Когда они закончили подсчеты, несколько моряков перекатили бочки на берег, погрузили в самый большой баркас и отвезли на галеон, стоявший с новой мачтой и новыми снастями в проливе на якоре. Работа продолжалась и ночью, при свете факелов и погребальных костров.

Шли часы, и Большой Дэниел начал бредить. Он горел как в огне и временами начинал метаться. Повязка по крайней мере остановила кровотечение, и под ней начала образовываться мягкая корочка. Но кожа вокруг раны взбухла и посинела.

— Пуля все еще в теле, — прошептал Хэл Аболи. — У него нет раны на спине, значит, она не вышла наружу.

Аболи ответил:

— Если мы попытаемся ее вырезать, мы его убьем. Судя по углу, под которым она вошла, пуля возле сердца и легких.

— Боюсь, начнется заражение, — покачал головой Хэл.

— Он силен как бык, — пожал плечами Аболи. — Может, ему хватит сил победить демонов.

Аболи верил, что все болезни вызывают демоны, проникшие в кровь.

Конечно, суеверие, но Хэл не разубеждал его.

— Надо прижечь у всех раны горячей смолой.

Это морское средство, и Хэл по-голландски попросил готтентотов-стражников принести из мастерской плотника за ограждением котел с расплавленной смолой, но те пропустили его просьбу мимо ушей.

Только после полуночи они снова увидели Шредера. Он появился из темноты и направился прямо туда, где вместе с остальными лежал закованный сэр Фрэнсис. Как и остальные, он был измучен и смог уснуть лишь ненадолго; спать мешали шум работающих и стоны и крики раненых.

— Сэр Фрэнсис. — Шредер наклонился и потряс его, чтобы привести в себя. — Пожалуйста, уделите мне несколько минут.

Судя по тону, на этот раз он хорошо держал себя в руках.

Сэр Фрэнсис сел.

— Во-первых, полковник, пожалуйста, проявите немного сочувствия. С полудня ни один из моих людей не пил ни капли. Как видите, четверо серьезно ранены.

Шредер нахмурился, и сэр Фрэнсис догадался, что полковник не давал приказа сознательно мучить пленных. Сам он никогда не считал Шредера жестоким человеком или садистом. Недавняя свирепость полковника, несомненно, была следствием природной вспыльчивости, а также напряжения и крайностей битвы. Шредер повернулся к стражникам и приказал принести пленным воды и еды, а также послал сержанта в разбитую хижину сэра Фрэнсиса за медицинской сумкой.

Пока ждали исполнения этих приказов, Шредер расхаживал по песку, опустив голову и сложив руки за спиной. Хэл неожиданно распрямился.

— Аболи, — прошептал он. — Шпага.

Аболи хмыкнул, поняв, что на поясе Шредера висит инкрустированная, с чеканкой Нептунова шпага, символ рыцарства Хэла, когда-то принадлежавшая его деду. Он положил руку на плечо молодого человека, чтобы помешать ему обвинить Шредера, и негромко сказал:

— Военная добыча, Гандвейн. Для тебя она потеряна, но по крайней мере ею владеет настоящий воин.

Хэл покорился, признав жестокую логику совета.

Наконец Шредер снова обратился к сэру Фрэнсису.

— Мы с капитаном Лимбергером проверили груз пряностей и древесины и нашли, что большая часть в сохранности. Недостаток, вероятно, объясняется проникновением воды во время захвата галеона. Мне доложили, что ядро одной из ваших кулеврин пробило борт главного трюма, и часть груза была затоплена.

— Я рад, — с усталой иронией кивнул сэр Фрэнсис, — что вы вернули большую часть груза Компании.

— Увы, сэр Фрэнсис, как вам отлично известно, это не так. Значительная часть груза галеона отсутствует. — Он увидел подошедшего сержанта и отдал ему приказ: — Снимите цепи с черного и мальчишки. Пусть напоят остальных.

Несколько человек поднесли бочку с водой и поставили под деревом. Хэл и Аболи немедленно начали поить раненых; все глотали драгоценную воду, закрыв глаза, кадыки судорожно ходили вверх-вниз.

Сержант доложил полковнику Шредеру:

— Я нашел инструменты врача. — Он показал парусиновую сумку. — Но, минхеер, в ней острые ножи, которые можно использовать как оружие, а содержимое котла со смолой можно обратить против моих людей.

Шредер взглянул на сэра Фрэнсиса: утомленный и растрепанный, тот сидел у ствола дерева.

— Дадите слово джентльмена не использовать эти медицинские средства против моих людей?

— Даю слово, — ответил сэр Фрэнсис.

— Передайте все это сэру Фрэнсису, — приказал Шредер, и сержант протянул ему сумку с хирургическими инструментами, котелок со смолой и свернутую чистую ткань для перевязки. — Ну-с, капитан, — продолжил Шредер прерванный разговор, — мы вернули себе награбленное: пряности и древесину, но не хватает более половины монет и всех золотых слитков, находившихся в трюме «Стандвастигейд».

— Добычу разделили между членами экипажа, — невесело улыбнулся сэр Фрэнсис. — Не знаю, что они сделали со своей долей добычи. Большинство моих людей мертвы и не смогут просветить нас.

— Мы вернули себе то, что можно считать почти всей долей вашего экипажа. — Шредер показал на бочонок с ценностями, собранными таким ужасным способом на поле битвы. Команда моряков под охраной голландских офицеров с обнаженными саблями несла его к ожидающему баркасу. — Мои офицеры обыскали хижины ваших людей, но не нашли ни следа остального.

— Как бы я ни хотел вам помочь, я ничего не могу сообщить об этой части, — негромко ответил сэр Фрэнсис. Хэл, занимавшийся ранеными, посмотрел на отца, но тот даже не взглянул на него.

— Лорд Камбре считает, что вы спрятали недостающие сокровища, — заметил Шредер. — И я с ним согласен.

— Лорд Камбре — известный лжец и мошенник, — ответил сэр Фрэнсис. — Вы, сэр, ошибаетесь в своем мнении.

— Лорд Камбре полагает, что, если бы ему позволили лично допросить вас, он смог бы вытащить из вас сведения об исчезнувших сокровищах. Он очень хочет убедить вас рассказать все, что вам известно. Мне с большим трудом удалось уговорить его не делать этого.

Сэр Фрэнсис пожал плечами.

— Поступайте, как считаете нужным, полковник, но, если не ошибаюсь, пытать пленников недостойно солдата. Благодарю за сочувствие, проявленное к моим раненым.

Ответ Шредера заглушил полный боли крик Неда Тайлера: Аболи залил расплавленной смолой его рану на бедре. Когда крик перешел во всхлипывания, Шредер спокойно продолжил:

— Трибунал, который в крепости на Доброй Надежде будет судить вас за пиратство, возглавит новый губернатор. Едва ли губернатор Петрус Якобус Ван де Вельде будет так же снисходителен, как я. — Шредер помолчал и продолжил. — Кстати, сэр Фрэнсис, мне сообщили, что палач на службе компании в крепости славится своим искусством.

— Я дам губернатору и его палачу тот же ответ, что и вам, полковник.

Шредер присел на корточки и негромко заговорил заговорщицким, почти дружеским тоном: