И вот она оказалась напротив Томаса. Юноша пытался уверить себя, что она никогда не обратит своего копья против него, но как в это поверить, если наконечник угрожающе маячит прямо перед твоим носом?

— Тереза, — вымолвил он, не в силах сдержаться. Несмотря на копьё в её руках, несмотря на тяжёлый взгляд из-под бровей, несмотря на то, как напряглись её мышцы, словно готовясь пронзить его, всё, чего он жаждал — это дотронуться до неё. Ничего не мог поделать с собой — вспоминал подаренный ею поцелуй и чувство, овладевшее им тогда.

Она не шевельнулась, только смотрела и смотрела на него. Лицо её было совершенно бесстрастно, если не считать читавшейся на нём злобы.

— Тереза, что...

— Заткнись. — Снова тот же бесчувственный голос. Просто команда, которую нельзя не выполнить. Это вообще не было похоже на неё!

— Но что...

Тереза сделала шаг назад и, развернув копьё тупым концом вперёд, ввалила им Томасу в правую щёку. Из глаз у него посыпались искры, в черепе взорвалась жуткая боль и отдалась в шее. Он согнулся пополам, схватившись рукой за лицо.

— Я сказала — заткнись. — Она наклонилась, сграбастала его за майку и дёрнула вверх. Томас выпрямился. Она снова обеими руками ухватилась за копьё и направила на юношу его остриё. — Твоё имя Томас?

Он разинул рот. Весь его мир полетел в тартарары, хотя он и напоминал себе, что она ведь его предупреждала. Она говорила: «Что бы ни произошло, доверяй мне...»

— Ты знаешь, кто...

Она снова молниеносно развернула копьё, ещё неистовее обрушив его древко на голову Томаса — на этот раз попав ему по уху. Боль была вдвое сильней, чем в первый раз. Он закричал, схватившись за голову руками. Но, по крайней мере, он не согнулся в три погибели.

— Ты знаешь, кто я! — закричал он.

— Знала раньше, — тихо и с отвращением ответила она. — А теперь спрашиваю ещё раз. Твоё имя Томас?

— Да! — завопил он в ответ. — Моё имя Томас!

Тереза кивнула и стала отходить назад, не поворачиваясь к нему спиной. Остриё копья смотрело прямо в грудь юноши. Приютели отшатывались с её пути. Она снова прошла сквозь группу и присоединилась к своим товаркам.

— Ты пойдёшь с нами, — заявила она. — Томас. Давай. И помните — дёрнетесь — полетят стрелы.

— Чёрта с два! — выкрикнул Минхо. — Фиг вы заберёте его от нас!

Тереза, казалось, не слышала его крика. Её взгляд был прикован к Томасу, глаза странно прищурены.

— Это вам не какая-нибудь глупая игра. Начинаю отсчёт. Каждый раз, когда я буду доходить до числа, кратного пяти, мы будем стрелять в одного из вас. И так до тех пор, пока Томас не останется один, а потом мы всё равно заберём его. Так что выбирайте.

И вот тогда Томас впервые обратил внимание на поведение Ариса: оно было не совсем обычно. Тот стоял в нескольких шагах справа и оглядывал девушек с таким видом, как будто встретил старых знакомых, но каким-то непостижимым образом Арису удавалось держать рот на замке.

Ещё бы, подумал Томас, если это в самом деле группа Б, то они и вправду должны быть хорошо знакомы. Он же был вместе с этой группой.

— Раз! — выкрикнула Тереза.

Томас не стал рисковать. Он двинулся вперёд, выбрался из плотной группы приютелей и пошёл прямо к Терезе. Минхо и другие что-то говорили ему, но он не обращал на это внимания. Он вообще ни на что не обращал внимания. Не отрывая взгляда от Терезы, стараясь не показывать никаких эмоций, он просто шёл, пока не оказался с ней чуть ли не нос к носу.

Ведь именно к этому он стремился, разве не так? Он хотел быть с ней. Пусть даже она теперь ведёт себя как его враг. Пусть даже ею теперь манипулирует ПОРОК, так же, как это случилось с Алби и Гэлли. Налицо все признаки, что её память опять стёрли. Неважно. Она явно не шутила, и он не собирался подвергать опасности жизни своих товарищей.

— Отлично, — проронил он. — Возьмите меня.

— Я только начала считать.

— Вот и ладно. Зачем ждать? Видишь, какой я храбрый.

И снова она ударила его копьём — с такой силой, что он не удержался на ногах и упал. Вся голова пылала огнём. Он сплюнул — кровавый сгусток смешался с пылью.

— Принесите мешок, — донёсся сверху голос Терезы.

Боковым зрением он увидел, как к нему, спрятав своё оружие, направились две девицы; одна из них — темнокожая, с волосами, подстриженными почти под нуль — держала большой потёртый мешок. Девицы остановились в двух шагах. Он поднялся и стоял теперь на четвереньках, боясь сделать лишнее движение, чтобы в очередной раз не схлопотать по голове.

— Мы забираем его с собой! — прокричала Тереза. — Если кто-нибудь попробует увязаться за нами, я опять двину его, а мои подруги откроют стрельбу. Настильную, целиться не будем. Пусть стрелы летят, как им заблагорассудится.

— Тереза! — послышался голос Минхо. — Что-то тебя Вспышка больно быстро сожрала. Мозги у тебя точно как у тех психов, что уже давно за Чертой!

Тупой конец копья обрушился на затылок Томаса; он рухнул на землю плашмя и увидел, как в дюймах от его лица в песке плавают чёрные звёзды. Как она может так поступать с ним?!

— Ещё кто-нибудь хочет что-нибудь сказать? — осведомилась Тереза. После долгого мгновения всеобщей тишины она заключила: — Никто. Так я и думала. Наденьте на него мешок.

Руки грубо схватили его за плечи и рывком перевернули на спину. Кто-то из девиц попал пальцами прямо в рану на плече. Впервые после того, как ПОРОК вылечил его, вся верхняя половина тела юноши содрогнулась от острой, пронзительной боли.

Он застонал. Над ним нависли лица девушек — совершенно спокойные, ни малейших признаков эмоций. Девицы раскрывали мешок над его головой.

— Не упирайся, — посоветовала темнокожая; её лицо лоснилось от пота. — А то хуже будет.

Томас был совершенно сбит с толку: глаза и голос воительницы выражали искреннюю симпатию! Зато её следующая фраза была словно обухом по голове:

— Лучше не дёргайся, и мы убьём тебя без лишних хлопот. Зачем тебе ещё и боль в придачу?

Мешок скользнул ему на голову, и больше он ничего не видел, кроме отвратительной коричневой полутьмы.

Засовывая Томаса в мешок, девицы не церемонились — возили его как попало по песку и пыли. После этого они плотно затянули верёвкой отверстие мешка у его ног, натуго перевили длинными концами верёвки всё его тело, так что теперь он был спутан, как кокон. Над головой завязали ещё один узел.

Затем голову поддёрнули кверху. Сквозь мешковину Томас углядел, что запаковавшие его девицы держат длиннющую верёвку за оба конца, из чего следовал закономерный вывод — его собираются тащить по земле. Такого издевательства он вынести не мог и пошёл выкручиваться и извиваться в своём мешке, хотя и знал — ни к чему хорошему это не приведёт.