Вернувшись к будке, подхватил тело психолога. Положив его свободную руку себе на плечо, поволок человека, которому сделалось плохо, к своей машине. Так это выглядело со стороны. Уложив тело на заднее сиденье, он порылся в бардачке машины, сделал захваченному языку укол в плечо из шприц-тюбика и вновь оказался в здании КДП.

Сержант уже пришёл в себя, но сил ему хватило только на то, чтобы сесть на стул.

– Я уезжаю, служивый, – тряхнув его за плечо, чтобы обратить на себя внимание, сообщил Майор. – Запомни, меня здесь ни при каком раскладе не было, – забирая жезл с волновым контуром, предупредил он. – У тебя на руках два трупа. Подумай, как с этим быть. – Видя, что сержант почти его не слышит, добавил: – У них в карманах могут быть ваши баксы так что на твоём месте лучше поторопиться.

«Ну не волшебник ли я?» – похвалил он сам себя, когда после слова «баксы» глаза сержанта стали осмысленными, а голова задвигалась, оценивая окружающую обстановку.

Выйдя из здания поста, он забросил оружие милиционеров в машину террористов. Не хватало ещё получить очередь вслед, хотя был абсолютно уверен, что этого не произойдёт. Больше здесь было нечего делать. Садясь за руль своего автомобиля, он подумал, что дежурные спрячут трупы, отмоют машину да ещё постараются её загнать. И объяснение для себя найдут одно: не зря же столько страху натерпелись.

Выехав со стоянки КДП, он почти сразу свернул с трассы на второстепенную дорогу и, насколько она позволяла, прибавил скорость. Необходимо было оперативно допросить захваченного языка и, похоже, выходить на прямой путь к логову изворотливого противника.

Через полчаса он остановился в небольшом лесочке, снял с захваченного гарроту, перевязал плечо и застегнул руки задержанного сзади наручниками, прихваченными у милиционеров. Язык явно не желал приходить в себя, и, обследовав его ротовую полость на предмет капсул с ядом, разведчик сделал ему ещё один укол.

Прошло две минуты, и брови мужчины дрогнули, но глаза он не открыл.

– В жмурки со мной играть не надо, – посоветовал пленнику Майор. – Каждый играющий в эту игру допускает сложившуюся ситуацию. Поэтому заранее выбирает: молчать, мучиться и умереть; дать показания и безболезненно уснуть или отправиться в тюрьму.

Захваченный террорист открыл глаза и внимательно посмотрел на своего противника. Майор ухмыльнулся.

– Не стоит беспокоиться. Программ кодирования я не принимаю. От гипнотического воздействия освобождён, ещё когда был в зоне, – сообщил он пленнику, прочитав его изучающий взгляд. – У меня всего два вопроса: где ракета и зачем она вам? При получении ответов, которым я поверю, существует третий вариант. Срочная эвакуация вертолётом в интересующую нас точку.

– И что я с этого буду иметь?

– Трёхразовое питание, крышу над головой и бесконечное внимание обслуживающего персонала в погонах.

– Выбор не из лучших.

– Если договоритесь с администрацией, то обеды будут приносить из ближайшего ресторана, правда за ваши деньги. Ведь не бесплатно же вы тут работаете. Кстати, моё время для шуток уже закончилось.

– Где сейчас контейнер с ракетой, я не знаю. Конечный пункт назначения не знает никто, кроме Серого. Это руководитель операции. Задачей моей группы являлось отследить наличие возможного хвоста. Как оказалось, Серый был прав.

– Допустим, верю. Где и когда вы должны соединиться с группой и как информируете своего Серого об обстановке в вашем кильватере?

– Он предполагает, что если существует преследование, то оно отстаёт в пределах двадцати четырёх часов. Я должен его информировать, только если обнаружу преследование. Если его выявлено не будет, то сохраняется радиомолчание. Точка встречи группы – в кафе «Валентина» в Перми с восемнадцати до девятнадцати часов в течение двух дней, седьмого и восьмого августа. Меня предупредили, что если контакт не состоится, то моя миссия выполнена, и я могу быть свободен.

– А зомби?

– Это расходный материал.

Майор на секунду задумался и вынул телефонную трубку.

– Что там у тебя? – отозвался Гоголь.

– У меня язык из группы, сопровождающей груз. Необходима срочная проверка его показаний. Они отслеживали свой хвост. Контактом с впереди идущей группой называет Пермь.

– Двигайся по этой же дороге, на которой находишься, до семнадцатой отметки. Через час его оттуда заберёт вертолёт. Ты по-прежнему остаёшься на трассе с проверкой до встречи с Глазом, я его сориентирую.

Связь прервалась.

– Вот и всё, – пряча трубку в карман и заводя двигатель, проговорил Майор. – Мне кажется, начальство согласилось на твоё трёхразовое питание.

Через три часа Майор, передав конвою захваченного психолога, вернулся на трассу. До Екатеринбурга оставалось километров триста, и он пролетел их за два часа, почти не заметив. В городе его по телефону перехватил Глаз, ожидавший на противоположной окраине.

– Похоже, твой язык не соврал, – пожимая Майору руку, сообщил оперативник. – До Перми пятьсот километров. Дано указание перехватить их по дороге. На аэродроме нас ждёт вертолёт, а Гоголь с контрразведчиками готовит засаду в наиболее безопасном месте.

– Да будет сопутствовать ему удача! Уже осточертело гоняться за этими ненормальными, но с их захватом я торопиться бы не стал.

– Почему ненормальными? Грамотно работают, – выдал свою оценку Глаз.

– Да только психи могут разъезжать с ракетой по стране и угрожать ни в чём не повинным людям.

– Тут я с тобой соглашусь, но, если бы не было таких психов, у нас с тобой не было бы работы.

– Ерунда. Это не прямая наша работа. Спокойно ползал бы где-нибудь по родной зоне и проблемы решал по возможности тихо и мирно.

Они оставили машину Глаза на ближайшем КПП и через полчаса уже бежали по лётному полю к вертолёту, начинающему раскручивать лопасти.

– Я получил приказ идти вдоль трассы, – сообщил пилот, когда Майор уже на высоте заглянул к нему в кабину. – Посадку совершу там, где вы укажете. Если площадки не будет, зависну. Спрыгнете?

Майор кивнул, но не покинул кабину, а, ухватившись за спинки пилотских кресел, остался обозревать пространство, расстилающееся внизу и впереди.

– Лети не над самой трассой, а несколько сбоку, так удобнее ориентироваться, – приказал он пилоту.

Трасса осталась слева по борту вертолёта, и Майор перебрался в салон, поудобнее устраиваясь у иллюминатора, если можно удобно устроиться на металлическом сиденье, но старому оперативнику было на это наплевать.

Трагедия разыгралась, когда до Перми оставалось не более ста пятидесяти километров. Сначала Майор увидел на дороге трейлер и, присмотревшись в бинокль, определил, что это «мерседес».

– Кажется, наши гонки заканчиваются, – сообщил он напарнику, передавая бинокль.