Она подошла к архивному отсеку, обросшему за месяцы кипой бумаг. Перечитала показания кубинского официанта и проверила свидетельства басовитой брюнетки в красной коже. Снова положила их на полку.

А потом постучала в дверь кабинета Лангтона.

— Да! — выкрикнул он.

Анна вошла и увидела на его столе гору бланков, листов бумаги и обрывков использованных билетов.

— Вы не поможете разобрать мне этот хлам? Нужно привести все в порядок. Кстати, вы уже составили список расходов?

— Да.

— Ладно. Подложите его сюда, к этой груде. Мы согласуем цифры и отдадим Джин, а не то я еще забуду и выроню из кармана.

— О’кей.

Он начал раскладывать документы.

— Можно вам кое-что показать? — Анна протянула ему лупу и положила под нее снимок, где Дэниэлс наклонился над машиной. — Помните, кубинец не смог назвать марку автомобиля, но полагал, что он был то ли белого, то ли светло-серого цвета. Другой свидетель тоже говорил, что машина была светлая. Мы вызвали кубинца и продемонстрировали ему разные модели, но он не сумел ничего выбрать. Однако этот крохотный угол бампера, мелькнувший в кадре на пленке ССТВ, явно не от новой марки «Мерседеса». Майк утверждал, что там засняли «Мерседес» тридцатилетней давности.

— Ну и что?

— Посмотрите на эту фотографию. Видно плохо и лишь какой-то край, но перед нами «Мерседес», не так ли? И он светлого, а точнее, кремового тона.

— Черт! Вот дерьмо!

Он откинулся назад и нахмурился.

— Мы установили, что он приехал на собственном «Лексусе». В ночь, когда убили Мелиссу. Я не ошибся?

— Да. Возможно, это не его «Мерседес», но мы знаем, что в Штатах он ездил на прокатном. И, должно быть, «Мерседесы» ему нравятся.

Анна продолжила свои доказательства. Когда они пришли к выводу, что последние девять месяцев Дэниэлс сидел за рулем собственного «Лексуса», то не стали проверять, какие машины были у него раньше.

Лангтон приблизился к Анне, обнял, взял ее лицо ладонями и нежно поцеловал.

— Молодец, Трэвис. Я вас люблю.

Он громко крикнул, позвав в кабинет Льюиса и Баролли. Анна вернулась в ситуационную и села за стол допечатывать отчет. А Льюис и Баролли занялись проверкой реестров компаний «ДВЛА» и «МОТ», а также страхового агентства, где был зарегистрирован автомобиль Дэниэлса.

Лангтон вновь окликнул Трэвис. Он был страшно взволнован и размахивал листом бумаги.

— Дэниэлс меняет свои машины как перчатки. Или как нижнее белье.

Лангтон перечислил ей автомобили Дэниэлса. Богатея, он покупал себе все более дорогие марки, и долго они у него не задерживались. Дэниэлс менял их через несколько месяцев. Но больше всего его интересовал бледно-голубой «Мерседес» с открытым верхом «280 SZ» выпуска 1971 года. Он приобрел эту машину не сразу и владел ею до убийства Мелиссы. Они прохлопали столь важную информацию по очень простой причине: Дэниэлс при покупке воспользовался названием компании и «Мерседес» не вошел в список его личной собственности.

Новости распространялись по отделению, как разноцветные салюты, и сотрудники бросились поздравлять Анну. Но радость вскоре уступила место обескураживающему сообщению: нигде не отмечалось, что его «Мерседес» был продан или оказался у другого владельца. А значит, им предстояло опять допрашивать Дэниэлса.

— Мы по-прежнему не можем его арестовать, и доказательств у нас недостаточно, — пояснил Анне Лангтон. — И потому должны будем работать по справочникам. Мы нарушим правила, если опять явимся к нему в квартиру, ну разве что обнаружим какие-то улики и он от них не отвертится. А не то нас обвинят в посягательствах на его права. Но в отделение мы его привезем, хотя обойдемся без давления и разрешим ему взять с собой адвоката. То есть Радклифф снова будет защищать его интересы.

Он подозвал Анну поближе и негромко добавил:

— Когда он приедет, вам лучше не показываться ему на глаза. — Лангтон повернул голову и заорал: — Льюис! Позвони ему и попроси прибыть в отделение.

Вопреки ожиданиям, Дэниэлс незамедлительно согласился к ним подъехать. Он даже не настаивал на присутствии Радклиффа.

В сущности, их подозреваемый вовсе не выглядел расстроенным. Он вел себя более раскованно, чем прежде, и был неотразимо обаятелен, стараясь помочь следователям. Спокойно сидел в комнате для допросов, когда Лангтон и Льюис в упор смотрели на него, и читал перечень своих прав. Затем достал маленькую записную книжку. Дэниэлс разъяснил, что покупал и продавал машины наспех и, хотя у него есть законное место на автостоянке, но, уезжая сниматься, он не любит оставлять машины на длительный срок и привык о них заботиться. Его спросили, почему он не приобрел гараж или не снял его на какое-то время, и он ответил, что его отпугнули астрономические цены за аренду.

Потом Лангтон задал ему вопрос о «Мерседесе-Бенц». Дэниэлс непринужденно улыбнулся. Да, «Мерседес» — одна из его любимых марок, сказал он, однако престижный квартал Куиннз Гейт издавна привлекал воров, и он не желал рисковать.

— Понимаете, машины с мягким откидным верхом всем хороши, но их крыши ничего не стоит разрезать. Любой негодяй может взять нож и…

— Вы продали «Мерседес»? — недоверчиво осведомился Лангтон.

— Хуже того. Я собирался его продать. И почти приостановил страховые выплаты. А потом машина врезалась в какой-то ящик, и на этом все кончилось.

— Вы его продали? — повторил Лангтон.

— Ну, можно сказать и так.

— Что вы имеете в виду?

— «Мерседес» разлетелся вдребезги. Для починки нужна была уйма денег, да он еще успел немного заржаветь. И я заплатил, чтобы машину разобрали на части.

Лангтон почувствовал, как почва уходит у него из-под ног. Всякий раз, когда они продвигались на шаг вперед, неведомая сила заставляла их отступать. Он записал телефон мастерской по разборке поломанных автомобилей и отпустил Дэниэлса. Потом постоял у окна с не менее разочарованным Льюисом, и они проследили, как Дэниэлс вышел через черный ход и направился к строгому черному «Мерседесу» с шофером за рулем.

Анна обрадовалась, что сумела избежать опасной встречи. В мастерской им ответили сразу и подтвердили, что «Мерседес» Алана Дэниэлса пришлось разобрать на части после аварии, машина была изуродована тяжеленным квадратным ящиком.

Это случилось на следующий день после убийства Мелиссы Стивенс.

* * *

Последствия смены временных поясов настигли Анну где-то в четыре часа дня. Она чуть не уснула от усталости и с трудом держалась на ногах. А что касается остальных, то никуда не ездившие и стойко переносившие удары судьбы полицейские тоже ощутили крах своих надежд и раскисли.

Уныние сохранялось до тех пор, пока Баролли не поделился с ними простой и логичной догадкой. Если Алан Дэниэлс разбил машину, значит, он солгал о своем отъезде из Лондона.