— Со мной все в порядке, дорогая. Просто твоему папе приходится порой иметь дело с изолгавшимися, порочными, вероломными душами. А потом их грехи пристают к нему, точно дурной запах.

— А что значит «вероломный»?

Он отпил глоток бренди.

— Человек говорит тебе, что он этого не делал, но ты-то знаешь, он тебе солгал и сумел замести следы. Добился, что все ему поверили, убедил людей и радуется, что сумел обвести их вокруг пальца. Вот что такое «вероломный».

— И кто-то был с тобой вероломным? — задала она вопрос.

— Да.

Отец объяснил ей: один человек поклялся ему, что не обижал маленькую девочку и не причинял ей боли. Они ему поверили и отпустили, а он больно обидел другую маленькую девочку.

Спустя много лет Анна узнала от матери, что он говорил о маньяке-детоубийце, вел следствие по его делу и был глубоко этим травмирован. С тех пор слово «вероломный» вызывало у нее бередящие душу ассоциации, и сейчас она впервые применила его к Алану Дэниэлсу.

В дверь постучали с такой силой, что Анна едва не слетела с кровати. Она спала обнаженной и, схватив большое купальное полотенце, прикрылась им по пути к двери.

— Кто это? — спросила она.

— Я, — откликнулся Лангтон.

Анна отперла дверь. Она по-прежнему придерживала полотенце, плотно закрученное на груди. Он пьяно пошатнулся и оперся о косяк, размахивая запиской, которую она просунула под его дверь.

— Так, значит, этот Клейн явился с козырными картами. А наш ублюдок нарочно припрятал снимки зубов у себя в квартире, верно?

Анна отпрянула назад.

— Я бы сказала, что это вполне возможно.

— Блестяще! Блестяще, черт побери!

— Могу ли я налить вам кофе?

— Нет. Ложитесь и хорошенько выспитесь. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Он нетвердым шагом двинулся по коридору. Она высунулась в дверь и пронаблюдала, как он вложил в прорезь карточку, пытаясь открыть свой номер. Три раза ударил по ее ребру, чертыхнулся, что-то пробормотал, но наконец там зажегся зеленый свет, и он скрылся внутри.

Анна захлопнула дверь и вздохнула: даже будь она совершенно голой, когда он появился в ее номере, Лангтон, наверное, этого бы не заметил.

* * *

Она заказала кофе, апельсиновый сок и оладьи с черникой. Однако ей подали грейпфрутовый сок, кофе и нечто похожее на оладьи с бананами. Она не стала жаловаться на плохое обслуживание и съела завтрак.

Анна сидела в холле, ожидая, когда Лангтон расплатится по счету. Выглядел он ужасно: небритый, с помятым лицом и кругами под глазами.

— Надеюсь, вы неплохо выспались? — ласково осведомилась она.

Он скорчил гримасу, очевидно, не желая откровенничать.

Анна догадалась, что вопрос о «важной информации» прозвучит неуместно. Вряд ли он сумел ее получить.

Когда они прибыли в аэропорт, она покорно засеменила за ним, боясь что-либо советовать. Впрочем, совет был бы уместен, поскольку Лангтон тут же заблудился и встал в кассу не той авиакомпании. Он громко выругался, когда им пришлось вернуться в зал с кассами внутренних американских рейсов. Ко времени объявления полета они успели обойти весь аэропорт. Лангтон и впрямь плохо ориентировался, и она заметила, что он то и дело проверял наличие паспорта и билетов.

Наконец они поднялись по трапу в самолет. Места у них были в разных рядах, и Анна не смогла выяснить, как прошла его встреча с Энджи вчера вечером.

Полет продлился недолго: через два часа они приземлились в Чикаго. Лангтон решил не нанимать машину на сутки, и они воспользовались такси. Недорогой, если не сказать дешевый, отель, к счастью, оказался совсем неплох.

Они договорились увидеться в два часа в холле.

Когда Анна появилась там, Лангтон нетерпеливо расхаживал взад-вперед. Он побрился и сменил костюм, надев белую рубашку и свой обычный темно-синий «морской» галстук.

— Где это вы пропадали? Идемте, нас ждет такси! — выпалил он.

Она двинулась вслед за ним и посмотрела на часы. Ни о каком опоздании не было и речи. Она пришла на пять минут раньше срока.

По дороге в отделение полиции Чикаго он попросил ее повторить разговор с Клейном. Лангтон сидел с закрытыми глазами и слушал. Закончив рассказ, она все-таки не удержалась и спросила его о свидании с Энджи. Он пожал плечами.

— Хорошо. Все было хорошо.

— Я в этом уверена. Но вы получили информацию?

— А что вы подразумеваете? — Похоже, он обиделся сильнее прежнего.

— Только то, что ваша встреча затянулась. Вы хоть помните, как разбудили меня?

— Естественно. — Он окинул Анну пристальным взглядом. — Итак, Трэвис… вы всегда спите обнаженной?

Она смутилась и начала обдумывать, как бы ей уклониться от ответа. Но в эту минуту они подъехали к отделению полиции Чикаго. Он расплатился с таксистом и вышел первым.

* * *

— Детектив Лангтон? — громко произнес полицейский со стриженными ежиком волосами, направившись им навстречу по мраморному полу приемной.

Лангтон остановился, и они обменялись рукопожатием.

Полицейский дружески улыбнулся ей:

— Привет! Вы, должно быть, Анна. А я капитан Джефф О’Рейли. — Он пожал ей руку, крепко стиснув ее пальцы.

«Еще один американец с потрясающими зубами», — подумала она.

— Рад вас видеть. Давайте сначала пройдем в архив. А потом, если захотите прокатиться по городу, к вашим услугам патрульная машина.

Они поднялись наверх, миновав два этажа. О’Рейли провел Лангтона и Анну по комнате, похожей на пещеру и заваленной сотнями и тысячами досье, пока они наконец не остановились у буквы З. О’Рейли достал нужное досье, расписался за него и проводил их по коридору в другую, маленькую комнату, где стояли только стол и стулья.

Он держал в руках фотографию белокурой женщины с широко расставленными карими глазами.

— Это Сади Задин. Вот такой она была.

Затем он вынул второй снимок жертвы, на месте преступления. Она лежала лицом вниз, и ее руки были связаны на спине тесемками красного кружевного лифчика, а шея туго обмотана колготками телесного цвета. Опять одни и те же признаки преступления. И опять ни подозреваемых, ни свидетелей. Впрочем, Трэвис обратила внимание еще на одно сходство.

— Вы нашли сумочку Сади?

О’Рейли изумленно приподнял брови.

— О чем вы говорите?

— По-моему, вы называете их косметичками. А мы в Англии зовем сумочками.

— А, я вас понял, — отозвался О’Рейли. — Нет, никакой сумочки при ней не было.

Анна и Лангтон внимательно прочли копии свидетельских показаний. Сади в последний раз видели наклонившейся над машиной. Она весело болтала с молодым, приятным на вид водителем, а потом быстро проскользнула на пассажирское сиденье, и машина тронулась в путь. Кое-кто из проституток утверждал, что это был «Линкольн» темно-зеленого цвета, однако ни одна из них не запомнила номера автомобиля либо иных примет, которые помогли бы опознать водителя.