это волнение: он помышляет, сколь велика трудность безбрачной жизни и сколь велика плотская радость в сластолюбии. Это помышление и понуждает его повернуть вспять к сластолюбию. Таким образом, когда Эней устремляется с Крита к Италии, бури относят его к островам Строфадам. [212] О Гарпиях, коих он там находит, мы скажем в шестой книге[486].

[569] Он видит Циклопов. Имя Циклопов — как бы cyclopolis, то есть «множество кругов»[487], под которым мы понимаем множество круговращений, претерпеваемых юношами. [655] Он видит Полифема, коему Улисс выколол глаз и оставил там Ахеменида.

Улисс привел свои корабли к острову, где нашел Цирцею, дочь Солнца, превратившую его спутников своим питьем. По совету Меркурия Улисс отвергает это питье и остается как был. По его же совету он бежит от Цирцеи и причаливает к Этне. Там находит одноглазого Полифема. В отмщение за спутников, которых тот сожрал, Улисс выкалывает ему глаз и оставляет там Ахеменида. Имя Улисса — как бы olonsenos, «знание всего»[488], то есть мудрец, поскольку он опытен во всем. Он привел корабль, то есть желание, к острову. Островом, как бы «в пучине помещенным», называется земля, которую отовсюду обходят моря. На этом острове царствует Цирцея, то есть изобилие земных благ, которое зовется circes, как бы cirocrisis, то есть «суд рук»[489], ибо об изобилии земных благ судят по трудам рук. Она именуется дочерью Солнца, так как всякое изобилие порождается от семени его, то есть от солнечного тепла, действующего на землю. Она подает питье из злаков, то есть удовольствия от временных благ, от коих сотоварищи Улисса, то есть сотоварищи мудреца, то есть неразумные, превращаются в зверей. Зверь возникает из человека, когда человек, бывший по природе разумным и бессмертным благодаря душе, делается неразумным и смертным из-за чрезмерного услаждения временными вещами. Ведь кто в большей степени зверь, чем тот, кому подходит определение зверя? Кто в большей степени зверь, чем тот, кому присуща природа зверя и кто не имеет ничего от человека, кроме внешности? Превращаются они в разные роды зверей — одни в свиней, другие во львов, иные в собак, иные в лисиц. Это ясно излагает Боэций, говоря: «Если кто грузнет в гнусных и нечистых удовольствиях, подобен свинье; движим яростью — мнится, что носит в себе дух льва; обращается к языку свары — лающий пес; кознодей, радуется тайным коварствам — следует нравам лисы»[490]. Улисс же, отвергнув наслаждения, остается разумным. О Меркурии, по чьему совету он так поступил, мы скажем в четвертой книге[491].

[571] Когда Эней бежит оттуда, то прибывает к Этне. Этна — огнедышащая гора, расположенная высоко над морем. Через гору обозначается высокомерие. То, что гора внутри полна огнем, коим она изнутри снедается, а снаружи сжигает им окрестности, обозначает, что высокомерие, внутри надуваемое зноем гнева, этим зноем снедается, а снаружи изнуряет других людей этим зноем. На этой горе находится Полифем. Под Полифемом, как бы polimunta femum, то есть «теряющим славу»[492], мы понимаем гордеца. Ведь никто не обладает столь великою доблестью, чтобы не потерять славу своей доблести сразу, как начнет ею гордиться. Он одноглазый. Человеку подобает иметь два глаза, то есть рассмотрение вечного и временного. Гордец же обладает только рассмотрением временного. Он пожирает сотоварищей Улисса, когда привлекает к себе неразумных людей. Глаз пронзается острием кола, когда чрезмерное стремление к временному и рассмотрение его подвергается резкой укоризне.

Имя Ахеменида — как бы acheremenes, то есть «без радости и веселья»[493], то есть уныние; его Улисс бросает, выколов глаз Полифему. Эней, придя к Этне, приемлет Ахеменида. Дух юноши, приходя к высокомерию, приемлет уныние. Он скорбит, встречая какие-нибудь преграды, ибо «он отвергает закон, на все посягает оружьем»[494].

Он погребает отца в Дрепане. Дрепан — как бы drimus pes, то есть «отроческая резкость»[495], то есть гнев, который донимает отроков из-за их чрезмерного пыла. В гневе погребают отца, когда забывают о Боге. Ведь гневливые — почти вероотступники, а погребение есть некое забвение.

Книга четвертая

[1] А ЦАРИЦА и т.д. В этой четвертой книге аллегорически излагается природа молодости, но сначала вкратце передадим рассказ, а потом толкование.

Похоронив отца, он отправляется на охоту. Загнанный непогодой в пещеру, он проводит время с Дидоной и впадает в прелюбодеяние. Эту постыдную связь он оставляет по совету Меркурия. Покинутая Дидона, спалив себя дотла, умирает.

Прямым и аллегорическим рассказом описывается природа молодости. Тем, что после похорон отца он отправляется на охоту, обозначается не что иное, как то, что, забыв о Творце своем, он вовлекается в охоту и прочие пустые занятия, как случается в молодости, по слову Горация:

Стража вдали наконец оставив, юнец безбородый

В конях, и псах, и широких полях находит отраду[496].

Буря и дождь загоняют его в пещеру, то есть волнения плоти и приток влаги (humoris), происходящей от избыточной пищи и питья, ведут его к нечистоте плоти и вожделения. Эта плотская нечистота называется пещерой, так как помрачает ясность ума и различения. Приток влаги из пищи и питья ведет к нечистоте таким образом. В переваривании участвуют четыре влаги: жидкость, пар, пена, осадок[497]. Когда влаги пищи и питья переварятся в котле желудка, то пар, оттуда происходящий и, как требует природа легкости, поднимающийся, при подъеме и процеживании в артериях разрежаясь, достигает мозга и производит жизненные силы (animales virtutes). Жидкость сгущается в членах, осадок извергается нижними протоками, а пена вытекает частью с потом, частью через отверстия чувств. Когда же пены чрезмерно много, что бывает от безудержности в яствах и хмельном, она извергается через мужской член, который ближе всего к чреву, превращенная в сперму, то есть мужское семя. Ведь чрево очищается через ближайший и ниже расположенный член. Поэтому мы читаем, что Венера рождена от морской пены и потому собственно именуется afroden[498].

[165] Таким образом дождь приводит Энея к пещере; он сочетается с Дидоной и долго с ней пребывает. Он не обращает внимания на постыдную молву, ибо молодость, попавшая в сети влечения, не знает,

что прекрасно, что стыдно, в чем есть и в чем нету нам пользы[499].

Наконец после долгого беспутства Меркурий склоняет его уйти оттуда.

[222] Под Меркурием иногда надо понимать звезду, иногда красноречие: звезду в той басне,