– ФБР тут ни при чем. Это сфера ответственности РУМО. Если у вас есть какие-либо проблемы, обращайтесь с ними ко мне.

– Вы не имеете права…

– Мы имеем полное право. Речь идет о национальной безопасности. Если вы хотите продолжить разговор, мы можем отправиться в Центральное управление РУМО.

– Только лишь потому, что один из наших партнеров…

– Мисс Томпсон, повторять я не буду, – перебила ее Браун. – Если вы хотите продолжить разговор, здесь, на людях, этого не будет. Вы должны сами прекрасно все понимать.

Томпсон оглянулась на смотревших на нее зевак.

– Наши адвокаты свяжутся с вами! – рявкнула она.

– С нетерпением жду этого, – невозмутимо промолвила Браун. – Надеюсь, они у вас знают свое дело. Вам определенно понадобятся хорошие юристы.

Томпсон готова была извергнуть еще одно гневное замечание, но молча развернулась и ушла.

Браун повернулась к Декеру и Джеймисон.

– Что ж, это было очень мило.

Амос окинул взглядом ее одежду.

– С какой стати военный наряд?

– Сегодня я официально представляю вооруженные силы.

– Значит, вы прикрыли эту контору? – спросила Джеймисон.

– Мы забрали все компьютеры, серверы и архивы. В настоящий момент ими занимаются наши люди. – Помолчав, Харпер добавила: – Не беспокойтесь, если мы что-нибудь найдем, то обязательно поделимся этим с Бюро.

– Значит, вы решили осуществить полномасштабное фронтальное наступление на компанию Дабни? – спросил Декер.

– Давайте поднимемся наверх, хорошо?

Браун проводила их к лифту, и они снова поднялись на тот этаж, где располагалась компания. Выйдя из кабины, Харпер показала часовым документы, те отперли дверь и впустили всех внутрь.

– Как это здорово – иметь золотой ключик, открывающий дорогу сюда, – пробормотала Джеймисон. – Эти ребята стояли как каменные.

– Разумеется, они стояли как каменные, – подтвердила Браун. – Это же армия. У них есть приказ. Они его выполняют. И нет никакого места для дискуссий. – Она повернулась к Декеру, оглядывавшему погруженные в темноту кабинеты. – Ну, что вы думаете?

– О чем?

– О том, чем мы здесь занимаемся.

– Если мне позволят высказать догадку, полагаю, вы пытаетесь спугнуть шпиона своей атакой.

– Очень хорошо, Декер, – одобрительно кивнула Браун.

– Я не говорил, что одобряю подобную тактику, – добавил Амос.

– Ну, пожалуй, я тоже ее не одобряю, но дело сделано.

– Значит, это не вы всё устроили, так?

– Я выполняю приказы, как и те солдаты у дверей.

– В компании «Дабни и помощники» работает много сотрудников.

– И мы наблюдаем за всеми. А также тщательно проверяем их личные финансы.

– Вы действительно полагаете, что Дабни связался с кем-либо из работающих здесь, чтобы раздобыть деньги на покрытие игорных долгов?

– Такую возможность исключать нельзя.

– Джеймисон считает маловероятным, чтобы Дабни, если он всегда был законопослушным, смог так быстро найти покупателя на свои секреты.

– Впечатляет, – Браун одобрительно посмотрела на Алекс.

– Спасибо, – кратко ответила та, хотя было видно, что это замечание ей польстило.

Браун уселась на стол секретарши.

– И вы совершенно правы. Очень непросто найти покупателя на подобные секреты. Его не разыщешь в Интернете; нельзя также рассчитывать, что случайно столкнешься в темном переулке с тем, кто занимается шпионажем и запросто может достать десять миллионов долларов. С гораздо большей долей вероятности ты попадешь таким образом в руки контрразведчиков, которые как раз ловят тех, кто собирается это сделать.

– То есть это означает, что либо Дабни был не таким чистым, каким его считали, либо грязным оказался кто-либо из тех, с кем он работал.

– На самом деле вопрос гораздо более сложный, Декер. Возможно, ему помог кто-либо из коллег по работе. Но, может быть, это был кто-то другой…

– Например? – спросила Джеймисон.

Ей ответил Декер:

– Тот, кто стоял по другую сторону уравнения. – Он указал на Браун. – Кто-то от вас, с кем работал Дабни.

Скрестив руки на груди, Харпер кивнула, и лицо у нее стало мрачным.

– Чем больше я думаю, тем крепче убеждаюсь в том, что, скорее всего, в рядах РУМО орудует шпион. И я имею в виду не далекое прошлое. Я говорю о настоящем времени.

– И такое будет уже не впервые, – сказал Декер. – Как вы мне уже говорили.

– Мы предполагали, что, возможно, именно Дабни все эти годы занимался шпионажем. Начиная с работы в АНБ.

– Но, после того как он перешел в частный сектор, ему уже нужно было вытягивать секреты из государственных структур, – заметила Браун. – К тому же в камере хранения Беркшир мы обнаружили старое удостоверение. Из РУМО. И очень тревожит то, что оно у нее было.

– И все-таки, даже несмотря на то что Дабни работал в частном секторе, он по-прежнему мог законным путем доставать секреты через свою работу, – сказала Джеймисон. – Те государственные чиновники, с кем он имел дело, могли и не подозревать о том, как он поступает с полученной информацией.

– Совершенно верно, – согласилась Браун. – И я надеюсь, что так все и окажется. Но все же мы не можем полагаться на это, как на Священное Писание.

– Значит, вы ведете расследование и в своем ведомстве, – сказал Декер.

– Без этого никак нельзя.

– Мы упомянули удостоверение. Вам удалось что-либо выяснить о нем?

– Такие использовались в РУМО в конце восьмидесятых – начале девяностых.

– Никаких мыслей насчет того, кому оно было выдано? – спросил Декер.

– Абсолютно никаких. В те времена это был лишь кусок заламинированного пластика без электронной начинки.

– Временное или постоянное?

– Мне очень хотелось бы ответить на этот вопрос.

– Это означает, что вы не знаете или что не можете нам сказать? – уточнила Джеймисон.

– Мне очень хотелось бы ответить на этот вопрос, – повторила Браун.

Казалось, Алекс сейчас ее ударит.

– Ну, надеюсь, вам известна пословица: «Будь осторожен в своих желаниях, ибо они могут исполниться»?

И, развернувшись, она вышла.

– Похоже, у нее проблемы с общением, – заметила Браун.

– Нет, просто она терпеть не может полный вздор. И тут мы с ней заодно.

– Декер, я говорю вам столько, сколько могу. Вы хоть представляете себе, чего мне стоило привести вас в РУМО и показать архивы?