более спокойно. Значит, женитьба его не беспокоит. Уже хорошо!

— Я поговорю с Таей, если она будет не против, останемся. Но здесь мы ночевать не будем? — твержу я.

— Что, утащишь ее в домик прислуги? — скалится.

Черт! Услышал все же. По хер!

— Думаю, я придумаю что-нибудь…

Сообщаю ему, уже начиная в голове продумывать несколько вариантов.

— Думаешь, деньги решают все? — спрашивает с нотками сарказма. На мгновение даже смешно становится, что его цепляют мои деньги, хотя уверен, он ими тоже не обделен.

— Думаю — это уже не твоя проблема! — теперь я начинаю злиться, сжимаю кулаки.

Мне порядком надоел этот разговор.

— И что ты собираешься делать дальше? Она учится если ты не в курсе! — откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди. Сердится ептить! Да срать.

— Я мир положу у ее ног, по щелчку пальцев, сделаю то, что попросит…

— Вот именно! — руки летят снова на стол, издавая громкий шлепок. — Она может и вовсе отказаться от всего, ради того чтоб быть рядом с тобой.

Улыбаюсь, хмыкая. Верно мыслит, она может это сделать, как впрочем сделала Алина. На сколько я помню, он без усилий оторвал ее от работы, которую она любила. Привязал к себе…

— Напомни, что выбрала Алина! — подаюсь корпусом вперед, выгибая бровь. Мне пиздец как втыкает глумиться над ним.

— Рот свой закрой, и об Алине больше не слова! — скалится он. Ох ты ж господи! В точку!

— Я не буду заставлять Таю делать то, чего ей не захочется.

— Значит, сделай блядь для этого все, чтоб захотела! — перебивает меня. — Уверен, труда не составит.

Гад, намекает на то, чтоб я надавил на эффективные и уязвимые точки. Наверняка сам ни раз так делал. Но я и без него прекрасно понимаю, что отучиться она все же должна, но это не означает, что она приступит незамедлительно. Я действительно намерен не выпускать ее из своих рук, как минимум месяц. Именно столько надо, чтоб связь окрепла навсегда.

— Хорошо! Вот только не обещаю, что она продолжит обучение в Лондоне…

Зубами скрипит. Не по его выдаю, понимаю.

— Если ты обидишь Таю, придушу! — угрожает он.

— Ты хоть раз обижал Алину? — встаю с кресла и упираюсь кулаками в стол. Конечно нет, по глазам вижу. — С чего ты решил, что я ее смогу обидеть? — напираю я. — С чего блядь у тебя такие мысли идиотские? Да я ждал ее сука восемнадцать лет, — повышаю голос, хоть и не планировал этого делать. — Восемнадцать гребаных лет, я засыпал с мыслями лишь о ней. Все эти годы я сдерживал волка, как требовала Ева. Я ни разу не приехал за ней, а поверь, несколько раз подрывался. Да у меня блядь сердце не повернется, сделать ей больно…

Дышу надсадно. Все выплеснул что хотел.

— Ладно, поверю… — встает Темный и тянет мне руку для рукопожатия.

Что это? Теряюсь даже на секунду.

Жму его руку, уверенно. Однако Темный сжимает мою крепче и при этом дергает на себя.

— Сыном называть не буду… — спокойно произносит, от чего мне смешно становится.

— Поверь, я тебя тоже папашей не обзову!

Улыбается, отпуская мою руку.

— Еще по одной и на выход… — теперь уже сам разливает алкоголь и протягивает мне стакан. — За наших половинок! — теперь с его уст слетает тост, который я охотно поддерживаю.

Выпиваю, третий бокал и иду к выходу.

— У меня яхта есть, Тая ее еще не видела, — говорит в спину. Останавливаюсь, поворачиваясь к нему. — Если умеешь ездить, прокати ее по ночному морю, — предлагает он. — Если что, там и заночуете…

Признаюсь, хорошее предложение. Хоть у отца тут есть сеть отелей, да и квартира моя все еще пустует. Вариант Темного, действительно лучше.

— Хорошо! — киваю ему. — Запомни, я готов к компромиссам! — добавляю и тянусь к ручке.

— Учту Ян! И кстати подумай на досуге, стоит ли менять Тае фамилию… — упирается рукой в дверь, придерживая ее. — Хоть ты и мертв по документам, все же не стоит привлекать к твоей фамилии лишнего внимания.

— А кто собственно узнает, что Тая поменяла фамилию? Ты да я, да мы с тобой?

— То есть, ты просто сменишь фамилию в ее паспорте?

Спрашивает, будто впервые о таком слышит. Сам без ведома Алины, женил ее на себе, а теперь, видите ли, возмущается…

— Да, только в моем случае, думаю, Тая против не будет.

— Так уверен? — выгибает бровь.

— Сто процентов! — выдаю уверенно.

— Если в ближайшее время услышу ее согласие, сам новый паспорт принесу, а если нет — останется Темной! — тянет руку для спора.

— Не люблю спорить, но рискну… — хватаю его руку. В отличие от него, я уверен в своей половинке.

— По рукам!

Как только мы выходим из кабинета, снизу раздается плачь Таисии.

Цепенею мгновенно. Почему она плачет? Она ведь с Алиной.

Сбегаю по ступенькам с остановкой сердца, подбегаю к малышке и подхватываю ее на руки.

— Тая! — прижимаю ее к себе. — Что случилось малышка? — смотрю на Алину, у той тоже слезы в глазах. Поссорились что-ли?

— Что происходит? — Темный Алину прижимает.

— Все хорошо, просто немного накатило! — пищит Тая.

— Вот это накатило? — присаживаюсь на диван, усаживая свою девочку на колени. — Мне не нравятся твои слезы! — хмурюсь, целуя ее мокрые щечки.

— Просто мама мне рассказала о том, как ты о ней заботился! — всхлипывает она.

Бог ты мой, нашла из-за чего плакать. Смотрю на Алину, та улыбается мне искренне.

— А твоя мама не рассказывала тебе, как я звонил ей, когда тебе был месяц?

— Нет! — она тут же поднимет на меня свой взгляд.

— Напомни Алина, что ты мне тогда обещала! — смотрю в ее лучистые глаза.

Она вдруг переминается с ноги на ногу, видимо объясняется с Темным, тот явно опять недоволен.

— Беречь Таисию! — выдыхает еле слышно. Радуюсь, что помнит.

— Теперь понимаешь, для чего я брал с тебя обещание? — спрашиваю, не смотря на Темного. Без этого чувствую, что он дыру во мне прожигает.

Алина кивает со слезами на глазах.

— Спасибо, что сберегла! — благодарю, притягивая в себе Таисию.

Она так завороженно смотрит на меня, что сердце колоть начинает. Какая же она все-таки красивая, хоть и заплаканная. Зацеловать хочется, аж губы немеют.

— Детка! — слышу голос Темного. — Думаю, нам пора съездить за Левушкой! — он выводит Алину из дома, оставляя нас с Таей вдвоем.

— Вы что помирились? — спрашивает Тая, слезки вытирая.

— Ну, как тебе сказать… — укладываю ее на спину. — Не убили друг друга — уже хорошо!

В принципе не секрет, о чем был разговор между нами, но что