Ранульф уехал до зари, сопровождая кортеж королевы Алиеноры. Они отъехали на дюжину лиг от Кларедона, когда королева снизошла до разговора с ним. Держась на своей лошадке рядом с Ранульфом, Алиенора заговорила об Ариане так, что сердце Ранульфа екнуло, а мысли разбежались.

– Должна признаться, леди Ариана оказалась для меня приятным сюрпризом. Вчера вечером я довольно долго беседовала с ней, и судьба этой девушки сильно меня задела.

– Ее судьба, ваша светлость? – осторожно уточнил Ранульф.

– Милорд Ранульф, давай будем говорить без обиняков, – снисходительно произнесла королева. – Ты воспользовался девушкой, хотя высокое положение должно было защитить ее. Благородный рыцарь в таких случаях возмещает убытки.

Глаза Ранульфа сузились и потемнели.

– Она заявила, что я ее обесчестил?

Музыкальный смех Алиеноры походил на звон хрустальных колокольчиков.

– Нет, она и слова против тебя не сказала. Мне пришлось все узнавать от моих дам. Мне больно, когда я вижу, что к знатной леди так дурно относятся, поэтому я предложила Ариане убежище при королевском дворе и место придворной дамы.

Ранульфу показалось, что кто-то всадил ему нож в живот.

– Ариана просила вашего покровительства?

– Нет, но я все равно предложила. Леди отказалась.

– Она отказалась?.. – Ранульф тупо уставился на Алиенору.

– Да. Сказала, что не хочет покидать свой дом, несмотря на ужасные трудности, с которыми ей пришлось столкнуться. Такая преданность заслуживает восхищения, ты согласен?

Облегчение затопило Ранульфа, как сладкое вино. Он не знал, почему Ариана решила остаться в Кларедоне; он просто был счастлив, что она его не покинет.

– С этой девушкой тебе исключительно повезло, милорд Ранульф, надеюсь, ты это понимаешь.

Ранульф повернулся и посмотрел на королеву.

– Самое лучшее, что ты можешь сделать, – это обвенчаться с ней.

Он сжал челюсти.

– Похоже, миледи, вы проявляете необычайный интерес к моим делам.

Алиенора очаровательно улыбнулась – эта улыбка повергала к ее ногам целые королевства.

– Ты сам себе хозяин, милорд, и мне никогда в голову не придет давать тебе советы. Я просто хочу тебе сказать, что многие мои знакомые джентльмены однажды обнаруживали, к своей великой печали, – из меча получается очень холодная жена.

Выпустив эту прощальную стрелу, королева Алиенора дернула за поводья и направила лошадку назад, к своим рыцарям, оставив Ранульфа наедине с разбежавшимися мыслями. Он пытался понять, почему Ариана отказалась от покровительства королевы и ее предложения.

Ранульф пытался забыть о предложении Алиеноры обвенчаться с Арианой, но ему это плохо удавалось. Себе – и только самому себе – он мог признаться в истинной причине того, почему ему не хочется даже думать об этом. Он боялся. Невзирая на храбрость в сражениях, он боялся… боялся боли, которую могла причинить ему Ариана.

Сила чувств к Ариане тревожила и смущала Ранульфа, и нежелание покидать ее – тоже. Никогда раньше он не сожалел, что уезжает от женщины, никогда не скучал по ним и не тосковал без них.

Раны Господни, да он бы должен был с радостью предвкушать предстоящую осаду Бриджнорта вместе с королем Генрихом! Война и сражения – вот источник его жизненной силы, смысл его существования. Он воин, профессиональный солдат, рыцарь, для которого война – это образ жизни. Ариана сумела поколебать его отношение к единственной цели в жизни. И теперь может разрушить те преграды, которые он так старательно возводил всю свою жизнь.

Неделей позже Ранульф задумчиво морщил лоб, рассматривая большой зал Кларедона со своего места за почетным столом. На этот раз его встречали почти также изысканно, как в прошлый раз королеву Алиенору, но сейчас нельзя было объяснить все эти тщательные приготовления и оправдать предстоящий пир приездом королевы.

Похоже, здесь приложили просто огромные усилия. Стены заново побелены, сладко пахнет тростник, серебро и олово отполировано до блеска. Всюду царят чистота и порядок.

Ранульф во всем видел руку Арканы.

– Она слишком много себе позволяет, – пробормотал Ранульф негромко, но так, чтобы услышал Пейн.

– Лично я считаю, что это заметно улучшило нашу холостяцкую жизнь, – ухмыльнувшись, ответил рыцарь. – Честно, я уж и забыл, что такое хорошо налаженное хозяйство.

Ранульф проворчал:

– Женщина воспользовалась моим отсутствием и твоим мягкосердечием. Ты не сумел ее обуздать, и посмотри, какие затраты. Ты прекрасно знаешь, что я бы лучше потратил деньги на доспехи, чем на тунику, которую она мне подарила.

Этим утром Ариана встретила его во дворе и преподнесла в подарок красивую верхнюю тунику, сшитую собственными руками, – шафранового шелка, с рукавами и воротником, расшитыми черными и золотыми нитями в тон его глазам и волосам. Ранульфа охватили радость и удовольствие, но он быстро взял себя в руки и нахмурился.

Вообще-то туника ему очень понравилась – зато не понравился повод для подарка. Очевидно, Ариана твердо вознамерилась сокрушить все преграды и заставить Ранульфа жениться на себе. Было принято, чтобы жена встречала своего лорда с подарком, когда он возвращался домой из путешествия, и Ариана повела себя так, словно она и вправду его леди, а Ранульф поклялся, что она никогда не займет это место.

Однако вопреки здравому смыслу он надел эту тунику с широким поясом, усыпанным янтарем. Он не знал, как отказаться, чтобы это не выглядело грубо. Кажется, даже его оруженосец вступил в заговор против него, так он старался, чтобы Ранульф надел подарок. Берк уже достаточно оправился от раны в плече, чтобы снова помогать своему лорду одеваться, и теперь глупый мальчишка, не закрывая рта, возносил хвалы Ариане-целительнице и постоянно поддерживал ее.

– Ткань у нее уже была, – заявил Пейн в защиту Арианы, – куплена три зимы назад для твоего свадебного подарка.

Не смягчившись, Ранульф замер, услышав упоминание о разорванной помолвке.

Сильнее, чем интриги Арианы, Ранульфа беспокоил тайный сговор, в котором все они, похоже, участвовали. Берк, Пейн, королева Алиенора, даже сам король – ну все до единого стремились женить его на Ариане.

Ранульф, как ему и приказали, доставил Алиенору в лагерь Генриха без единого происшествия и провел там два дня, обсуждая дальнейшие планы своего монарха. Король Генрих, человек, известный своим необузданным нравом, был в бешенстве оттого, что осада замка Мортимера так затянулась, но появление Алиеноры слегка успокоило королевский гнев. По ее настоянию – и для того, чтобы порадовать королеву, – Генрих предложил Ранульфу возобновить помолвку. А идти против желания короля могло стать политическим и, возможно, финансовым самоубийством.