– Лепесток! – позвал Чистое Небо. – Лепесток, не уходи! Поговори со мной, пожалуйста…

Цепенея от страха, он смотрел, как Лепесток с огромным усилием пытается задержать на нём свой ускользающий взгляд.

– Я должна… должна поправиться, Чистое Небо… – еле слышно залепетала она. – Мне нельзя… расхвораться. Я должна помочь тебе, Чистое Небо… Должна отплатить за всё… что ты сделал для меня…

Она не договорила. Внезапно мутный взгляд больной кошки застыл, словно уставившись куда-то в неведомую даль. По телу Лепестка пробежала дрожь, потом её голова откинулась, и всё кончилось.

– Лепесток! – еле слышно позвал Чистое Небо. Боль сдавила его грудь, стало трудно дышать. – Лепесток…

Ответа он не дождался.

Чистое Небо не помнил, сколько простоял над мёртвой кошкой, глядя перед собой. Он очнулся, только когда рядом с ним вырос Облачник. За его спиной стояла Желудёвая Шёрстка с охапкой пижмы в зубах.

– Ах, Чистое Небо, мне так жаль… – с состраданием прошептал серый кот. – Она умерла…

Чистое Небо пошатнулся и впился когтями в землю, чтобы не упасть.

– Она слишком долго пролежала здесь одна, без еды и помощи, – сокрушался Облачник. – К счастью, её котята намного моложе и сильнее, они смогут дольше сопротивляться болезни. Не теряй надежды, Чистое Небо! Мы ещё поборемся!

– Когда мы принесли дичь, Лепесток к ней даже не прикоснулась, – горестно прошептала Желудёвая Шёрстка, кладя пижму рядом с подстилкой. – Только откусила кусочек и закрыла глаза, а всё остальное отдала котятам. Они были для неё дороже жизни!

– Лепесток даже не была им родной матерью, – глухо обронил Чистое Небо. – Редкая кошка способна на такое самопожертвование!

Он до сих пор не мог поверить в то, что Лепесток умерла.

«Она не могла меня оставить… Она всегда была рядом, всегда и во всём поддерживала меня. Я не заслужил такой преданности!»

– Мы должны похоронить её и побыстрее, – деловито сказал Облачник.

В скорбном молчании коты обернули тело Лепестка листьями, потом осторожно приподняли и вытащили из гнезда, стараясь не потревожить больных котят. Положив умершую на землю, они принялись рыть могилу.

Тем временем Облачник разжевал пижму и начал капать горький сок в приоткрытые ротики котят. Больные были очень слабы, но глотали сок с такой жадностью, словно умирали от жажды. Чистое Небо, забыв о страхе перед болезнью, растянулся перед подстилкой и зарылся носом в шерсть котят.

– Привет, малыши, – прерывисто прошептал он. – Всё будет хорошо, честное слово! Очень скоро вы поправитесь!

Подберёзовик открыл глаза и уставился на него долгим измученным взглядом.

– Где Лепесток? – еле слышно пролепетал он.

Боль стиснула сердце Чистого Неба.

– Она вернулась в лагерь, – солгал он, бросив выразительный взгляд на Облачника.

«Они ещё слишком слабы, чтобы выдержать этот удар, – подумал Чистое Небо, глотая ком в горле. – Скажу им, когда они окрепнут. Скорее бы Серое Крыло и Длинная Тень принесли Сверкающую Звезду!»

Подберёзовик вздохнул и снова лёг, прижавшись к боку сестры.

– Отнесём их в лагерь? – спросил Чистое Небо у Облачника.

Врачеватель покачал головой.

– Не стоит. Они чувствуют себя лучше, чем Лепесток, но всё равно очень больны. Лучше держать их подальше от здоровых котов. Как только наши коты принесут Сверкающую Звезду, мы начнём лечение прямо здесь.

Чистое Небо кивнул.

Оставив Облачника с котятами, он заковылял к тому месту, где Треснувший Лёд и Желудёвая Шёрстка рыли могилу. Чистое Небо был слишком слаб, чтобы присоединиться к ним, но стоять без дела он тоже не мог, поэтому помог сгрести разбросанную землю и сдвинуть камни.

– Достаточно, – буркнул Треснувший Лёд, отойдя на несколько шагов и придирчиво осматривая яму.

Чистое Небо осторожно опустил в могилу завёрнутое в листья тело Лепестка. Она так исхудала от болезни и голода, что сделалась лёгкой, будто котёнок. Когда Треснувший Лёд и Желудёвая Шёрстка начали забрасывать яму землёй, Чистое Небо поднял голову к небу и закрыл глаза.

«Звёздные коты, позаботьтесь о Лепестке, – горячо просил он. – Она была одной из лучших кошек, которых я знал. Непреклонная, честная, преданная до конца. Примите её в свои ряды, пусть она охотится с вами и присматривает за нами с небес. Мне будет очень её не хватать».

Чистое Небо открыл глаза, посмотрел на притихший лес. Он не знал, слышали ли его духи умерших, но искренняя мольба немного успокоила боль и придала ему сил. Остальные коты молча стояли над свежим холмиком, прощаясь с умершей. Потом Желудёвая Шёрстка встряхнулась и повернула голову к Чистому Небу.

– Надо как можно быстрее вернуться в лагерь, – сказала она.

– Да, – кивнул Чистое Небо. – Треснувший Лёд, я хочу попросить тебя об услуге. Когда Серое Крыло принесёт Сверкающую Звезду, попроси у него немного цветов для нас.

– Конечно! – взмахнул хвостом Треснувший Лёд. – Я побегу на пустошь прямо сейчас и буду ждать там их возвращения, чтобы как можно быстрее принести вам лекарство.

– А я до твоего прихода побуду с котятами, – сказал Облачник, усаживаясь возле гнёздышка. – Я хочу сам дать им лекарство и убедиться, что оно действует.

– Спасибо вам, – растроганно прошептал Чистое Небо. – Облачник, мне не хотелось бы оставлять тебя здесь одного. Мало ли что может случиться…

– Думаю, бродяги Одноглаза давно разбежались, – ответил Облачник, взмахивая хвостом. – Но я хочу попросить тебя об одолжении, Чистое Небо. Ума не приложу, куда могла запропаститься Воробьиная Песенка! Она убежала за пижмой вместе с Желудёвой Шёрсткой и до сих пор не вернулась. Будь добр, поищи её по дороге в лагерь, хорошо?

По телу Чистого Неба волной прокатился ледяной страх.

«В самом деле, как я мог забыть о Воробьиной Песенке! – с раскаянием подумал он. – Эта малышка храбрее многих взрослых, не случилось ли с ней какой беды! Кто знает, сколько бродяг рыскает по лесу…»

– Непременно! – твёрдо пообещал он Облачнику. – Если мы её не встретим, я пошлю отряд на её поиски, – Чистое Небо повернулся к Желудёвой Шёрстке и взмахнул хвостом: – Веди!

Чистое Небо был напряжён, сосредоточен и готов ко всему – даже к самому худшему. Смерть Лепестка не только оставила страшную рану в его сердце, она окончательно сделала его другим. Ещё совсем недавно он сам изгонял больных и слабых из лагеря, считая это долгом вожака и проявлением подлинной заботы о стае, но теперь, заглянув в погасшие глаза Лепестка, Чистое Небо с ужасом понял, на краю какой пропасти стоял.

«Если бы не та кровавая битва, я мог бы стать таким же чудовищем, как Одноглаз…»

Коты дошли до лагеря, не встретив никаких следов Воробьиной Песенки.