– Я знаю, что это трудно услышать, – сказал он. – Но я хочу, чтобы вы были готовы заранее. Состояние у него очень тяжелое.

Это казалось мне таким несправедливым. Выбраться из башен только для того, чтобы твои легкие через месяц поддались инфекции. Дженис и Клей приехали в больницу, Уилл уже был рядом со мной. Казалось, все смирились с тем фактом, что второй раз Джонатану счастливый шанс не выпадет. У него поднялась температура, и ничего из того, что пытались сделать врачи, не помогало. Тогда я провела большую часть дня, рыдая на чьем-то плече.

Но Джонатан – самый сильный человек, которого я знаю, и он выжил. И вот теперь мы выходим из больницы рука об руку, как я всегда обещала ему, даже в те дни, когда сама сомневалась в этом.

Уилл заказал для нас машину в аэропорт. Сам он зашел попрощаться заранее. Я плакала в объятиях брата, признательная ему за то, что он сделал для меня, а когда он отстранился, в его глазах тоже стояли слезы. Я чувствую, что Джонатан и Уилл теперь почти братья, учитывая, сколько времени они провели вместе. Уилл прекрасно присматривал за Джонатаном, пока я уходила ненадолго к нему домой, чтобы взять чистую одежду или принять душ.

Я использовала все дни отпуска, а когда они закончились, подала заявление об уходе. В ответ написали, что возьмут меня обратно, когда я буду готова вернуться к работе, и Джонатан сказал, что это показывает, насколько меня ценят как работника. Мне очень приятно слышать такие вещи, потому что я никогда не знаю, что думают обо мне люди, по крайней мере, те, кто не говорит мне грубостей в лицо. Я вернусь, потому что мне нравится моя работа в библиотеке, но я подожду, пока Джонатан полностью восстановится, потому что прямо сейчас он все еще очень нуждается во мне.

Его кости заживают, и он ходит нормально. Немного медленно, но кому какое дело? Нет, ему, конечно, дело есть. Но я знаю, что он будет ходить быстрее.

Джонатан не знает, чем хочет заниматься, но он больше не будет работать на Брэда.

– Жизнь слишком коротка, – заключил он.

Мои родители должны встретить нас в аэропорту. Мне грустно, что мамы Джонатана здесь нет и что у него действительно не осталось семьи. Мы будем жить в моей квартире. Джонатан знает, как я к ней привязана, и так как ему еще предстоит долгое выздоровление, уверяет, что ему все равно, где мы будем жить, лишь бы мы были вместе. К тому времени, когда мы приезжаем из аэро-порта домой и я веду Джонатана в спальню, он тяжело опирается на меня. Он не признается, что ему больно, но, к сожалению, я слишком хорошо знаю, как выглядит его страдальческое лицо. Я укладываю его в постель и забираюсь к нему под одеяло. Он обнимает меня и целует в макушку.

– Ты меня удивляешь, – произносит он. Джонатан, наверное, уже раз двадцать это повторил, но я всегда улыбаюсь. – Так приятно снова тебя обнять.

Мне это тоже нравится. Мы так давно не могли вытянуться рядом друг с другом.

– Это лучшее чувство в мире, – говорю я.

Какое-то время мы целуемся, чего уже давно не делали. Это такие медленные, глубокие поцелуи, которые говорят больше, чем слова, и они заставляют меня чувствовать себя любимой и желанной. Когда мы наконец останавливаемся, он уже наполовину спит. Нам предстоит целоваться всю оставшуюся жизнь, поэтому я шепчу, что ему пора вздремнуть. Джонатан согласно бормочет, не открывая глаз, и я выскальзываю из кровати и выхожу из комнаты. Некоторое время он кашляет, а потом из спальни не раздается вообще никаких звуков. Я прокрадываюсь обратно, проверяю, как он, наблюдая, как поднимается и опускается его грудь. Затем я тихо закрываю дверь.

Пока Джонатан спит, я разбираю почту, которую мама подготовила для меня, и нахожу конверт без обратного адреса. Я вскрываю его и вижу внутри две хрустящие стодолларовые купюры и слово Спасибо на листке бумаги. На обороте – детский рисунок. Женщина со светлыми волосами ведет машину. На голове у нее корона. Рядом – мужчина, а на заднем сиденье голубая утка.

В этой истории я позволила себе художественную вольность. Шахматный клуб «Иллийни» собирается не в фуд-корте студенческого союза Университета Иллинойса, а в собственном помещении. Вайвек Рао, который, кстати, не выдуман, появляется в книге как член шахматной команды, представлявшей Иллинойсский университет на Панамериканском межвузовском чемпионате 1991 года. Как я узнала, пока собирала материал для книги, он действительно феноменальный шахматист. Все остальные члены команды – вымышленные. Я в огромном долгу перед Эриком Розеном, который был членом шахматного клуба и команды Иллинойсского университета и чьи знания и вклад стали бесценны при написании этой книги.

Спасибо моему редактору Лесли Гелбману. Я безмерно благодарна вам за то, что вы так глубоко прочувствовали эту историю. Мне было очень приятно работать с вами.

Замечательным и талантливым людям из «Сент-Мартин-пресс» и «Макмиллан» спасибо за то, что приняли меня с распростертыми объятиями. Особая благодарность Лайзе Сенц, Брэнту Джейнвейю, Мариссе Санджакомо и Тиффани Шелтон.

Благодарю Бруку Эхенбахцу за то, что консультировал меня по всем вопросам, связанным с Иллинойсским университетом и кампусом в Урбане-Шампейне. Надеюсь, вы получили удовольствие от путешествия в страну воспоминаний.

Джейне Уэйтерреус благодарю за предоставленную информацию о роли библиотекаря и о том, какие шаги следовало предпринять, чтобы сделать академическую карьеру на этом поприще.

Таммаре Уэббер спасибо не только за то, что вы прочитали рукопись, но и за то, что поддержали мою идею.

Хиллари Фейбер поделилась опытом и знаниями относительно работы со студентами, страдающими аутизмом. Вы помогли сделать образ Анники убедительным, и я очень это ценю.

Благодарю Элизу Эбнер-Тэшвер за помощь и поддержку. Спасибо, что поверили в меня когда-то и помогаете советами до сих пор.

Стейси Эллиот Альварес, моя благодарность за то, что ты всегда уверяла меня, что писательское ремесло – это как раз то, чем я должна заниматься.

Я также глубоко признательна за вклад, помощь и поддержку следующим людям:

Дэвиду Грейвсу, потому что ему даже не понять, как много для меня значит его постоянное поощрение, а еще он отлично умеет выискивать опечатки; моим детям Мэтью и Лорен моя огромная благодарность за то, что вы всегда понимаете, что у меня есть срок сдачи рукописи и я бываю погружена в воображаемые миры; ничто из этого никогда не станет важнее вас; Джейн Дистел, Мириам Годерих и Лорен Абрамо, вы – святая троица мира литературных агентов, благодарю вас за постоянные наставления и поддержку.

Я бесконечно благодарна блогерам, пишущим о книгах, без них я не смогла бы достучаться до читателей. Вы неустанно трудитесь каждый день, чтобы распространять информацию о книгах, и писательское сообщество становится лучше благодаря вам. Я также хочу выразить особую благодарность читательским группам, которые так страстно отстаивают книги, которые они любят: Андреа Пескинд Кац из «Великих читателей великих мыслей», Сьюзан Уолтерс Питерсон из «Книжного агентства Сью» и Дженн Гаффни из «Читай в саду».