– Земляки мои! – сказал он.

– Громче говорите!

– Земляки мои! Искренне говорю вам, вместе с вами разделяю вашу боль. Можете мне верить, а можете не верить.

– Не верим, – заявили беженцы.

– Для меня то, что случилось с вами, и то, что все это время случалось с чеченцами, абсолютно одинаково, – сказал президент. Он явно не находил нужных слов. – Я понимаю, ваш главный вопрос ко мне – вернуть пропавших людей. Правильно?

– Да! Конечно, правильно! – раздалось со всех сторон. – А других разговоров и не будет, пока не вернете парней!

– Ваш глава администрации обращался ко мне и раньше: проблемы с газом, водой, надо школу отремонтировать, – перешел президент к делу. – Я собирался заниматься этими вопросами и буду ими заниматься. Наши народы, аварцы и чеченцы, веками жили вместе. Вы – мои земляки, и вы для меня одинаково дороги. Мне тяжело сказать, почему это с вами произошло. Но я готов разделить эту вину и гарантирую вам, что подобное больше в вашей станице не произойдет.

Президент замолчал. Молчали и все вокруг.

– Я знаю, вас сюда толкнуло что-то большое, – сказал господин Алханов. – Но с чеченским народом уже сколько лет творится беззаконие! Вы сами знаете. Я к вам пришел с просьбой, чтобы вы вернулись в свои дома.

– Нет!!! В этот бардак мы не вернемся!

– Я понимаю вас. Но бардака в Дагестане не меньше. Я не знаю, дадут вам тут землю или нет. Но я, как ваш земляк, говорю вам: вы выиграете больше, если вернетесь! Смотрите, кто со мной приехал. Мы все хотим сказать вам – вернитесь!

– Нет!!! – снова прозвучало из толпы.

– В чеченских селах такие факты имели место и раньше, но мы выходили из этой ситуации, – напомнил президент, вытирая пот со лба. – Но давайте вместе делить и хорошее, и плохое. У нас в один день в Алдах было расстреляно 72 человека, среди них старики и дети. Подонки и бандиты не дают нам жить. Но давайте честно – они же к кому-то в станицу приходили, им же кто-то в вашей станице помогал! А сейчас кто-то подхватил ваше недовольство, кому-то надо прорисоваться, райские кущи обещают вам. Да не будет здесь райских кущ!

– Зато здесь мы спим спокойно! – крикнули президенту.

Тогда слово взял Рамзан Кадыров.

– Я потерял 220 человек убитыми, отца потерял, – начал он, полагая, что мертвые – это сейчас главный козырь. – Кто это сделал – без разницы, в погонах они или без – это бандиты, преступники в погонах.

Дальше распространяться на эту тему господин Кадыров не стал – рядом при погонах стоял командующий Еделев. Первый вице-премьер Чечни предпочел сменить тему.

– Мы сегодня здесь ничего не решаем, – вдруг заявил он. – Ну, совершилось преступление, следствие разбирается. А вы показываете всему миру, что вы и мы слабые! Если вы уйдете из Чечни, вы сдадитесь, покажете слабость, вы им уступите. Я даю слово – ни один военный и ни один бандит не зайдет больше к вам. Я жить буду в вашем селе, если понадобится. Дагестанские власти не будут вам помогать, а в Чечне мы сделаем все для вашего процветания! Возвращайтесь! Тут взял слово генерал Еделев.

– Никакой спецоперации в Бороздиновской не проводилось, – заявил он.

– Бандитские разборки и 3, и 4 июля, это именно бандитские разборки, и им дана будет правовая оценка. Вопрос в другом. Вот здесь некоторые провокаторы ставят вопрос: отдайте 11 человек. Так я вам заявляю, что мы этих 11 человек не прячем. Будем искать и устанавливать преступников.

Потом генерал сказал, что беженцев используют. Не сказал, правда, кто именно, зато предложил сформировать отряд самообороны, который будет защищать село.

Потом выступил друг Рамзана Кадырова Джамалдин Гамзатов – очень авторитетный человек из Хасавюрта.

– Здесь есть люди, которым я возвращал похищенных сыновей? Так вот, это все делал Рамзан! Он честный человек! Если он сказал, значит, так и будет. На всем Кавказе это знают.

Рамзан скромно улыбался.

– Вместе будем это расследовать, обещаю! – крикнул Рамзан.

– Если будете сидеть здесь и думать, что от этого расследование пойдет быстрее, вы ошибаетесь, – сказал президент Алханов.

Тогда его попросили, чтобы со стороны Дагестана была тоже создана комиссия и чтобы ее возглавил «брат и друг» аварских беженцев, депутат народного собрания Дагестана кизлярец Сагид Муртазалиев. Эта просьба чеченской стороне не понравилась, и просьбу отклонили.

– Здесь стоят жители Чечни, – сказал господин Алханов. – Магомедали Магомедов[15] не обязан создавать свою комиссию. Разбираться и разруливать – это задача моя и федерального центра.

– Да вы за две недели первый раз сюда приехали, как мы можем вам верить! – закричали беженцы. – Хотим свою комиссию, чтобы наши права отстаивала! Чтобы нашли виновных и наказали!

– Что вы все про бандитов тут говорите! – зашумели с другого конца поляны. – Это же были ваши люди, на БТР и в форме!

– Это бандиты в погонах, – парировал президент.

– Да нам от этого не легче! – ответили ему.

– Мы будем жить лучше всех на Северном Кавказе! – перешел в наступление президент. – Я все тяжелое всегда поручаю Рамзану Ахматовичу.[16] С понедельника комиссию по расследованию возглавит он. Он будет с вами работать и обеспечит вашу безопасность!

Президент распалялся: то ли полуденное солнце так действовало, то ли мысли о том, что задача, поставленная господином Козаком, господину Алханову пока не давалась.

– Если вы сейчас не сделаете то, что я сказал, вы меня долго будете помнить! – сказал он. Президент, наверное, имел в виду, что если беженцы не вернутся сейчас, то им все равно придется вернуться, но потом им припомнят их упорство.

Беженцы не струсили. Они сказали, что тоже будут помнить то, что с ними сделали. И тогда к президенту вышла Тома Усманова, а следом за ней Зухра Магомедова в трауре. Толпа расступилась. Старуха Магомедова с синяками на лице молча смотрела на президента. Ее 77-летнего мужа во время зачистки избили и бросили в доме, который потом подожгли. Досталось и старухе. Зухра похоронила останки мужа на сельском кладбище, и ей уже надеяться не на что. Чиновникам смотреть ей в глаза было тяжело. А Тома Усманова сказала, что вернуться не дает пережитый страх:

– Два года назад у меня ночью забрали мужа, а теперь забрали сына. Как мне туда возвращаться? Мы не ваххабиты, мы жили со своими коровами и сеном, а у нас забрали сыновей.

– А кто убил старика-лесника?! – спросил президент, имея в виду убитого в конце мая в Бороздиновской отца одного из военнослужащих батальона «Восток».

– Мы, что ли, убили?! – возмущенно закричали вокруг.