон.

— Мы снова пойдем через Мэриленд. Надо произвести перегруппировку после такого разгрома. И я отпущу тебя на некоторое время, если только Мид не вздумает нас преследовать. В противном случае одному лишь Богу известно… В общем, я сдержу свое слово — отпущу тебя до конца месяца.

Дэниел взглянул на Джеба.

Мэриленд…

Вот и настало время им встретиться.

Келли издали наблюдала, как войска двигались на Север.

Они двигались довольно далеко отсюда, так что она могла разглядеть их только в бинокль, который оставил ей брат Джошуа.

Едва завидев серый мундир, она поняла, что здесь снова появились конфедераты.

Сердце у нее гулко забилось. Мятежники! Идут сюда, идут по ее душу…

Нет, только один-единственный мятежник мог бы прийти по ее душу, но он едва ли сможет сделать это. Услышав о кровопролитном сражении в Виргинии, она искренне порадовалась тому, что Дэниел в нем не участвовал и имя его не появится в списке убитых.

А теперь мятежники снова идут на Север. Келли закрыла глаза и стала молиться о том, чтобы двор ее дома не превратился опять в поле боя. Потом она открыла глаза и молилась уже о том, чтобы они обошли ее дом стороной.

За последнее время вокруг развелось столько дезертиров!

Из обеих армий. А ей теперь приходилось беспокоиться не только за себя.

У нее был Джард.

Испугавшись, Келли торопливо направилась в детскую. Сын мирно спал, но она почему-то взяла его на руки и крепко прижала к себе. Она скорее умрет, чем позволит кому-нибудь причинить ему малейшее зло. Видимо, Келли так крепко прижала малыша к груди, что он проснулся и протестующе крикнул.

— Извини меня, мой маленький, — тихо проговорила она.

Он успокоился и, внимательно глядя на нее синими глазищами, выпятив губы, издал гулькающий звук. Келли засмеялась.

Что ж, она его разбудила, н он решил, что пора перекусить.

Женщина опустилась в старое кресло-качалку и начала кормить кроху. Пока он ел, она гладила его по головке и вспоминала о Дэниеле. Слава Богу, он далеко. Господи, но ей же самой придется искать его. Не сейчас, конечно, когда-нибудь потом.

Камерон ее просто задушит. Главное, чтобы не сделал ничего плохого ребенку.

А вдруг он захочет забрать Джарда?

При одной этой мысли сердце у нее учащенно забилось.

«Слава Богу, что война продолжается», — облегченно вздохнула она.

Нет, Господи, нет! Она не это имела в виду.

Война ужасна. Джереми и Джошуа сейчас под Виксбергом, в Миссисипи. Джереми писал ей о кровавых сражения и о том, как они пытаются взять измором население Миссисипи. Письма брата были полны жалости к несчастным горожанам, которые вынуждены были уйти в горы и жить в пещерах, питаться крысами.

«Нет, нет. Господи, пусть война закончится!» — горячо молилась она.

Услышав скрип повозки, Келли неожиданно замерла от страха, потом вскочила на ноги, крепко прижав к себе сына, и выглянула в окно.

От сердца сразу же отлегло — в повозке сидели Руди и Хельга Вайс.

— Келли! — крикнул ей Руди, даже не успев слезть.

— Эй, я здесь!

— Слава Богу, — пробормотала Хельга.

Немало удивившись, Келли с малышом на руках торопливо спустилась вниз.

Она встретила супругов Вайс у черного хода. Хельга тотчас подхватила малыша на руки и стала что-то тихо лопотать ему по-немецки. Келли недоуменно взглянула на Руди.

— Вас никто не беспокоил? — озабоченно спросил он.

— Нет, — покачала головой она.

Немец вздохнул с облегчением и тяжело опустился на стул, вытирая вспотевший лоб.

— А у нас они побывали.

— Кто?

Вайс поморщился.

— Сначала майор Конфедерации, который оставил на столе пачку купюр Конфедерации и забрал со двора почти всю живность: коз, кур, коров. Потом пришел военный в синем. Он бросил на стол пачку других денег и подчистил все, что не успели забрать мятежники.

— О, Руди! — выдавила Келли, опускаясь на стул по другую сторону стола. — Они и зерно забрали? Все?

— Все.

— В таком случае я поделюсь с вами всем, что у меня есть.

— Ни за что! Мы приехали только, чтобы убедиться, что с вами все в порядке. Наши люди умеют обходиться малым и помогают друг другу.

— Но у меня всего в избытке! Вы мне только поможете, если возьмете несколько животных.

— Возможно, солдаты еще зайдут к вам, — мрачно отозвался Руди.

— В таком случае им меньше достанется, — весело произнесла Келли.

Супруги Вайс сильно противились, но прежде чем они уехали, миссис Майклсон привязала к их повозке козу и засунула в телегу дюжину цыплят, а также несколько мешков зерна и множество горшочков с консервированными овощами.