– Я видела ваши картины, – сказала леди Спенсер.

– Видели? – отозвалась Джейн с удивлением.

– Да, Джейн. Нет слов, чтобы выразить, какое сильное впечатление они на меня произвели.

– Благодарю вас за столь лестное мнение о моей работе.

– У меня к вам просьба, – сказала Александра и изложила свой тонкий план выставить во время бала кое-что из полотен Джейн с целью заслужить уважение местного английского дворянства.

– Но меня все это нисколько не интересует, – заверила ее Джейн.

– Художники, как правило, не хотят показывать свои работы. Мы все боимся зрительского отторжения. Никто из нас не хочет испытывать неловкость из-за критики, не хочет слышать бесцеремонных замечаний. Думаю, это естественное желание держать свое творчество под семью замками. Большинство из нас утверждает, что творит для собственного удовольствия.

– Я не утверждаю этого, Александра. Я действительно пишу для себя. Я беру в руки кисть или уголь не ради создания произведения искусства, но ради того, чтобы дать выход кипящим внутри эмоциям, – произнесла Джейн и перехватила взгляд Александры, направленный на блокнот, лежавший рядом с ней на подоконнике. До прихода леди Спенсер Джейн рисовала. – Надеюсь, вы простите мне мою прямоту, миледи, но даже если бы я решила поделиться своим творчеством с другими, то эти люди были бы последними в моем списке. Добиться уважения друзей моего отца для меня не первоочередная задача.

Джейн захотелось встать и пройтись по комнате. Она была расстроена и чувствовала себя как зверь в клетке. Но опухшая лодыжка лишала ее такой возможности.

– Но, моя дорогая, люди должны о чем-то говорить. Вместо того чтобы снова и снова вспоминать прошлое, не лучше ли обсудить ваше искусство?

– Не собираюсь обсуждать с ними что бы то ни было. – Джейн покачала головой. – Мне все равно, какого мнения они обо мне. Пусть все остается как есть.

Понизив голос, Александра подалась вперед и нежно коснулась колена Джейн.

– Поймите, я не собираюсь примирить вас с десятком провинциальных снобов, живущих старомодными предрассудками вчерашнего дня.

Сердце Джейн забилось сильнее. Видимо, визит леди Спенсер лишь косвенно связан с ее картинами.

– Моя цель куда более эгоистична. Я делаю это ради сына и вас. Не могу видеть, как страдает Николас. Впервые в жизни он кажется потерянным и сломленным. Вы тоже не выглядите счастливой.

Джейн едва сдерживала слезы.

– Вы должны откровенно поговорить друг с другом. – Она сжала руку Джейн. – Забудьте свое прошлое, Джейн, думайте о совместном будущем с Ником. О том, как вы будете счастливы.

Хотя Джейн занималась с Николасом любовью и отдала ему свое тело и сердце, она сознавала, глядя на свое черное одеяние, что еще не скоро сможет забыть прошлое.

– Моя дорогая, я пришла, чтобы помочь вам. У меня в Англии есть связи. Существует немало способов все исправить. Пожалуйста, позвольте мне изменить ситуацию к лучшему.

Джейн перевела взгляд на свои пальцы, вцепившиеся в руку Александры. Отчаяние мучило ее тело и душу. Но, Боже, помощь ей требовалась не только в этом. Джейн верила, что ее единственный шанс снова обрести счастье связан с Николасом… и ее любовью к нему. Несмотря на бесконечные слезы, проливаемые ею с того момента, как она поселилась в домике Дженни, она ни на минуту не забывала, что находится здесь по просьбе сестры. Она не могла лишить Клару шанса.

– Никто не в силах ничего изменить, – покачала Джейн головой, избегая смотреть на Александру. – Я искренне благодарна вам за веру в меня. Но мое прошлое слишком скандально, как и моя нынешняя жизнь…

Она отпустила руку леди Спенсер и уставилась на огонь.

– У нас с Николасом нет возможности стать счастливыми. Мне следовало пресечь все в самом начале. Это моя ошибка. Я заставила его страдать. Простите меня.

Джейн отвернулась к окну.

Леди Спенсер не проронила больше ни слова и вышла из комнаты. Только когда дверь за ней закрылась, Джейн позволила себе дать волю слезам. Это были горькие слезы, беспомощные, злые. Она знала, что еще одного шанса у нее не будет. Отныне она навеки останется пленницей своего прошлого и семьи. Без надежды на спасение.

Услышав, что вернулась Дженни, Джейн быстро вытерла слезы.

– Прости, Дженни, что тебе пришлось развлекать гостью. Никогда не думала, что сюда кто-нибудь приедет.

– Ничего, девочка. Она мне не была в тягость. Твоя леди Спенсер мне очень понравилась. У тебя с ней много общего.

Джейн попыталась улыбнуться, но к горлу подступил ком.

– Зачем ты себя мучаешь, дитя? – проворчала Дженни. – Вернись к прежней жизни и не терзай себя.

– Ты о чем?

– Отпусти его, моя голубка. Девять лет – более чем достаточно. Конор мертв, а у тебя вся жизнь впереди. – Она заглянула Джейн в лицо. – Ты не виновата в том, что его повесили. Парень знал, что делает. Понимал, как рискует, действуя заодно с «Белыми мстителями». Он прожил жизнь как хотел. Он мне родной. Я вырастила его. Знай он, что ты всю жизнь будешь страдать, не связывался бы с тобой.

Джейн подошла к очагу. Торф давал очень мало тепла, но она чувствовала, что лицо ее пылает.

– Я заняла место Конора, когда его не стало. Я вела наш отряд «Белых мстителей» его курсом…

– Нет, дорогая. Ты пала духом. Ты больше не «огонек» Конора, как он тебя называл. Думаешь, Конор обрадовался бы, увидев, как ты только что упустила свой шанс, отпустив леди Спенсер? Затаил бы обиду, если бы ты устроила жизнь с сыном этой женщины и стала счастливой?

Джейн догадалась, что Дженни все слышала.

– Я… сэр Николас…

– Я не глухая, девочка. – Дженни ласково обняла Джейн. – Благодаря болтливому языку Ронана все от Корка до Лимерика знают, что баронет увивается за тобой. Да и ты к нему неравнодушна. – Не дав Джейн произнести ни слова, Дженни продолжила: – Наконец появился кто-то, достойный моей Эган. Вспомнить только, что он не выдал тебя в тот первый день! А как помог Кэтлин! Зная обо этом, я, старая дура, надеялась, что вы с Николасом будете счастливы. А после знакомства с его матушкой убедилась, что это вполне возможно.

– Нет. – Джейн покачала головой. – Нас разделяют не только Конор и «Белые мстители», но и… – Она вздохнула. – Я не хочу об этом говорить…

Дженни долго смотрела на нее, хмуря брови.

– Это связано с твоей сестрой, я угадала?

– Не впутывай сюда Клару. Поверь тому, что я сказала, и оставь меня в покое.

Наступило молчание. Через некоторое время Дженни снова заговорила, но уже более мягким тоном:

– Тебе следует вернуться сегодня в Вудфилд-Хаус и принять участие в том, что у вас там запланировано.