Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я-то ради тебя Эос отказал, а ты вон, оказывается, какая!
И словом её назвал нехорошим, обидным, не при вас, Афина Зевсовна, будет сказано.
Заплакала Прокрида и пошла к Артемиде Зевсовне жаловаться. Она ведь богиня охоты, а Кефал, значит, ей вроде как подчинённый.
— Помоги мне, — говорит, — Артемида Зевсовна, забери к себе. Обидел меня муж: словом нехорошим обозвал за то, что я с иностранцем за шмотки согласилась.
А Артемида Зевсовна ей и отвечает:
— Раз ты, Прокрида, с иностранцем за шмотки согласилась, то, значит, ты наверное то самое нехорошее слово и есть. Не возьму я тебя к себе: мои нимфы все барышни целомудренные — они у тебя плохому научатся. Но раз уж твой муж охотник, а я охотников не люблю, поскольку они моих животных убивают, я тебе, Прокрида, всё-таки помогу.
И дала она Прокриде копьё. Не простое, а волшебное, специально для богов изготовленное, с железным наконечником, какое бьёт без промаха и всегда насмерть. И превратила Прокриду в мужчину.
Пришла, значит, Прокрида в таком виде к Кефалу, а он как копьё увидел, так сразу глазом намётанным его и оценил. Тогда ведь таких копий ни у кого не было — в продаже только дрянь всякая, у которой остриё пальцами согнуть можно. И стал он Прокриду упрашивать:
— Продай, — говорит, — мужик, копьё. Я тебе за него что хочешь дам и полцарства в придачу.
А Прокрида ему и отвечает:
— Ну, раз ты мне что хочу предлагаешь, то подставляй, значит, зад. Я, — говорит, — с мужчин другой оплаты не принимаю.
А Кефал и думает: «Ну, один-то раз не страшно. За такое копьё можно», ну и согласился. А Прокрида свой обычный облик приняла и говорит ему:
— А ещё меня морали учил. Сам-то вон, оказывается, какой.
И словом его назвала нехорошим, не про вас, Аполлон Зевсович, будет сказано.
Понял тогда Кефал, что зря жену испытывал. Оно ведь как: других испытываешь, так уж готовься, что и тебя испытают. К тому же он обрадовался, что копьё ему без платы досталось, и жену простил.
Зажили они после этого вместе как раньше, только доверия прежнего у них уже не было, а без доверия какая семья!
И стали Прокриду мучить сомнения: что это муж каждый день на охоту уходит? Может быть, он и не на охоту идёт вовсе, а по бабам — с него ж станется!
Вот ушёл как-то Кефал, а Прокрида за ним по кустикам крадётся, чтоб узнать, куда это он. А Кефал как шорох в кустике услышал, подумал, что зверь, сразу копьё и метнул. А копьё-то волшебное — всегда бьёт без промаха. Так Прокрида и погибла. Недоверие её погубило.
Так что верить надо и жёнам, и мужьям, и друзьям, и врагам, и богам. И не надо их испытывать и правды доискиваться. Ну узнаешь ты, что друг предатель, жена — не при вас, Афина Зевсовна, будет сказано, а боги сволочи, — легче тебе от этого знания в жизни станет? То-то и оно, что не легче.
Аполлон пару раз хлопнул в ладоши, разбудив Афину, которая уже задремала, положив голову ему на плечо. Проснувшись, она подскочила и, едва удержавшись на суку, зааплодировала. Бойцы обеих армий тоже одобрительно зашумели. Нестор поклонился и вернулся в строй.
— Значит, так, — сказал Агамемнон, — противника Гектору определим жребием. Добровольцы, подходите. Я первый.
Он снял шлем и положил туда свой жребий.
То ли рассказ Нестора подействовал, то ли личный пример командира, но добровольцы нашлись. Сразу подошёл Диомед, за ним оба Аякса и Одиссей. Всего в шлеме Агамемнона набралось девять жребиев. Шлем отдали Нестору, тот встряхнул его, и выпал жребий Большого Аякса. Тот радостно вскинул руки и прокричал:
— Ну, сейчас подерёмся! Увидите, чья возьмёт! Молитесь за меня, братцы, только молча, чтобы троянцы не услышали. А то можете и вслух молиться — пусть слышат!
Афина была несколько раздосадована выпавшим жребием. Она собиралась помочь тому, кто станет биться с Гектором, но не Аяксу же помогать! Так что ей пришлось стать обычным зрителем.
Гордость греческого войска — великан Аякс шёл навстречу Гектору не торопясь, осознавая и всем показывая свою мощь. В руке его покачивалась огромная, под стать ему, пика. Впереди себя он нёс похожий на башню щит, специально для него изготовленный знаменитым мастером. Этот щит состоял из семи слоёв воловьей кожи и был снаружи покрыт медью.
Шум в рядах троянцев утих. Даже сам Гектор на миг пожалел о брошенном им вызове. Но было уже поздно что-то менять.
— Ну что, Гектор, — сказал Аякс, наслаждаясь произведённым впечатлением, — ты, небось, думал, что у нас, кроме Ахилла, воевать некому? Бей первым. Дам тебе шанс.
Он ловко перебросил свой тяжёлый щит с одной руки на другую и обратно, вызвав одобрительные возгласы со стороны греков.
— Такими фокусами детей удивляй или девушек, — ответил Гектор. — Этим боевым танцам я и сам обучен. Стой спокойно, дай прицелиться.
Сказав это, он размахнулся и со всех сил метнул в Аякса копьё. Оно пробило медную оболочку щита, прошло через шесть слоёв кожи и застряло в седьмом.
Аякс ответным броском пробил щит и доспехи Гектора, но всё же немного не достал до груди героя.
Со вторым копьём Гектора постигла ещё большая неудача: оно сломалось о медную оболочку щита. Аякс же сумел ранить Гектора в шею, правда, не очень серьёзно.
Подняв с земли огромный камень, Гектор обрушил его на Аякса, но тот отразил его щитом и тоже кинул в Гектора камень — ещё больший. Щит Гектора окончательно пришёл в негодность после этого удара, сам же Гектор повалился на спину. Аякс с радостным криком набросился на него, собираясь добить, но в этот момент Гектор странным образом оказался вновь стоящим на ногах.
— Ну! Не жульничай! — возмущённо проворчала Афина, толкнув Аполлона локтем. Тот лишь пожал плечами, показывая, что не понимает, о чём речь.
Герои выхватили мечи и уже готовы были приступить к заключительной части поединка, как вдруг затрубили рога, на поляну с двух сторон вышли греческий и троянский глашатаи и, протянув свои жезлы между сражающимися, объявили, что ужин готов.
— Что скажешь, Приамыч? — спросил Аякс. — Ты вызов бросил — тебе решать.
— Да я бы, пожалуй, сейчас перекусил, — ответил Гектор, вытирая кровь с шеи. — Отдыхать тоже надо. В другой раз продолжим, а сейчас расстанемся друзьями. Пойдём порадуем тех, кто нас ждёт.
С этими словами Гектор протянул Аяксу свой меч. Аякс снял пояс и протянул его Гектору. Обменявшись сувенирами и пожав друг другу руки, герои разошлись к своим войскам.
Греки считали Аякса победителем. Хоть он и не убил Гектора, его преимущество всем было видно. Вечером Агамемнон принёс в жертву быка и на последовавшем за этим пиру лучшую часть, какую обычно ему самому давали, уступил герою дня Аяксу.
В Трое в этот же вечер Приам собрал государственный совет.