будет, если сейчас вызвать стражу? — спокойно поинтересовался Элиас. Он даже не шелохнулся, когда директриса на него накричала. — Остынь, Магисса. Никто не собирается покрывать преступление, но нужно сделать все грамотно, без лишней истерики. Если Вильгельм узнает, что его сын замешан, думаешь, он станет разбираться?

Сейчас он видел перед собой не директора, а женщину, солидарную с другой женщиной. Конечно он не собирался покрывать мальчишек, но по словам самой мисс Силен самого страшного ведь не произошло. Это не означало, что он лично не проследит, чтобы преступников наказали по всей строгости, но рубить с плеча, как сейчас делала Магисса, он не собирался.

— Вызывай стражу сама, я не приложу руку к разрушению академии. — Потому что он не верил, что психопат на троне не воспользуется этим делом и не найдет способ подмять под себя академию. Он уже давно тянул руки сюда, чтобы контролировать последнее неподвластное ему место в королевстве. Проходя мимо Магиссы, он даже не посмотрел на нее. — Можешь уволить меня вместе с Йеоном. Мы будем в столовой, там же и остальные участники.

— Уволить?.. — пробормотала Ева вслед уходящему Элиасу. Она до сих пор не понимала, что здесь происходило, а потому прокралась мимо разгневанной директрисы к тому, о ком беспокоилась сейчас больше всего. Лицо Винса было все ещё в крови, но он хотя бы не кричал уже. Она осторожно взяла его за руку, чтобы не мешать профессору Эйхопу, и тихо спросила, боясь привлечь внимание: — Ты как? Что с тобой сделали?

— Что за глупый вопрос? — будучи сейчас слегка не в себе, голос Винсента прозвучал раздражительным. Да и он сам не мог быть сейчас спокойным, тем более о каком хладнокровии можно говорить у молодого парня? — Я подрался с магом, что он еще мог со мной сделать?

Винсент скосил здоровый глаз в сторону Айки и Риз. Первая помогла надеть второй халат вывела из комнаты. Что ж, главное, всё закончилось.

— Я сейчас не гоготов, чтобы ты со мной говорила в таком виде, — вернулся Винс к Еве. — Дай самому прийти в себя, а то я сейчас немного неадекватный.

15. Все происходит так, как надо

— Вы оба ожидайте нас снаружи, — холодно приказал директор Нилан. — Я лично уведу вас в город и отдам под стражу.

Кажется, она немного успокоилась, когда выслушивала показания каждого ученика в столовой под пристальным взглядами Йеона и Элиаса. Но нельзя сказать, что она не продолжала гореть внутри. Когда картина стала ясна, именно эти слова она бросила мистеру Ньюману и его товарищу. Но вот Генриху она ничего не сказала. Ученик продолжал сидеть подле стоящего рядом декана своего факультета, а рядом с Магиссой стоял Элиас.

— Проваливайте!

Она не знала, отчего те были в шоке. От того, что сюда приплетут стражу, или от того, что они вообще были пойманы. Магиссе было плевать: она чувствовала лишь ненависть. Это были не дети. Это были уже взрослые люди, но пока еще с ветром в голове. И за свой ветер пора было платить.

Когда они покинули столовую, Магисса взглянула на Йеона. Он стыдливо опустил голову.

— Я очень в тебе разочарована, Йеон. Это были твои ученики! Ты не досмотрел за ними! Ты не следил за своим факультетом! Я всё меньше начинаю понимать, почему ты вообще стоишь на месте декана. А если бы Генрих и Винсент не пришли вовремя?! Ты хоть понимаешь, к чему это привело?! Девочка была бы искалечена на всю жизнь! Да школу после такого инцидента стоило только закрыть, если мы не способны уберечь детей от них самих! А Зарийский? Если от его раны не избавятся, поползут вопросы, на которые у меня не будет ответа! — Боковым зрением она увидела, как Элиас открыл было рот, чтобы вступиться за друга, но она перекинула свою злость на него куда раньше: — А ты молчи, Симонс! Это так ты стал приглядывать за своими учениками, да? Хорошо? Догляделся? Второкурсницу чуть не изнасиловали, а другой ученик мог лишиться зрения и стать инвалидом!

— А сама куда смотришь? Не выставляй только нас виноватыми! Если по твоему мнению мы не справляемся со своей работой, найди тех, кто сможет совладать с толпой невоспитанных, неуправляемых молодых людей, которые считают себя пупами земли, лучше нас! — сорвался Элиас. Ему надоело выслушивать обвинения в свою сторону, будто только от него зависела безопасность всех учеников. Он, что, должен был приставить к каждому личного стражника?! — У нас не детский сад, а мы не няньки, чтобы сидеть с каждым. У людей в таком возрасте уже должно быть воспитание! Если родители не могут справиться с этой задачей, то детей надо отправлять в армию, а не академию. Если ты хочешь, чтобы мы устроили здесь железную дисциплину, дай мне два дня, я перекрою расписание всех учеников так, что они будут трудиться с утра до ночи без выходных, чтобы у них не оставалось времени и сил на все остальное. А то больно много мы им воли даём, относимся мягко, вот они и распоясались.

У Элиаса был опыт в королевских войсках, он-то выдержит такой темп, как преподаватель, но выдержат ли остальные? Он не оправдывался, не пытался спихнуть вину на директора или родителей, просто чувствовал несправедливость в том, что сейчас обвиняют только их с Йеоном. Что ж, он готов понести наказание и исправить ситуацию, только его методы никому не понравятся.

— Магисса, — сказал он, чуть успокоившись, и присел рядом с ней, — самого страшного не произошло. Примем меры, будем дежурить по очереди на этажах круглыми сутками, введем комендантский час, будем запирать двери учеников на ночь, в город выпускать только по пропускам с твоей подписью. Закроем все неиспользуемые помещения и сад, в конце концов, чтобы они нигде не могли от нас спрятаться. Если они не могут без контроля…

— Исключите меня, — вдруг сказал Генрих, молчавший все время до этого. Он поднял лицо на директора, его правый глаз заметно опух и налился синевой. — Все из-за меня.

Йеон до сего момента стоял с опущенной головой, в отличие от Элиаса прекрасно осознавая свою вину (его ученики на его ученицу вообще-то напали! Быть может, потому он и разговаривает с Нилан в таком тоне), наконец-то поднял голову, но лишь для того, чтобы посмотреть на Генриха. Его холодная рука опустилась на плечо принца и сжала его.

— Генрих, ты-то как раз спас девочку.

— Вот именно! — И казалось, когда Магисса успокоилась, голос Генриха вновь заставил эмоции