— Я не могу дать такого разрешения, — произнес после паузы министр. — Президент надеется разрешить ситуацию в нашу пользу.

— Да на кой черт нам сдался этот вшивый профессор! — не выдержал наконец Штемлер.

Он сильно недооценивал ребят из Фронта освобождения Страны Инков, считая их свихнувшимися хулиганами. Это не мешало ему помогать Фронту в перевозке оружия — а почему бы и не помочь, если за это хорошо платят. Но в угрозы «освободителей» он не верил. Где они найдут другого капитана, который согласится рисковать своей шкурой ради сумасшедших юнцов, пусть даже и за деньги.

Однако он недоучел, что с сумасшедшими шутки плохи. Тупак Юпанки, вбивший себе в голову, что профессор Лемье позарез нужен Фронту, решил, что капитан стал чересчур опасен. Рулевой Гомес вообразил, что капитану удастся сейчас уговорить министра иностранных дел Перу отдать профессора американцам или, на крайний случай, Штемлер сделает это без разрешения.

И Тупак Юпанки сделал то, чего никто не ожидал и не брал в расчет, просчитывая варианты развития событий. Он выхватил из-за пояса пистолет, с которым не расставался даже в постели, и дважды выстрелил капитану в голову, обильно брызгая при этом слюной и выкрикивая что-то неразборчивое на своем родном языке.

В этот момент революционно настроенный индеец не думал о том, кто дальше поведет корабль и, самое главное, куда он его поведет. Где, в каком порту примут взбунтовавшийся корабль и позволят мятежникам сойти на берег, да еще увести с собой человека, попросившего политического убежища у правительства Перу?

Тупак Юпанки не думал об этом. Ему просто надоел капитан, а значит, его, по революционным понятиям, следовало убить.

О последствиях рулевой Гомес задумался лишь несколько секунд спустя, когда на мостик с пистолетом в руке ворвался старпом. Но реакция у него была не та, что у профессионального грабителя банков и в результате старпом тут же лег рядом с капитаном.

В следующее мгновение на мостик повалила толпа, но передние сразу замерли в дверях, увидев в руках у рулевого пистолет.

Один из соратников Гомеса не растерялся и тут же устроил боцману подножку, причем такую, что тот покатился вниз по отвесному трапу. Потом этот же соратник заорал, адресуясь к другим «освободителям Страны Инков»:

— Быстро вниз! Тащите автоматы.

На мостике в это время закипела драка, но Тупак Юпанки, уложив еще кого-то из пистолета, сумел вырваться на оперативный простор и оказался на верхней палубе, где нос к носу столкнулся с профессором Лемье.

Ткнув пистолет ему под челюсть, Тупак Юпанки поволок профессора вперед, сам не зная куда.

Тем временем его соратники снова ввалились на мостик, но теперь уже с оружием. Они принялись палить куда попало, повыбивали в рубке все стекла, ранили несколько человек, убили, кажется, двоих и успокоили всех остальных. Один, по фамилии Герреро, выпустил еще длинную очередь в потолок рубки и объявил:

— Всем отправляться по местам. Теперь я капитан. Мы идем в Страну Инков.

— Вы — идиоты, — тихо сказал один из штурманов. — Вас не пропустят через Панамский канал и Магелланов пролив, а мимо мыса Горн судно вести некому.

Герреро направил автомат на штурмана и чуть было не нажал на курок, однако вовремя спохватился, сообразив, что если поубивать всех штурманов, то судно будет некому вести не только мимо мыса Горн, но и по спокойному океану, где тоже надо время от времени корректировать курс и избегать мелей.

— Ты поведешь, — сказал Герреро. — А если не сможешь, мы тебя прикончим. Начинай прямо сейчас.

— Что — прямо сейчас?

— Делай новый курс. Нам теперь незачем идти в Кению.

А в это время в Лиме, столице Перу, министр иностранных дел этой страны надрывался у переговорного устройства, вызывая сухогруз «Эльдорадо», с которым внезапно прервалась связь.

Министр решил, что нападение американцев на беззащитное торговое судно уже началось.

Серый Волк вернулся в особняк Бармалея поздно. Целый день он мотался по городу, добывал деньги, нанимал новых людей в охрану и разведку, заручался поддержкой полунезависимых авторитетов и групп, в общем, делал все, чтобы смягчить ущерб от ухода Змея и его людей в другую группировку, а также максимально обезопасить свою собственную жизнь.

В особняке его ждали женщины для любви, три грации на выбор. Такую традицию завел Гоблин после той истории с изнасилованной учительницей. Ходили смутные слухи о том, что начальник охраны Серого Волка прознал о заказе на убийство, который сделала Нутелла, и поговорил с нею. Не желая раздувать конфликт, он заплатил учительнице какую-то компенсацию из своих собственных денег и пообещал, что отныне Волк будет обеспечен любовью круглосуточно и Лене Бережной ничего больше не грозит. Однако Лена все равно ушла от Нутеллы, отчего ненависть Бармалеевой вдовы к Волку разгорелась еще больше. Теперь она была готова нанять целую армию киллеров для его убийства, и ее останавливал только недостаток денег.

Волк тоже всерьез подумывал ее убить, особенно после того, как узнал о контракте. Он, правда, не смог выяснить, какого киллера наняла Наталья Борисовна и наняла ли вообще или только приценивалась. Но это не меняло сути дела. Порядочные мафиозии убивают и за то, и за другое не задумываясь, потому что своя жизнь им дороже, чем чья-либо еще.

Однако Нутеллу пришлось оставить в живых. В группировке было слишком много людей, которые чтили авторитет покойного Бармалея значительно больше, чем Серого Волка, и были бы очень недовольны, если бы Волк убил безутешную вдову.

Так что теперь Волк жил в особняке, принадлежащем Наталье Борисовне, который он оккупировал по праву сильного, выжив оттуда хозяйку. Нутелле пришлось переселиться в городскую квартиру, и это еще сильнее распаляло ее ненависть. Они ненавидели друг друга смертельно, но по разным причинам не могли друг друга убить. Волк не хотел лишних проблем, а у Нутеллы не хватало денег. Она даже пыталась уговорить Пиранью выполнить заказ в долг, не зная, что он уже занимается охотой на Волка по контракту, заключенному с совсем другими, гораздо более серьезными людьми. Пиранья, естественно, ответил, что в долг никому не верит и с детства исповедует священный принцип: «Деньги вперед».

Итак, вернувшись в особняк, Серый Волк был встречен дежурными девушками для любви, которые позволяли делать со своими телами все, что только может придумать самый извращенный ум. Одну из них он взял к себе в постель, однако не предпринял никаких попыток воспользоваться ею по назначению — слишком устал за день. Но заснуть ему не удалось.

Телефонный звонок заставил Волка вздрогнуть. Тут же он поймал себя на мысли, что в последнее время стал не в меру нервным. Никогда раньше он не пугался громких звуков, криков и тем более телефонных звонков. А теперь любой неожиданный шорох заставляет мозг бить тревогу. Так и с ума сойти недолго.

— У телефона! — сказал Волк, подняв трубку.