— Я, Кира, я. Ладно, мне бежать пора. Надеюсь, у тебя глаза на месте и вываливаться не собираются.

— Собираются… как же им не собраться… Заехала бы… на чай, что ли. Подробностей хочу!

С Василисой Игнатьевной премило попили чай на кухне, она про Володю лишь со смехом упоминала, называя «влюбленным придурком», с подмигиванием подкидывала пищи для размышлений в стиле: «С такими кровь кипит, но быстро перекипает, у них же тормозов нет». И тут же самой себе противоречила — мол, бесхребетные нюни и неромантичные истуканы еще хуже, так что еще неизвестно, «на кого жальче молодость спускать». Добродушная сплетница Василиса Игнатьевна просто не знает, что тормоза у Володи есть, они просто в Артеме сосредоточены. А сам Володя — вечный двигатель для разгона эмоций Артема. Им промежуточного звена не хватало для урегулирования потенциалов в отношениях.

Меня еще долго потряхивало в комнате от нервов, когда вспоминала свою смелость. Две галочки поставила — это было сложно. А почему я вообще думала, что та же Кира перестанет считать меня человеком? Или почему боялась поставить на место Олега с его матерью? Вполне вероятно, что уже давно я могла заслужить прямотой их уважение. По крайней мере разговаривать со мной в том же тоне они бы не осмелились.

Родителей снова отложила на потом. Родители — это всегда самое трудное. Им нужно хотя бы про смену работы сообщить, но у меня энергия закончилась на двух предыдущих галочках. Просто позвонила и в очередной раз поболтала о ерунде, избегая всех щекотливых тем. К счастью, у мамы вообще нет привычки интересоваться делами Олега. Ну и славно, значит, наше расставание можно в план оповещений не вписывать.



А вот с Артемом и Володей разорвать пока не смогу. Наоборот, протяну этот период как можно дольше, раз уж все равно вляпалась. Какая разница, чудесные воспоминания уже есть, их не отменишь — и не так важно для будущего, накапливались они месяц или годы.

Володя встретил меня в самом начале смены, многообещающе поцеловал и занял столик в зале, пригрозив:

— Артем там сильно занят, а когда у него аврал — он зверствует. Чтобы меня не припахал, я придумал себе работу — буду на тебя смотреть и смущать. В общем, в ближайшие несколько часов тебе не позавидуешь.

У него получится. Если Володя ставит цель, то у него неизбежно получается. Я наклонилась к нему и прошептала:

— Хорошо, я буду смущаться. Но вдруг подумала, что могу и отомстить. Я сделала стрижку — там. — Указала глазами на подол юбки. Добавила, привирая: — И забыла надеть белье. В принципе, ничего, мне удобно. Пожалуй, оставлю тебя с этой мыслью.

— А-а… — Он со стоном вытаращился на меня, напрочь позабыв, что под форменной юбкой предусмотрены шорты. Судорожно сглотнул и прижал руку к груди, как если бы боялся, что сердце не выдержит. — В ближайшие несколько часов мне не позавидуешь…

Я все же немного покраснела и поспешила побежать на кухню, чтобы от него это скрыть. Перестать волноваться и краснеть от стыдливости вот так запросто не научишься, но что уж поделать — такая я и, похоже, такой быть окончательно не перестану, даже когда разыгрываю развратницу. Но разгоряченный взгляд его обдавал жаром, мне приходилось постоянно заставлять себя сосредоточиться, чтобы не путать заказы.

Несложно было догадаться, что сразу после того, как переоденусь в раздевалке для персонала в свое, меня перехватят и даже одуматься не дадут. Я-то Володе еще хотела продемонстрировать новую юбку — у него есть вкус и чувство стиля, интересно было узнать его мнение. Да какое там мнение… На четвертый этаж меня уносило вихрем. И уж явно не в ресторан.

Артем сидел за своим столом, на нас поднял только глаза, не меняя позы:

— Что опять случилось?

Володя за всю смену так себя накрутил, что вообще перестал реагировать на внешние раздражители. Прижал меня к двери, мною же ее закрывая, и сразу занырнул под юбку. Завыл от отчаянья:

— Здесь трусики!

— А ты что там искал? — Артем продолжал изображать деловую сосредоточенность. — Панталоны или пояс верности?

Я не стала возражать от скоростного избавления от мешающего белья — Володю собой тормозить может только самоубийца. Он опустился на колени, чтобы внимательнее все разглядеть. Ну и разглядывал, почему-то помогая себе то пальцами, то губами. Я закусила губу, чтобы не постанывать. Сама приподняла подол и прижала его к животу, чтобы позволить ему меня возбуждать. Судя по дерганым ласкам, Володя был на грани нервного срыва.

Он встал на ноги, вынул из кармана презерватив и начал судорожно расстегивать ремень. Хочет взять меня прямо здесь, возле двери? Каково это — быть прижатой в вертикальном положении и скользить спиной по гладкой поверхности? Я простонала в голос от одного представления.

— Да подождите вы часок, я скоро закончу, — взмолился Артем.

— Тебе никто не мешает, — хрипел Володя.

Подхватил меня под бедра и вошел одним толчком, меня вытянуло в струну от удовольствия.

— Сволочи, — выругался Артем, хотя обычно такого себе не позволял. — Ну окей, тогда во вторник идем на очередную экскурсию по клубу. Тут как раз никого не будет. Володе-то пофигу, а тебе как, Лиля?

— Куда угодно, — простонала я от следующего толчка.

Темп Володя набрал очень быстро. Он вколачивался в меня, удерживая в одном положении, но заводила не только поза, но и его агрессия, сдерживаемые рыки и резкость движений. Сам мужчина так завелся, что довольно быстро кончил, но продолжал по инерции вбиваться, а я обмякла в его руках, догоняя в удовольствии. Затянувшийся поцелуй после и в той же позиции продлил наслаждение. Зато за это время мы остыли, вспомнили об Артеме и, виноватые, поплелись на диван, чтобы оттуда не отсвечивать и тихо шептаться. Хихикали друг другу в волосы, как влюбленные подростки, и косились на грозного воспитателя, который даже от бумаг не оторвался.

Но Артема я тоже хотела. Это желание возникло сразу, стоило телу немного отдохнуть. Спросила у Володи шепотом:

— Как думаешь, если я залезу под стол и сделаю ему минет, то сильно разозлится?

— В процессе работы? — ужаснулся Володя. — Может и убить. Но попытайся. Если что — я спасу.

Вот только ничего у меня не вышло. Артем при моем приближении встал, нервно схватил за руку, притянул к себе, поцеловал. Отстранился, только для того, чтобы сказать:

— Раздраконили, черти, но могу сделать небольшой перерыв.

Уложил меня животом на стол и, лишь задрав юбку, вошел сзади. У них обоих сегодня какой-то агрессивный настрой! Они будто решили отполировать мною все гладкие поверхности в кабинете. Не давая даже голову приподнять, Артем трахал меня с той же импульсивностью, которую я недавно успела погасить у Володи. Последний, кстати, проявил какую-то солидарность и к нам присоединяться не стал. И в этом тоже было нечто до пошлости возбуждающее.

Кончая, я подумала, что за это время и он мог снова разогреться. Это что же получается, я потом снова с ним, а потом снова с Артемом, и так до бесконечности? Да я к утру уже не буду чувствовать ног. Когда мы не разделялись, физически было проще.