И я тут же вспомнила, что похожий видела однажды в шкатулке фессалийской королевы.

— Имя? — спросил ярл Элдор по-фессалийски.

— Мое? — прохрипела я и снова заработала тычок.

— Свое я знать, чужак! — рыкнул ярл.

— Мартин, — выдавила я, решив, что лучше отвечать, чем молчать.

— Фессалиец?

— Да.

— Почему с альтарцами?

— Мы из одной гильдии купцов, — сказала я. — Торговали вместе.

— Лгать! — рявкнул ярл Элдор и стукнул кулаком по колену. — Ты шпион альтарской армии!

Я промолчала. Конечно, шпион. Но что ему известно? Впрочем, не просто так были посланы всадники и не просто так мои портреты развешаны по городам. Повелитель Кентарии искал меня… или Мэрион фон Мейердорф, жену фессалийского генерала. Вот только зачем? И где сам Дитер? Действительно ли я видела его тогда? Или это было сном? Одно радовало: кажется, мои друзья живы, ведь не зря охранники обмолвились и о других пленных.

— Ты шпион, — повторил ярл Элдор. — Что ты успеть вынюхать, чужак?

Я снова не ответила. Да и что сказать? На самом деле удалось выяснить не так уж и много. Надеялась, что смогу прийти к местному повелителю как торговец. Но меня пленили как шпиона вражеского государства. Так что я могла сказать?

— Почему молчишь? — зашипел ярл Элдор. — Говорить! И тогда, может, я продлить твою жалкую жизнь!

— Неслыханная милость, — пробормотала я и решила гнуть свою линию. — Но я не шпион, я обычный торговец, господин.

— Ярл, — поправил громила.

— Ярл, — повторила я. — Мы не сделали ничего дурного, везли шелка на продажу, когда на нас напал отряд черных всадников.

— А под шелками иметь оружие, — сощурился ярл.

Я закусила губу и упрямо ответила:

— Посудите сами, как еще торговцам отбиваться от разбойников? Конечно, у нас было оружие. Но это еще не делает нас шпионами.

— Не заговаривать зубы! — крикнул повелитель и хлопнул в ладоши. — Позвать моего верного рыцаря!

Один из охранников тут же поклонился и вышел из залы. Тогда ярл Элдор снова хищно улыбнулся и, наклонившись с трона, язвительно проговорил:

— Лучше ты рассказать сам! Думай, пока черный рыцарь не пытать тебя. У него все… все рассказывают!

Шаги были тяжелыми и гулкими. Меня колотило, как в ознобе, хотелось действительно обхватить себя руками за плечи, чтобы унять дрожь. Чего ждать? Кто сейчас придет? Мне представлялось огромное чудовище с горящими глазами. Чем ближе слышались шаги, тем четче я различала и другой звук — тихое-тихое поскрипывание колес.

Двери распахнулись, и повеяло сквозняком подземелья. Тем ледяным ветром, что срывается с горных вершин и несет с собой мороз и снегопад.

Скрип колес стал громче. Я неосознанно отпрянула и уперлась лопатками в ладони своего конвоира.

— Ждать! — грубо выцедил он.

Я замерла. Но как же тяжело мне далось молчание!

Имя родилось в сердце, но умерло на губах.

Дитер!

Это и правда был он.

Фессалийский генерал и мой любимый муж, василиск, чей взгляд обращал в камень.

На нем были уже привычные черные очки, да и сама одежда оказалась черна: и доспехи с незнакомым мне гербом, вытравленным на груди, и высокие сапоги, и перчатки. Шлема не было, я хорошо видела его лицо: бледное, словно выточенное из цельного куска мрамора, с заострившимся носом и крепко сжатым ртом. На скуле темнел кровоподтек, какой я запомнила из сна.

— Дитер…

Я произнесла это вслух? Что будет, если повелитель Кентарии догадается, что мы знакомы? Или он уже знает? Да, не может не знать, если объявил меня в розыск. Но я все-таки прикусила язык и тут поняла, что Дитер пришел не один.

Он катил впереди себя каталку, которая при движении и издавала этот противный скрип. В ней сидел человек или нечто, похожее на человека: замотанная с головы до пят фигура. Лица я не увидела вовсе, оно оказалось скрыто за фарфоровой маской. Кажется, правитель не слишком обрадовался такому явлению.

— Что такое? — произнес он по-кентарийски, и я удивилась тому, что даже в отсутствие драконов-хранителей хорошо разбираю иноземную речь. — Разве я звал вас обоих?

Дитер не успел ответить, даже не попытался открыть рот. Вместо родного голоса я услышала другой — шепелявый, как змеиное шипение:

— Не рад встрече, мой друг? Забавляешься без меня?

Он показался мне до боли знакомым, но мне не хотелось думать о том, кого я вижу перед собой. Какая разница, когда рядом мой Дитер? Вот он, только протяни руку. Дотронься до сомкнутых на каталке пальцев, погладь, поцелуй в твердую щеку, прошептав на ухо: «Любимый…»

Мне было физически больно оттого, что я не могу подойти к нему и даже окликнуть. Дитер… почему ты не смотришь на меня? Почему не чувствую твое тепло? Ты столь же холоден, как камень, из которого выложены эти стены, и так же далек, как луна…

— Это шпион, — ответил тем временем повелитель Элдор. — И он опасен.

Короткий сухой смешок.

— Опасен? Ерунда! Всего лишь вздорная девчонка!

Вот как! Я задохнулась, царапая ногтями браслеты на запястьях, докуда могла дотянуться. Боль выжигала изнутри, я не могла понять, почему это существо на каталке кажется знакомым? И почему мой Дитер молчит как истукан? Да живой ли он вообще?

— Вот сейчас и узнаем, — с ответной усмешкой сказал Элдор и лениво махнул рукой в сторону Дитера. — Приступай к допросу!

Пальцы генерала разжались, отпустив ручку каталки. Как заведенный солдатик, он шагнул в мою сторону. Шаг. Другой. Я невольно отпрянула, но сзади меня по-прежнему придерживал стражник. Тогда я стиснула зубы и заглянула в любимое лицо с надеждой и любовью. Пусть я не подам знак словами, но Дитер увидит мои глаза, наполненные слезами и радостью, узнает. Я ведь так ждала этого момента! Я сражалась с черными всадниками! Я прибыла в чужую страну, беременная, скрывающая свою женскую сущность под мужской одеждой! Ты ведь узнаешь меня, правда, Дигер?

Он остановился прямо передо мной. Очки были глухи и черны, я не видела ни проблеска света в их глянцевой глубине, и кулон не отзывался теплом.

«Дитер…» — мысленно позвала я, словно надеясь, что генерал откликнется на мой зов.

Он сжал мой подбородок, заставляя запрокинуть голову вверх.

— Имя! — проскрежетал он.

Я никогда не слышала, чтобы он говорил так! Даже в первые дни нашего знакомства, когда был обижен на весь мир! Даже тогда он не говорил, как механическое существо, как мертвец, который ничего не знал и не хотел знать о своей прошлой жизни.

— Мартин, — шепотом ответила я. — Мартин фон Мейердорф.