Тесс посмотрела на него большими испуганными глазами.

– Как ты думаешь, что они сделают?

Зак пожал плечами:

– Трудно сказать.

– Если они вернутся, я буду готова к встрече.

– И что именно ты намерена предпринять?

– У меня есть револьвер, и благодаря тебе я теперь умею с ним обращаться.

Ее мрачная решимость, с одной стороны, вызывала восхищение, а с другой – веселила Зака. Его безобидный котенок на самом деле превратился в настоящего тигра. Но куда ей равняться с такими бандитами, как Джимми и Моу!

– Что случилось с женщиной, уверявшей, что она никогда не сможет навести револьвер на кого бы то ни было?

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы никто – понимаешь? – никто, – горячо воскликнула она, – не смог обидеть этого мальчика.

«Если бы Тесс защищала меня с таким жаром...» Эта мысль как молния поразила его. «Если бы...» Зак задумчиво потер подбородок, пытаясь успокоиться. «Мужчина не может тратить время на рассуждения: что было бы, если бы... – уговаривал он себя. – Умный человек принимает вещи такими, какие они есть, а не раздумывает, какими ему хотелось бы их видеть». Правда, ему никто и не говорил, что он умный.

– Зак? – окликнула его Тесс, странно глядя на него. Он резко поднялся на ноги, сунул большие пальцы в карманы, покачался на каблуках, потом уставился в небо, расцвеченное полосами золотого и красного цвета. Он наблюдал, как сумерки окутывают склоны гор в розовато-лиловое покрывало.

– Моу и мальчик узнали друг друга, – после долгого молчания сказал он.

– Но где они могли встречаться?

– Конечно, это только мое предположение, но я думаю, что Моу и Джимми могли принимать участие в резне у Кэмп-Грант.

Тесс подошла к нему и встала рядом.

– Какая резня?

– Это было пару лет назад, весной семьдесят первого. В то время я работал на железной дороге к северу отсюда, но вести об этих зверствах дошли даже до Вашингтона. Президент Грант, как говорят, назвал это нападение «чистым убийством».

– Расскажи мне об этом.

Зак быстро взглянул на нее.

– Это не похоже на истории из твоих любимых грошовых романов. Ты действительно хочешь послушать мой рассказ?

«Нет!» – хотелось крикнуть Тесс. На самом деле ей совсем не хотелось слушать зловещий отчет о резне, но, если это сможет объяснить, как Джаирмо попал в такое бедственное положение, она заставит себя выслушать все, даже самые кровавые детали.

– Расскажи мне, – повторила она мягко, но решительно.

– Ну, слушай, – сказал Зак и начал рассказывать: – Лейтенант Ройал Уитмен в Кэмп-Гранте разрешил нескольким сотням апачей поселиться недалеко от форта в месте слияния рек Аравайпа-Крик и Сан-Педро. Он договорился с индейцами, что они будут косить сено и поставлять его в форт в обмен на одежду. Его действия возмутили многих жителей, которые были уверены в том, что Уитмен приютил бандитов-апачей, которые нападали на их фермы, а потом возвращались под защиту военных. Ситуация обострилась в апреле, когда были ограблены многие ранчо и много людей убито. Тусонцы были уверены, что виноваты в этом апачи, живущие возле Кэмп-Гранта. Горожане собрались и решили действовать самостоятельно. К ним присоединилась почти сотня индейцев из племени папаго.

На смену сумеркам пришла ночь, черная и бархатная. Зак неожиданно замолчал. Тесс не могла понять, почему он прекратил свой рассказ: то ли считает, что она не хочет знать об этих кровавых событиях прошлого, то ли ему самому трудно вспоминать об этом. Тесс обхватила себя руками и решительно сказала:

– Не останавливайся, Зак. Я хочу знать все подробности.

– Они атаковали деревню с наступлением темноты, – продолжил Зак, намеренно стараясь говорить спокойно, без эмоций. – Когда все закончилось, больше сотни трупов усеяло землю. Только восемь из них были трупы взрослых мужчин, остальные – женщины и дети. Почти все они были изувечены.

Тесс зажала рот рукой, ее затошнило.

– А какое отношение это может иметь к Джаирмо? – спросила она, быстро придя в себя.

– Более двадцати детей апачей были захвачены и проданы в рабство в Мексику.

– Ты думаешь, Джаирмо – один из них? Зак пожал плечами.

– Возможно, мальчику удалось бежать от своих похитителей и он попытался вернуться к родным.

– Это ужасно, – пробормотала Тесс. – В то время ему было всего девять или десять лет. С ним ужасно обращались. Все тело в синяках и кровоподтеках. Неудивительно, что он бежал.

– Чтобы бежать, нужно иметь мужество, – заметил Зак. Что-то в его спокойном тоне привлекло ее внимание.

Тоска, восхищение, легкий налет сожаления? Собрав все силы, Тесс отважно вступила на вражескую территорию, идя по тропе, которую ей подсказала интуиция.

– А как было с тобой, Зак? Ты пытался бежать из Элмайры?

Он прикрыл глаза, боль исказила его лицо.

– Да, – прошептал он. – Но в отличие от Джаирмо мне не повезло.

Тесс стало больно за него. Прошло уже столько лет, а Зак помнил все, воспоминания держали его в своем страшном плену. Никогда прежде Тесс не любила его так, как в эту минуту, когда она видела его таким ранимым и беззащитным.

– Расскажи мне, Зак, – мягко попросила она. – Расскажи мне, что с тобой произошло.

Зак глубоко вздохнул, собираясь с силами.

– Заключенные, которых называли ренегатами или носильщиками, за дополнительную порцию еды были готовы на все. Один из них разнюхал, что я собираюсь бежать, и выдал меня охране. Моя попытка бежать закончилась одиночной камерой.

Зак отвел взгляд от гор и с мрачным выражением лица принялся мерить широкими шагами маленький дворик.

Тесс беспомощно наблюдала за ним.

– И сколько они держали тебя там?

– Достаточно долго, – ответил он, хрипло засмеявшись. – Достаточно долго, чтобы заставить взрослого мужчину орать подобно грудному младенцу.

Сердце Тесс болезненно сжалось при мысли о страданиях и унижениях, которые ему пришлось вынести. Ей страстно хотелось подойти к нему, обнять, прижать к груди и побаюкать, как недавно она баюкала Джаирмо. Но, боясь, что Заку это не понравится, Тесс не двинулась с места.

– Одиночную камеру использовали в любое время года, но летом это был настоящий ад. Это была узкая высокая яма, в которой человек мог только стоять. Потом, как будто долгое стояние на ногах было еще недостаточным наказанием, яму закрывали крышкой. Я побывал в этой яме. Ни еды, ни воды. Ни воздуха. – Зак опустился на скамью и обхватил голову руками. – Вскоре начинаешь терять всякое представление о времени. Тебе уже ни до чего. Когда охранники наконец выпустили меня из ямы, я встал на колени и поблагодарил их.