любовью, я даже немного побаивалась его и его возможностей. До сих пор волнующий трепет в груди и мурашки по коже от того, что случилось между нами ночью. Никак не отвлечься от этих мыслей…

— Протестую. Все было не так. И вообще… Я не хотела. — солгала я намеренно.

Совсем не хочется уходить. Хочется навсегда с ним остаться. Но захочет ли этого он?

— Да конечно ты не хотела! Пыхтела, как паровоз. — усмехнувшись, заладил Бейрут. — И не говори, что ты лежала и терпела меня. Сколько раз ты кончила? Посчитала? Не хотела она…. Даже не пискнула «отойди». Так что все по обоюдному было. Не спорь.

С его аргументами и впрямь не поспоришь…

— Мне кажется, или ты уже не злишься на меня за бэху? — полюбопытствовала я елейным голоском, не сбавляя флирта между нами.

— Тебе кажется. Еще как злюсь. Отомщу по полной. Будешь кричать еще громче, чем вчера. — подмигнул Бейрут, заставив меня стеснительно опустить взгляд и зардеться.

Проверив свои карманы, он вытащил скомканные денежные купюры и распахнул водительскую дверь.

— Так, ладно. Какой кофе тебе брать?

— Латте. Если купишь шоколадку с орешками, в долгу не останусь. — краснея все заметнее, намекнула я, что эта ночь тоже не будет для нас спокойной.

— Да? — приятно удивился Бейрут, вылезая из машины. — Ну посмотрим.

Я проводила его влюбленным взглядом и не отворачивалась, пока он не скрылся за дверями кафе.

Чуткий, страстный, ненасытный Бейрут. То есть, Абдулла Шальхуб. Не могу никак привыкнуть к его имени.

Идеал мужчины для меня. И дети у нас могли бы получиться красивыми. Жаль только, что нормальных отношений с ним не построить, даже если я забеременею и рожу детей. Все это не продолжительно и когда-нибудь закончится. Бейрут изначально не рассматривал мою кандидатуру в качестве спутницы по жизни. Не стоить тешить себя надеждами, что за неделю его мнение обо мне кардинально поменялось…

Пока я размышляла, насколько серьезные намерения у Бейрута ко мне, и вспоминала, какой у меня день цикла, ведь вчера мы не предохранялись, и какова вероятность «залететь» с одного раза, он уже возвратился с кофе и шоколадкой.

— За любовь. — предложил он тост, в очередной раз вызвав во мне этим словом бурю несопоставимых эмоций.

— Выпьем за любовь… И уже не надо лишних слов… — пропела я с натянутой улыбкой. Шутливо, хоть и покорежило всю.

Зачем ему все-таки? Зачем Бейрут хочет, чтобы я влюбилась в него? Какой в том смысл или выгода?

Неужели, чтобы девушке своей доказать, что его кто-то еще полюбить способен? Надеюсь, нет. Бейрут не может быть настолько подлым.

Чокнувшись картонными стаканами, мы отхлебнули за любовь. Я поделилась с Бейрутом шоколадкой. Он не отказался и был не прочь взять ее с моих рук.

***

Ехали мы не торопясь.

Я вся погруженная в мысли, немного печальная из-за догадок и предположений, заполонивших ревнивый разум. Бейрут тоже был на своей волне. Молча вел машину, о чем-то своем размышляя и иногда посматривая на меня.

Ничего не предвещало беды. Полный штиль и умиротворение. Даже говорить что-либо сейчас было излишне, чтобы не нарушать гармонии.

Как вдруг толчок. Да такой силы и так внезапно, что горячий кофе обжег мне колени, а я, не успев даже испугаться, сама едва не ушла лбом в лобовое. На мое счастье, пристегнута была, иначе бы несдобровала.

Повернувшись назад, чтобы поглядеть, какой псих в нас только что врезался, я оторопела. Земля ушла из-под.

Черный Лэнд Ровер без зеркал.

За первым ударом сразу последовал и второй, более мощный, покореживший багажник нашей Вольво и толкнувший нас вперед.

— Он угробит нас! Сделай что-нибудь! — я в ужасе ухватилась за дверной подлокотник и принялась вспоминать молитвы.

— Держись, Мария! Прорвемся!

В отличие от меня, Бейрут не паниковал. Я бы даже сказала, он был спокоен.

Не прекращая издавать предупреждающие гудки, чтобы впереди нас едущие были в курсе происходящего, Вольво ловко и изворотливо петляла между другими участниками движения. Да так быстро мелькало все за окном, и так страшно стало, что мне пришлось закрыть лицо руками.

Стрелка спидометра вот-вот ляжет на максимум, а Косорот все не отстает. Нам с ним не совладать. У него считай танк, а у нас старая Вольво. Куда нам с ним тягаться. Мы убьемся. Это наш последний день среди живых.

Я это понимала и мысленно готовилась к худшему.

Бейрут же был спокоен, как удав. Вел себя практически так же, как и всегда. За исключением, что сейчас он, не отвлекаясь на меня, только следил за дорогой.

Его уверенность придала и мне немного надежды, что мы каким-то чудом не пострадаем. Но когда Бейрут резко увернулся от Ровера, потому что тот предпринял попытку протаранить мою сторону, вся жизнь пронеслась перед глазами.

— Мы перевернемся! Он вытолкнет нас за обочину!

— Хуй там! — прорычал Бейрут. — Лезь назад! И не высовывайся, пока я не скажу «можно»!

Не препираясь с ним, я быстро отстегнулась и, на время забыв про больную ногу, юркнула под заднее сидение. Свернулась там в три погибели и теперь прислушивалась, ожидая следующего удара в бочину. И, возможно, последнего.

Бейрут тоже понимал, что не тягаться нашей старушке Вольво с Ровером Косорота. Понимал, что Вольво не выживет после такой погони. Но упорно не сдавался. И, наверное, потому пошел в атаку.

Судя по моим ощущениям, Бейрут затормозил, пропуская танк Косорота вперед, а потом перенял эстафету и взялся таранить его без передышек. Я не видела, что происходило снаружи, и выглядывать было нельзя. Из всех шумов, я различала только рык мотора, свист колес и адски жуткий скрежет по всему салону.

В какой-то момент мне показалось, что прозвучал выстрел, после которого наступила относительная тишина. Подождав немного, я боязливо поднялась на руках, все еще ожидая удара. Но удара не последовало.

Тогда я залезла на сидение и, вытянув шею, поглядела в окно.

Мы отдалялись от места аварии.

Танк Косорота больше не гнался за нами. Он валялся в кустах колесами кверху. Судя по повреждениям кузова и раздавленным окнам, на приличной скорости он вылетел с дороги, сделал несколько переворотов и только потом приземлился на крышу.

— А ты боялась. Я ж говорил. Надёжная. Ни разу не подводила. — нахваливал Бейрут Вольво, гордо похлопав по рулю.

Поскольку было уже можно, я перелезла на свое место впереди. Более-менее цело. Сторона Бейрута пострадала больше. Его дверь перекосило и погнуло, из щелей теперь дул сильный ветрюган.

— Вот это поездочка получилась… С ветерком, блядь… — все еще находясь под впечатлением, я не