ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: ЖДАНОВ – ЖЕРТВА ВРАЧЕЙ-УБИЙЦ

Начиналась холодная война и новая большая чистка. Одной из ее целей должны было стать советские евреи. Среди врачей, в частности и тех, кто лечил Жданова, их было много.

Планы карательной кампании в отношении врачей, обслуживающих руководство СССР, вынашивались несколько лет. Окончательно сформулированному делу предшествовали аресты Софьи Карпай, Якова Этингера и других. Разработкой дела занимался старший следователь разведывательного отдела по особо важным делам МГБ СССР Михаил Рюмин. Первым арестованным инкриминировалось умерщвление путем допущения заведомых ошибок в лечении Михаила Калинина (умер в 1946 г.) и секретаря ЦК Александра Щербакова (шурин А. А. Жданова, умер 10 мая 1945 г.). Письмо Рюмина Сталину стало поводом для ареста министра МГБ Виктора Абакумова (сионистский заговор в МГБ, воспрепятствование разработке дела врачей).

Во что вылилось это дело, можно понять из сообщения ТАСС от 13 января 1953 г. «Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного исследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовавшие действительному характеру их заболеваний, а затем неправильным лечением губили их».

В трактовке тогдашнего следствия Жданов стал самой известной и крупной жертвой заговорщиков В перипетии смерти Жданова оказалось втянуто очень много людей. Этот случай давал повод арестовать сразу большую группу, и не только врачей. Жданов был «резонансным» персонажем, почти вождем. Идеологически, в глазах народа, его умерщвление было особо циничным поступком.

Лидия Тимашук и ее заявление явились для следствия объединяющим звеном в распутывании цепи заговора. Она стала главным медицинским свидетелем. А косвенное или прямое участие в истории со Ждановым превратилось в повод для репрессий всех остальных – Егорова, Виноградова, Власика, того же Абакумова…

Лидия Тимашук получила в январе 1953 г. орден Ленина за помощь следствию. Практически все следственные действия в тот период совершались вокруг ее диагноза, поставленного А. А. Жданову. И, как мы помним, главным оппонентом Тимашук, упомянутым ею в письмах, был академик Владимир Никитич Виноградов. Он был самым авторитетным и маститым среди «придворных врачей» и лечил не только Сталина, но и всех членов Политбюро. Впрочем, от лечения Сталина к этому времени Виноградов был отстранен, хотя его прогноз насчет нездоровья вождя (аторосклероз и возможный инсульт) сбылся на сто процентов.

На допросах он признавал и умысел, и небрежность. У него были очные ставки с Софьей Карпай, где профессор Виноградов, согласно стенограммам, предлагал коллеге не юлить и во всем признаться.

Виноградова пытали, к тому же он не питал иллюзий – сам имел опыт участия в подобном процессе: в 1938 г. он выступил в качестве эксперта от медицины против своего наставника профессора Плетнева.

Окончательное мнение о медицинской стороне этого дела Владимир Виноградов высказал 27 марта 1953 г., когда он был освобожден и реабилитирован, в письме Лаврентию Берия: «Все же необходимо признать, что у А. А. Жданова имелся инфаркт, и отрицание его мною, профессорами Василенко, Егоровым, докторами Майоровым и Карпай было с нашей стороны ошибкой. При этом злого умысла в постановке диагноза и метода лечения у нас не было».

Дело врачей развалилось, не дойдя до суда, едва умер Сталин. 3 апреля 1953 г. обвиняемые были освобождены. На следующий день было объявлено, что признательные показания добывались «недопустимыми методами». Следователя Рюмина арестовали по приказу Берия. Летом 1954 г. он был расстрелян. От предположения, что Жданов был уничтожен врачами-вредителями, советское государство отказалось.

Но в этом деле возможна и третья версия. Ее можно назвать политической. Суть в том, что смерть Жданова была на руку его политическим оппонентам. А по большому счету – его патрону, товарищу Сталину.

ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ: УБИТ ПО ПРИКАЗУ СТАЛИНА

В первые послевоенные годы Жданов вырос в крупнейшую политическую фигуру, человека № 2 в СССР. После опалы Молотова, Маленкова, Жукова, падения влияния Берии, с 1946 г. Жданов, как кажется, – самый близкий к Сталину человек. Сталин доверил Жданову важнейший фронт – идеологический. Он же руководил расстановкой кадров. Курировал международное коммунистическое движение.

Дмитрий Шепилов, заведовавший в те времена Агитпропом, писал: «Сталин очень сблизился с Ждановым. Много времени они проводили вдвоем. Сталин высоко ценил Жданова и давал ему одно поручение за другим, самого разного характера. Это вызывало глухое раздражение со стороны Берии и Маленкова. Их неприязнь к Жданову все возрастала. В возвышении Жданова им мерещилась опасность ослабления или потери доверия к ним со стороны Сталина».

Главное, чем Жданов выделялся среди других сталинских сановников – у него была своя клиентела. Большая группа крупных партийных чиновников, обязанных именно ему своим возвышением.

Выходцы из ленинградской партийной организации, которой долгие годы руководил Жданов, занимают важные посты в руководстве страны: Николай Вознесенский – первый заместитель председателя СНК, председатель Госплана СССР, Алексей Кузнецов – секретарь ЦК и начальник Управления кадров ЦК ВКП(б), Михаил Родионов – председатель Совета министров РСФСР и член Оргбюро ЦК. В Ленинграде после ухода Жданова остается верный Петр Попков.

Только с 1946 по август 1948 г. Ленинградская партийная организация подготовила для России около 800 крупных партийных работников. Бывший зампред Ленсовета М. В. Басов стал первым заместителем председателя Совмина РСФСР. В ЦК и на «центральную работу» были выдвинуты Т. В. Закржевская, Н. Д. Шумилов, П. Н. Кубаткин. Первыми секретарями обкомов и ЦК республиканских компартий стали М. И. Турко, Н. В. Соловьев, Г. Т. Кедров, А. Д. Вербицкий.

Группа Жданова – ленинградцы – имели и свою политическую программу. Не написанную, не проговоренную детально. Скорее ощущаемые ими всеми интуитивно взгляды и пристрастия. Это русский национализм имперского толка. Антисемитские и антикавказские настроения.

Еще до войны Сталин избирает русский национальный курс. После 1945 г. эта идея переживает второе рождение. Жданов использует патриотизм для борьбы на идеологическом фронте. Жданов и его соратники стремятся разыграть «русскую карту». Это касается как идеологии, так и принципов руководства страной. Планируется перенести столицу Российской Федерации в Ленинград, учредить российский гимн, создать в РСФСР свою компартию и собственную Академию наук.

Все это не могло не дойти до Сталина. Скажем, реплика Николая Вознесенского «Раньше в Политбюро пахло чесноком (было много евреев), а теперь шашлыком». А ведь в Политбюро было три кавказца: Берия, Микоян и сам Сталин.

Групповщины Сталин боялся и боролся с ней со всей жестокостью. На знаменитом февральско-мартовском 1937 г. пленуме ЦК он сказал о главе компартии Казахстана: «Взять товарища Мирзояна. Работает он в Казахстане, работал он раньше в Азербайджане долго, а после Азербайджана работал на Урале. Я его несколько раз предупреждал, не таскай за собой своих приятелей ни из Азербайджана, ни с Урала, а выдвигай людей в Казахстане. Что значит таскать с собой целую группу приятелей, дружков из Азербайджана, которые коренным образом не связаны с Казахстаном? Что значит таскать с собой целую группу приятелей с Урала, которые также коренным образом не связаны с Казахстаном? Это значит, что ты получил некоторую независимость от местных организаций и, если хотите, некоторую независимость от ЦК. У него своя группа, у меня своя группа, они мне лично преданы». Вскоре Леон Мирзоян и его «приятели» были расстреляны.