– Вот это интересно! – вскинулся я. – Можно сделать характеристику, что я патологически злобен, подозрителен, предвзят и скор на расправу…

– Всё шутки вам, Андрей Викторович, – укоризненно заметил юрисконсульт.

– Кроме шуток, – серьёзно ответил я. – Спроси моих сотрудников.

Юрисконсульт задумчиво посмотрел на меня.

– Ладно, что ещё? – поторопил я его.

– В принципе вы можете подать заявление о том, что есть обстоятельства, которые препятствуют исполнению вами обязанностей присяжного заседателя… Только список таких обстоятельств ограничен. Уверяю вас, что ни одно не подходит. Или всё-таки хотите узнать, какие?

– Выкладывай!

– Если вы не владеете языком судопроизводства…

– Э-э… Русским, что ли?

– Да. Но вы же владеете, и убедить в обратном будет сложно… Если вам не позволяет состояние здоровья и это будет подтверждено медицинскими документами…

– Вот – как вариант! – Я щёлкнул пальцами.

– Я прорабатывал только законные способы – без подлогов, – ровным голосом прокомментировал юрисконсульт.

– М-да. Ладно, продолжай.

– Если вы достигли возраста 65 лет… Если вы занимаете госдолжность… Если вы военнослужащий, судья, прокурор, следователь, адвокат, сотрудник «силовых» структур, частный детектив и так далее… Или если вы священнослужитель.

– Жаль, что служба в банке такого статуса ещё не получила, – опечалился я. – И это всё?

– Всё, – резюмировал юрисконсульт. – Остаются только неформальные варианты…

– Фу, – сказал я.

– Фу, – не стал спорить юрисконсульт.

– Ладно, мне надо подумать, – хмуро сказал я, и меня оставили одного.

Свинство, конечно, с моей стороны. От моего мнения может зависеть приговор, который изменит человеку всю жизнь. (Какое счастье, что смертная казнь уже не применяется!) Я могу кого-нибудь спасти от обвинения или, наоборот, признать виновным. Может быть, я заменю собой какого-нибудь тупого обывателя или злобную старую деву. А может быть, я обращу внимание на какую-нибудь деталь, и это в корне изменит суть дела… Хотя присяжным, кажется, ничего такого не позволяется…

А если бы я сам оказался на скамье подсудимых? Кого бы я хотел видеть среди присяжных? Праздных и недовольных жизнью сограждан, которые свои представления о справедливости черпают из серых и безрадостных будней, или просвещённых и экономически независимых интеллигентов, которые могут подняться над бытовыми стереотипами? Недаром же я оказался идеальным присяжным с точки зрения закона! Неужели какие-то десять рабочих дней моей жизни не стоят того, чтобы поучаствовать в решении чьей-то судьбы? Неужели для меня удобство моего рабочего графика важнее гражданского долга? Нет, вот если серьёзно и без пафоса!

Я решительно взял трубку телефона, позвонил юрисконсульту и поручил ему наутро отправиться в суд, чтобы выяснить все процедурные детали.

Решено: Андрей Гардези идёт в присяжные заседатели!

…Утром мне позвонил юрисконсульт и передал настоятельную просьбу председателя суда, чтобы я написал заявление о невозможности исполнения мною обязанностей присяжного заседателя. К обоснованию просьбы судья обещал отнестись со всевозможнейшей благосклонностью.

– С какой стати? – возмутился я.

– Они очень просили, – неловко покашливая, пояснил юрисконсульт. – Они, конечно, не могут вам запретить и, если вы будете настаивать, постараются устроить вам отвод на следующей стадии… Но они надеются на ваше понимание ситуации…

– Какой ещё ситуации? – Я был не на шутку обижен. – Чем я им не по вкусу?

Юрисконсульт замолк, и в трубке было слышно шуршание листов его блокнота.

– Статья 11 закона о присяжных заседателях, – проговорил он. – За время исполнения обязанностей присяжного заседателя суд обязан выплачивать вам компенсационное вознаграждение в размере не менее вашего среднего официального заработка по месту основной работы. А учитывая, что у нас в банке вся зарплата выплачивается «вбелую»… – Юрисконсульт помолчал и деликатно добавил: – Вы же у нас высокооплачиваемый топ-менеджер… Они просят пожалеть бюджетные средства…

– Всё понятно, – мрачно сказал я. – Возвращайся и подготовь текст, который их устроит.

Вот и нечего сомневаться, что у нас социально справедливое государство… Хочешь осуществлять правосудие? Изволь иметь скромную зарплату!

Он возник у меня в кабинете, преисполненный важности, деловитости и загадочности.

– Чем обязан? – осведомился я.

– Я вице-президент Профессионального финансового союза, – сообщил он и вручил визитную карточку. – Вам должны были позвонить…

– Да-да. Так чем обязан… э-э… – я поглядел в визитку, – Николай Юрьевич?

– Андрей Викторович, мы в нашем союзе с уважением и сочувствием следим за вашей принципиальной борьбой с регулятором, – действительно сочувственным тоном сообщил Николай Юрьевич.

Я изобразил недоумение.

– О чём вы, Николай Юрьевич?

Мой собеседник понимающе улыбнулся.

– Ну, разумеется, можно выразиться и иначе, – многозначительно сказал он. – Скажем, так: ваша либеральная позиция в отношении прав и свобод участников рынка представляется нам более справедливой и прогрессивной, чем консервативная позиция представителей государства…

– Моя позиция сейчас как никогда гармонично сочетается с мнением вышестоящих государственных инстанций, – твёрдо заявил я.

Николай Юрьевич улыбнулся чуть шире и чуть напряжённее.

– Наш разговор останется между нами, – обнадёжил он меня.

Я пожал плечами, поднял брови и даже захлопал глазами. Молча.

Николай Юрьевич с беспокойством облизнул губы.

– Профессиональное сообщество осведомлено о вашем конфликте с чиновниками, – уже с некоторой укоризной и даже с ноткой обиды проинформировал меня Николай Юрьевич. – А такой конфликт не может не сказаться на вашем бизнесе. Легко можно предугадать административные препоны в отношении вашего банка, знаете ли…

– Бог мой, о чём вы, Николай Юрьевич?! – Я был само изумление.

– Андрей Викторович, не зря же наш союз учреждён! – Николай Юрьевич порывисто подался вперёд. – Нам известно, что дочерняя компания вашего банка подала документы на лицензирование. Из достоверных источников поступила информация, что ей откажут по формальным причинам и ваши шансы получить лицензию в дальнейшем также стремятся к нулю… Понимаете?

– Насколько мне известно, – нахмурился я, – законом определён срок на рассмотрение вопроса о выдаче лицензии, и он еще не истёк…

– Ну вы же не столь наивны, Андрей Викторович! – перебил меня Николай Юрьевич. – Вам откажут, вы сами должны понимать это!