— В чем сочувствие? — мне стало любопытно. — Я знаю, какой у нее характер, и не особенно расстраиваюсь. Перебесится.

— Она права насчет Насти?

— Да, — неохотно ответил я. — Но у меня были причины ввязаться в эту марьяжную игру.

— Мне отец говорил: никогда не садись играть с Елизаровыми в карты, — засмеялся Петр. — Обманут на голубом глазу. Ладно, я приехал не выслушивать семейные склоки, а предупредить. Анатолий Измайлов не прикладывал руку к скандалу. Лицына играют втемную, и скорее всего, Федорчук из Службы наблюдения. А Федорчук — креатура Елизарова. Только я не могу соединить концы с концами. Что в тебе такого, что какого-то бретера науськали на Первородного?

— Наверное, я никогда не смогу тебе сказать правду, — честно ответил я, глядя на унылый парк с балкона. Листья уже полностью облетели с деревьев, и сквозь них проглядывались свинцово-серебристая река и потемневший промерзший песок на пляжном берегу.

— Буду крепче спать, — пошутил Вяземский. — Теперь главное: Лицын в силу своего статуса в дворянском обществе легко пойдет на подлость. Поэтому предупреждаю: будь внимателен. У тебя есть какие-нибудь магические артефакты, которые защитят от Водной стихии?

— Мы будем драться холодным оружием.

— Кондрат умеет создавать «водяные клинки». И это не будет нарушением дуэли. А пользуется он ими виртуозно. Уверен в своих силах?

— Петр, спасибо за предупреждение, — искренне поблагодарил я Вяземского. — У меня найдется сюрприз для противника. Только хотелось бы прояснить один момент. Мы будем драться до смерти одного из нас. В таком случае я не буду привлечен к ответственности?

— Исключено, когда дуэлянты заранее договаривались на смертельный исход, — подтвердил Петр. — Но я завтра буду настаивать на другом варианте. Смертельные дуэли очень плохо влияют на дворянские настроения, и Великий князь давно подумывает думает выпустить манифест о запрете подобных исходов.

— Я тебя услышал, — протягиваю руку, и Вяземский ее пожимает. — Спасибо за предупреждение. Думаю, сумею справиться.

Проводив гостя, я не вернулся к столу, а поднялся в наши апартаменты. Как и предполагал, Мирослава продолжала дуться и не хотела разговаривать. Она сидела на диване, поджав под себя ноги, и молча смотрела на огонь в камине. Пожав плечами, я присел рядом. В конце концов, глупо делать вид, как тебе плевать на переживания жены. Конечно, неприятно, что она так взбеленилась. Могла бы и поддержать.

— Мне вчера звонил Зотов из Торгуева, — сказал я, глядя на игру огня, на фиолетово-алые язычки пламени, облизывающие аккуратные березовые чурбачки. — Алику пытались то ли похитить, то ли убить.

Мирослава повернула ко мне голову, а в глазах стояло изумление. Ее рука дернулась и накрыла мое колено.

— Почему ты мне не сказал?

— Думал, что делать. Мне казалось, никакой опасности для Алики не существует, и князь Щербатов будет присматривать за ней. Ошибся. Кому-то очень хочется достать меня. Неужели Демидов не успокоился?

Мирослава придвинулась ко мне и нырнула под руку. Я приобнял жену.

— С ней ничего не случилось?

— Жива. Даже смогла убить одного нападавшего, а второго ранить. Я с ней разговаривал. Уже пришла в себя, жалуется только на царапины. Стеклом щеку порезало.

— Боевая девочка, — в голосе Миры послышались нотки одобрения. — Странно, что никто мне из дома не звонил. И что ты придумал?

— Пока останется в Торгуеве, — ответил я. — Как только устроимся на новом месте, сразу же вызову. Так мне будет спокойнее. Федор присмотрит за хозяйством.

Мирослава сильнее прижалась ко мне и пробурчала:

— Прошу тебя: не заигрывай завтра с Лицыным. Сделай все быстро, как ты можешь. Я же знаю твою способность выходить сухим из воды. Вот и возвращайся домой живым. А с Настей и Сашей потом разберемся.

* * *

Плотный белесый туман, окутавший длинную прямоугольную площадку, размерами схожими с футбольным полем, оставлял на одежде и волосах тонкую водяную пыль. Периодически стряхивая с рукавов куртки взвесь, я отчаянно зевал. Спать хотелось неимоверно после бурных постельных испытаний, устроенных мне женушкой. Совсем не бережет своего господина!

Вяземский снисходительно, с усмешкой и пониманием изредка поглядывал на меня; он беспрерывно ходил взад-вперед по пожухлой от морозов траве, с силой вжимая кончик пижонской трости в землю. На нем был светло-коричневый плащ с меховой подбивкой, а из-под него выглядывало белоснежное кашне. Высокий воротник Петр задрал вверх, отчего выглядел худощавой хищной птицей, выглядывающей свою жертву.

— Осталось пять минут, — сказал мой секундант, старший брат Маши Новицкой. Леонид отозвался на просьбу Мирославы и с охотой принял предложение поучаствовать в дуэли. Для молодого человека упустить такой шанс, где столкнутся интересы самого хладнокровного бретера столицы и загадочного провинциала, было недопустимо. Тем более, мы знакомы с того праздничного фуршета. Леня видел мою стычку с Лицыным, и не сомневался в скорой дуэли. Даже пари с друзьями заключил на мою победу. Шустрый малый, далеко пойдет с такой хваткой.

— Думаешь, не придет? — усмехнулся Вяземский и тихо засвистел, покручивая трость между пальцев.

— Господин Лицын никогда не опаздывает, — поежился от всепроникающей сырости унылый седовласый Целитель, приехавший вместе с Петром. Его усы опустились вниз, словно напитанные влагой, а сам мужчина отчаянно кутался в шубу, хотя мог согреть себя каким-нибудь чародейским плетением.

Пелена тумана вздрогнула от порывов свежего ветра; его клочки стали расползаться в разные стороны, открывая взору Новодевичий пруд с белесыми барашками мелкой зыби, бьющей в берег. Склонившиеся к воде ивы стыдливо сжались от морозного воздуха. Все вокруг, еще не покрытое снегом, казалось неопрятным и неуютным.

Петр закончил разгонять туман и с довольной физиономией кивнул в сторону гравийной дорожки, по которой шагали три человека. Двоих я знал: сам Лицын и его амбал-дворянин Худородов. Кто бы сомневался. Не таков человек Кондрат, чтобы опаздывать.

— Как ты думаешь, зачем Лицын решил устроить дуэль именно здесь? — спросил меня Вяземский, внимательно глядя на приближающуюся троицу.

— Одна из лучших магических площадок с защитой, — кивнул я на низенькие гранитные столбики, вкопанные в землю по всему периметру дуэльного поля. На этих столбиках четко просматривались выбитые вязи рун, которые активировались при малейшем возникновении чародейских флуктуаций.

— Не дошло, — с каким-то сожалением произнес Петр и кончиком трости показал на пруд. — Вода рядом.

— Ну и что?

— Лицын специализируется на Водной стихии, — подсказал Леня Новицкий. — Чем ближе одаренный к своему Источнику Силы, тем лучше ему удается аккумулировать энергию и восстанавливаться. Кондрат сознательно выбрал площадку для дуэли, хотя по Москве их не меньше десятка.