Следует отметить следующее: 1) норманны всюду называют себя так в саге, но отнюдь не «варягами»; 2) норманны едут наниматься на военную службу, предвидя, что раздоры между сыновьями Владимира Великого, вероятно, приведут к войне, что в их услугах будут нуждаться и что им хорошо за это заплатят; 3) упоминаются только трое сыновей Владимира, остальные совершенно не упоминаются, как если бы их вовсе не было; 4) Светополк, по-видимому, носил и имя Бурислава, если это только не ошибка саги.

По настоянию Рагнара эймундовцы явились, прежде всего, к Ярославу в Хольмгард. Ярослав был женат на Ингигерде, дочери шведского конунга Олафа. Ярослав дал приезжим пир. Он и Ингигерда расспрашивали у них о разных норвежских делах и о конунге Олафе Гаральдсоне. Эймунду и Рагнару все понравилось в отношении Ингигерды и Ярослава. Она была мягка на деньги, чем Ярослав отнюдь не славился.

Здесь интересная черта — скупость Ярослава, о которой в дальнейшем говорится не раз. Вероятно, это исторически верно, ибо из летописи видно, что Ярослав поссорился с отцом именно из-за денег, он не захотел уплачивать ему той дани, которую Новгород платил до того времени.

Далее зашла речь об условиях службы норманнов у Ярослава. Те потребовали 1) помещения; 2) продовольствия и 3) жалованья (по унции серебра на воина и по полторы на начальника ладьи). К сожалению, неясно, за какой срок службы требовали они эту сумму.

Ярослав отказался из-за отсутствия серебра, тогда Эймунд предложил, что жалованье они будут получать бобрами, соболями и прочим добром. Если же будет военная добыча, то жалованье будет уплачено деньгами. «Если же будем сидеть без дела, то добра жаловать нам менее». Ярослав согласился, и было заключено условие на 12 месяцев.

Из сказанного видно, что во времена Ярослава Русь испытывала нужду в серебре, запасов его не было, что серебряных денег не было, — платили на вес серебром. Интересно, что упоминается о бобрах и соболях, но о куницах и о «гривне кун» — ни слова.

Ярослав построил для норманнов каменный дом и велел обить его внутри красным сукном. Лучшее продовольствие доставлялось в исправности. Постройка каменного дома говорит о том, что камень в России существовал (возражение тем, которые предполагали, что для рунических письмен в России недоставало камня), во-вторых, во времена Ярослава возводились большие каменные дома (из дальнейшего видно, что эймундовцев было 600 человек).

Вскоре пришли письма от Бурислейфа Ярислейфу, в которых он требовал от последнего несколько пограничных деревень и торгов. На вопрос Ярослава Эймунду, что делать, тот посоветовал воевать.

Послам Бурислейфа было сказано, что Ярислейф не желает отказываться от своего добра. Послы донесли Бурислейфу, что они слышали: у Ярислейфа есть норманнский конунг с шестьюста воинами-норманнами.

Конунг Ярислейф велел возить стрелу по всему своему владению (очевидно, это означало военную мобилизацию). Войска Бурислейфа и Ярислейфа встретились в месте, где был большой лес. Река разделяла оба стана. Количество воинов было почти одинаковое. Эймунд и все норманны имели особые палатки.

Интересно отметить, что норманны и жили, и воевали с русскими не смешиваясь: лишняя черта, показывающая, что норманны физически не могли влиять на русских, ибо были от них изолированы.

Так простояли войска четыре ночи. Эймунд посоветовал Ярислейфу начать поскорее сражение, ибо количество войска у Бурислейфа увеличивается, а из стана Ярислейфа люди бегут. Он предложил устроить засаду: норманны тайком отправятся по реке и зайдут в тыл врага, сейчас же необходимо начинать сражение.

Когда битва разыгралась, норманны ударили «по ту сторону щитов», и победа досталась Ярислейфу. Пронесся слух, что Бурислейф убит. Ярислейф завладел обоими княжествами. Затем все лето и всю зиму было спокойствие. Норманны пользовались большим уважением, но жалованье (нередко) оставалось в недоимке за Ярислейфом.

Когда срок договора минул, Эймунд явился к Ярислейфу с вопросом, будет ли продолжен договор. Ярислейф сказал, что не нуждается больше в помощи норманнов. Эймунд добавил, что если бы договор был возобновлен, то Ярислейф должен был бы платить воину по унции золота, а начальникам ладей по полугривне золота («halfa mörk»).

Очевидно, оплата за услуги была сильно повышена, перейдя на ту же сумму, но уже не в серебре, а в золоте. Так как начальники ладей должны были получить по полугривне золота («половину марки»), очевидно, она весила полторы унции.

Из дальнейшего разговора выяснилось, что Ярислейф не знает, убит ли его брат в действительности, Эймунд же сообщил, что ему достоверно известно, что Бурислейф прожил зиму в Биармии, где он набирает огромную армию. Ярислейф спросил: скоро ли Бурислейф наступит? Эймунд ответил, что, по его сведениям, через три недели. Тогда Ярислейф заключил снова договор с норманнами на 12 месяцев и стал готовиться к обороне города (не сказано какого. — С. Л.).

Следует отметить, что эпизод с Биармией, войной с биармийцами (см. ниже) не имеет никакого подтверждения в истории, да и самое бегство брата Ярослава за помощью на северо-восток Руси[193]совершенно невероятно, ибо это была именно область брата, т. е. Ярослава. Некоторые подробности, однако, безусловно характерны для того времени.

На городской стене были выставлены деревья, чтобы мешать полету стрел в город. Перед стенами был сделан ров, куда напустили воды, покрыли бревнами и замаскировали землей. Было устроено двое ворот так, чтобы в случае нужды можно было сделать вылазку. Ко дню ожидаемого подхода войск Бурислейфа Эймунд приказал разрядиться женщинам и выйти на городскую стену. Расчет Эймунда оправдался: биармийцы, увидя блеск одежд и вообразив, что добыча сама дается в руки, бросились скакать к городу, но попали в ров и многие там погибли.

Бурислейф заметил, что все ворота города заперты, за исключением двоих, но за ними стоит войско, готовое ринуться. У каждого из этих ворот стали Ярислейф и Эймунд. У ворот, где командовал Ярислейф, приступ был страшный, и через них неприятель проник в город, сам Ярислейф был тяжело ранен в ногу, но и неприятель потерпел огромный урон. Эймунд, видя опасность, сдал защиту своих ворот Рагнару, а сам с большим отрядом бросился на помощь Ярислейфу. Он опрокинул биармийцев, уже проникавших в город, и погнал их до самого леса. Хоругвеносец Бурислейфа был убит, пронесся слух, что убит и сам Бурислейф.

Эймунд прославился в сражении. Норманны пользовались уважением, «но жалованье опять шло трудно и несвоевременно» (очевидно, плата была помесячная). Когда однажды Эймунд стал настаивать на выплате жалованья, Ярислейф возразил, что в помощи норманнов он теперь не нуждается. И добавил, что «говорят, ваши люди столь разбогатели, что уже не смотрят ни на какое добро». Эймунд возразил, что многие из них лишились рук и ног и т. д.

В дальнейшем разговоре выяснилось (в исландской саге здесь небольшой пропуск), что Эймунд имеет сведения о том, что Бурислейф жив, провел зиму в «Туркландии» и идет сюда с войском турок и бело-куман, он собирается даже отступиться от христианской веры. Он прибудет в Гардарики через две недели.