Каждая линия его лица, полных губ и нахмуренных бровей просто вопила, что Эммону эта идея совершенно не нравится.

– Я в тебя верю. – Рэд хотела сказать это беззаботным тоном, но у нее не получилось. – И ты должен поверить в себя.

Молчание. Тяжелый вздох. Эммон снова провел рукой по лицу. Глянул на Рэд и на этот раз наконец заметил ее платье. Глаза его расширились.

– Где ты его взяла?

– Мы с Лирой нашли его. Я устала разгуливать в твоих рубашках.

На скулах Эммона расцвели два алых пятна.

– Что ж, справедливое замечание.

Теневая гниль тем временем стремительно ползла вверх по стволу дерева. Рэд повернулась к ней с таким видом, с каким генерал мог встречать приближающуюся вражескую армию.

– Говори, что делать.

Мгновение спустя Эммон наконец убрал кинжал в ножны.

– Покажи мне свои руки.

Она протянула ему руки ладонями вверх. Эммон взял их в свои, покрытые шрамами, и принялся внимательно рассматривать, ища малейший намек на повреждения кожи. Удовлетворенный осмотром, он выпустил их, и холодный воздух омыл кисти Рэд вместо тепла его больших рук.

– Каждое страж-древо стоит на своем посту. На своем четко определенном месте.

– Как кирпичи в стене.

– Верно. Как кирпичи в стене.

Эммон протянул руку и положил ее на белый ствол.

– Чтобы Тенеземье не просочилось сквозь нее, чтобы стена оставалась прочной, мы должны вернуть каждое страж-древо на его место. Когда мы исцеляем их, они возвращаются на свои места.

– Итак, как мы их лечим?

– Направляя магию так, чтобы изгнать теневую гниль.

– Полагаю, для этого к дереву нужно прикоснуться. – Неожиданно даже для самой Рэд голос ее прозвучал хрипло, низко.

Плечи Эммона напряглись, и он очень серьезно ответил:

– Да.

Старые шрамы на его руках были почти такими же белыми, как кора страж-древа под ними. Инстинктивно Рэд протянула руку и накрыла его кисть своей.

– К дереву, Рэд, – пробормотал Эммон.

Она покраснела и убрала руку. После минутного колебания она нежно прикоснулась к страж-древу. Всю ее, от макушки до пяток, словно омыло мощным течением. Осколок магии в ее груди шевельнулся, раскрылся, потянулся наружу, с силой надавив на ее руку. Так стрелка компаса разворачивается в сторону полюса. На мгновение Рэд ощутила свою кожу как ненужный барьер, не дающий объединиться чему-то давно разорванному на части, и зашипела сквозь зубы.

– Что? – дрожащим от беспокойства голосом произнес Эммон, напрягаясь всем телом.

– Совсем иных ощущений я ожидала. – Она одарила его легкой улыбкой. – Что теперь?

На скулах Эммона перекатились желваки, он переводил взгляд с ее руки на лицо с таким видом, словно собирался решительно прекратить все это. Рэд поджала губы.

– Если страж-древо – это кирпичи в стене, то мы раствор, – наконец со вздохом произнес Волк и посмотрел на белое дерево. – Наша магия – часть силы Диколесья, так же как и страж-древо. Чтобы исцелить его, мы вливаем в него свою силу. Возвращаем ее туда, откуда взяли. Диколесье становится сильнее и, в свою очередь, дает нам новые силы. Так дождь питает реку, вода испаряется и вновь выпадает дождем.

– Круговорот.

Да и разве вся их жизнь не была подчинена неумолимому круговороту – круговороту смены Волков, Вторых Дочерей? И все это превращалось в бесконечные круговороты горя в жизнях людей.

– Совершенно верно, – мягко сказал Эммон. – Просто позволь магии течь через себя. Отпусти ее.

Страж-древо завибрировало под ее рукой. Что-то накапливалось под белой корой – энергия, устремленная к ней, пыталась прорваться вперед. Предчувствие и нетерпение наполнили грудь Рэд. Должно быть, это отразилось на ее лице. Эммон покачал головой:

– Ты не…

– Все в порядке, я справлюсь.

Рэд сосредоточилась на стремительно несущейся в жилах крови, на теплой коре под своей ладонью. Стала дышать медленнее, считая удары сердца, пока они не сложились в ровный ритм. Потом закрыла глаза. Эммон рядом с ней, Эммон, которому была нужна ее помощь, который превратил беспорядочно бушующий океан ее силы в гладкую, почти зеркальную поверхность.

Глубокий зеленый свет заполнил ее голову – даже тьма за веками стала зеленоватого оттенка. Мысли Рэд окрасились во все оттенки морской волны и изумруда. Мягкое золотое сияние было источником этого странного света. Чем больше она концентрировалась, тем отчетливее его становилось видно. Свечение было молодым деревом – его сияющим силуэтом в море сияющих силуэтов. Рэд увидела золотую сеть высоких прямых деревьев с глубокими корнями, сеть ярких огней, отбрасывающих достаточно света, чтобы удержать весь мир. Некоторые страж-древа светились тусклее – словно пламя свечи, в то время как остальные горели ярко, как костер. Корни их представляли собой лохматые клубки золотых линий. И центром этой огромной сети, к которой тянулись все корни, была знакомая фигура.

Эммон. Он был такой же частью Диколесья, как и любое страж-древо. Корни проходили сквозь него, как будто он был их почвой. Человек, неразрывно связанный с лесом; костей в нем было столько же, сколько ветвей. Наполовину захваченный Диколесьем, но не осушенный лесом до дна, как его мать, отец или другие Вторые Дочери. Он держал собой весь лес, с силой, которую Рэд не могла постичь, и с решимостью, которая одновременно заставляла благоговеть перед ним и ужасаться.

Он не был человеком. Она знала это, видела, это уже много раз проявлялось на деле. Он был чем-то иным, таким же загадочным, как и лес, в котором он жил.

Лес, обитателем которого он был.

И впервые при мысли об этом грудь Рэд словно что-то сдавило.

– Рэд? – неуверенно окликнул ее Эммон.

Девушка провела пальцами по стволу ободряющим жестом – так, словно дерево могло принять эту ласку.

– Я в порядке.

Она продолжала рассматривать его своим внутренним взором. «Исток, основа и главный корень всего Диколесья». Пауза затянулась.

– Очень красиво.

Молчание. Лес, казалось, затаил дыхание.

– Повторяй за мной, – наконец произнес Эммон.

Его золотой силуэт вспыхнул еще ярче. Жидкий свет потек из него по сияющей сети, частью которой был Волк, направляясь к больному страж-древу.

Мягко, как цветок, открывающийся солнцу, Рэд позволила своей силе двинуться вперед. Успокоенная, благодаря близости Эммона, имеющая цель сила устремилась из ее груди и вылилась на страж-древо через ее ладони. Свет, который она источала, был не таким ярким, как у Эммона, но это не означало, что страж-древо менее страстно желало быть облитым именно им, ее, Рэд, светом.