Заехали мы в Берлин действительно благополучно и спокойно, и, ревя мощными моторами грузовиков, двигались по улице. Кстати, не везде тут было разрешено передвигаться на тяжёлой технике. Но мы ушли в предместье, где были частные усадьбы и дома, и вот там, выбрав первый же подходящий дом, главное, у него высокий забор был, не позволяющий заглядывать во двор, мы остановились. Ватутин постучал в железную калитку. Когда та открылась, показал жетон СД и сообщил, что мы из гестапо. После этого во двор ворвались бойцы, трое рассыпались по территории домового участка, беря его под контроль, а остальные занимались зачисткой дома и хозяйственных построек. Тут я командовал, и второй боец, что знал немецкий. То есть выкрики на немецком звучали только от нас. В общем, всех, кто находился в доме, мы спустили в подвал, заперли там, загнали грузовики во двор и поставили их за гараж и сараи, после чего заперлись внутри, выставив пулемёты у окон второго этажа – подготовили возможную оборону, и немного перевели дух. Дальше отдал приказ Фомину поработать на кухне, горячий ужин – это было бы неплохо, и выслушал Бабочкина и Ватутина, которые закончили осматривать постройки и сообщили, что тут есть и сколько человек удалось взять. Пятеро хозяев, один из которых ребёнок, остальные шестеро прислуга. В основном польская, но был и один француз. Садовник.

– Чёрная машина в гараже стоит? – уточнил я у Бабочкина, именно он осматривал гараж.

– Нет, красная, кабриолет.

– Фигово. Придётся легковушку поискать на улицах нужного типа. Значит, доставай из чемодана те два костюма, что мы в Москве позаимствовали. Ещё посмотри в гардеробе хозяев дома, надо пару чёрных плащей, будем под сотрудников гестапо рядиться, есть пара идей, как этим можно воспользоваться. В остальном всё так же, выставить наблюдателей, остальным отдыхать. Разойдись. Да, и приготовьте легковушку, выезжаем через час. Ну, и узнайте, чей это дом. Мало ли искать хозяина начнут.

Чей дом, мы выяснили быстро. В принципе, этот городской чиновник, инженер городских коммуникаций, не работал на каком-нибудь важном посту, который требовал постоянного его присутствия на рабочем месте. После опроса прислуги, узнали от одной из горничных, что, бывало, та звонила на работу хозяина и предупреждала, что тот заболел, мол, берёт несколько дней на лечение. Поэтому следующим утром, этот рабочий день уже закончился, та под присмотром Ватутина позвонит и так же предупредит начальство хозяина особняка о его задержке. Может, это позволит нам подольше держать этот особняк как базу.

Сразу после ужина мы планировали покинуть базу с сержантом, прокатимся и посмотрим, разведаем, что происходит в городе, газет купим. Когда мы ели, в обеденный зал вбежал один из только что сменившихся часовых. Я поначалу думал, что тревога, остальные тоже за оружие похвастались, но вид у того был какой-то ошарашенный, тащил он огромную раму. Точнее, картину, явно снятую со стены.

– Командир! – возопил тот. – Смотри, что я нашёл.

Он развернул картину к нам лицевой стороной. Это был портрет всего семейства, которое мы заперли в подвале. Хотя нет, рядом с хозяином дома стоял ещё молоденький паренёк в форме курсанта одного из гражданских лётных училищ. Точно лётного, крылышки отсюда вижу. И лицо этого паренька мне было очень хорошо знакомо. Теперь понятно, отчего боец так возбудился, он его тоже узнал. А это был тот пилот угнанного нами у немцев «юнкерса», прикопанный вместе с экипажем рядом с базой в лесу. А самолёт его тут, неподалёку разбитый лежит.

– Да уж, – только и покачал я удивлённо головой. – Вот это случайность. Бабочкин, внеси эту информацию в журнал учёта боевых действий. Думаю, и фото можно сделать, а то не поверят.

– Сделаем, – с серьёзным видом кивнул тот, как и остальные с интересом изучая картину.

Мы продолжили прерванный ужин, Фомин расстарался, всё вкусно было, после чего стали готовиться к выходу. Так что техника приготовлена, просто мы переоделись в те костюмы, что привезли с собой из Москвы. А вообще одежда, производимая в Советском Союзе, отличается от той, что пошита тут же в Германии, и опытный глаз эти различия отлично видит. Да и не опытный тоже. К счастью, те комплекты костюмов и обуви, что мы позаимствовали у профессора, были пошиты в других странах. Например, мой в Италии, а Бабочкина – в Штатах, так что, думаю, внимания мы привлечь не должны. Поэтому, собравшись, сели в машину, верх был поднят, и, выехав со двора, ворота нам открыл один из бойцов, всё так же одетый в форму рядового вермахта, покатили по улочке в центр города. Кстати, я приказал вести себя на территории усадьбы тише воды ниже травы, чтобы не привлечь внимания соседей. Правда, когда мы занимали особняк, всё равно привлекли, а по-другому как-то и не могло быть, но некоторые из зевак заметили, как Ватутин предъявлял жетон сотрудника гестапо. По виду они с жетонами СД одинаковые, так что у соседей вопросов не возникало, слух быстро по ним разнёсся. Если заняли дом и участок, значит, так и надо.

Только задерживаться надолго не стоит, слухи и до настоящих гестаповцев могут дойти, а оно нам надо? Я уверен, что сегодня ещё местный полицейский может посетить усадьбу, узнать, что происходит, и что мы тут делаем. Я об этом Ватутина предупредил, проинструктировав, как с тем говорить. Он в форме офицера, выйдет и пояснит, что проводится боевая операция, банду немецких коммунистов будем брать. К хозяевам дома претензий мы не имеем и получили их добровольное согласие на расквартирование подразделения на территории их участка. Сутки, а может, и двое спокойной обстановки нам это даст, а свалим мы раньше, сразу после проведённых акций. Каких именно, пока не знаю, оттого на разведку с Бабочкиным и поехал. Тот, кстати, на заднем сиденье расположился и изредка делал фотографии разных улиц и домов. Мы даже вышли и по очереди сфотографировались на фоне некоторых берлинских достопримечательностей. Например, Бранденбургские ворота посетили или рейхстаг. Ну а что, я тоже хотел иметь фото на память. Так что с пяток теперь у меня их было, а точнее, будет, когда проявлю и распечатаю. А от рейхстага нас прогнали, полицейский подбежал, фотографировать запрещено, но плёнку отбирать не стал, так что та у нас сохранилась. Пришлось уехать.

Потом остановились у газетного ларька, тут шла уличная распродажа газет, мы накупили с Бабочкиным почти всех возможных берлинских и иностранных газет, что были в продаже.

– Слушай, командир, а чего это на той площади столько флагов навешано? – спросил Бабочкин, приметив в стороне нечто интересное.

Я притормозил и припарковался, после чего достал купленную только что карту Берлина, а купил я их три десятка, всё что было выкупил, подарю со своим автографом всем членам нашей группы, на память. Остальные на памятные подарки оставлю. Тому же Лосеву или Смирновой точно подарю. Да найдётся кому. Найдя нужную улицу, на которой мы стояли, также нашёл и место, куда указывал сержант.

– Это Вильгельмплац… Хм, Вильгельмплац, Вильгельмплац… – забормотал я и зарылся в газетах. – Где-то я это название уже видел. На заголовке одной из газет. Во, точно есть.

– Что тут написано? – тут же заинтересовался напарник, видя, с каким интересом я читаю.