Поневоле засмотришься.

Дрискилл, потрясенный силой слов и образов, собранных воедино Фэйрвезером, еще смотрел в экран, когда возвратившийся Уорделл постучал пальцами по столу.

– Идемте, Бен. Нас ждут.

Десять минут спустя он свернул с окаймленной деревьями авеню на большую круглую стоянку, угнездившуюся между тополями, платанами, дубами и теннисными кортами. Белый указатель с черной надписью, укрепленный на белом столбике, сообщал посетителям, что они находятся на территории загородного гольф-клуба Сентс-Реста. Низкое белое здание, окруженное деревьями и цветами, выходило длинной закрытой верандой на террасу над большим бассейном. Бассейн был полон визжащей, смеющейся ребятни, за детьми присматривали матери, няни и спасатели. Над черепичной крышей поднимались закрытые темно-зелеными ставнями надстройки. Загородный клуб Среднего Запада – воплотившаяся голливудская мечта, и запах влажной травы поднимался над бархатистыми полями, испещренными холмами, перелесками и фигурками игроков в гольф.

Уорделл прошел по мощенной булыжником дорожке, которая огибала веранду и сворачивала к гриль-залу. Рядом располагался магазин, а гравийная дорожка тянулась к чайной, где уже собрались несколько игроков. Уорделл поднялся наверх. Здесь было потише.

«Новый» бар щеголял темным полированным деревом и затейливым кирпичным камином. Большая часть помещения лежала в глубокой тени, несмотря на то, что зеленые ставни были открыты для солнечного света. В углу за холодным камином, подальше от взглядов, сидел высокий человек, похожий на хищную птицу. Короткие седые волосы, синий льняной блейзер, полосатая рубашка «поло» с открытым воротом и бокал пива на столике перед ним.

Ник Уорделл представил его как Лэда Бенбоу.

Бенбоу склонился вперед, разглядывая Дрискилла так, словно собирался спросить, что это за чертовщина. Он протянул Дрискиллу руку.

– Дрискилл, – повторил он. – Я недавно о вас кое-что читал. – Он произнес фразу так, что Бен понял: этот человек знает обо всех его неприятностях с президентом и прессой. – Вижу, вас еще не растерзали в клочья, – добавил он, когда Дрискилл с Уорделлом уселись напротив.

– Я слишком туп, чтобы осознать серьезность положения, – хмыкнул Дрискилл.

– Бен, Лэд был адвокатом Герба Уоррингера. Когда городской полиции понадобилось установить личность погибшего, они обратились к Лэду, и он опознал кольцо, карманные часы… Ну вот, Лэдди намекнул мне, что имеются какие-то проблемы с наследницей, но это уж не по моей части.

Бен удивился:

– Разве наследница – не жена?

– Бен никогда не был женат, – сообщил Бенбоу, – но у него был близкий человек.

– Позвольте задать вам несколько вопросов?

– Спрашивать можете сколько душе угодно, мистер Дрискилл. Вот получить ответы обычно оказывается потруднее. – Отхлебнув пива, Бенбоу снова покосился на Уорделла. – Ник меня не предупредил. Я понятия не имел, что он втянет вас в дело, которое, в общем-то, вас совершенно не касается.

– Да ведь никогда не знаешь, кого что заинтересует, не правда ли? Так насчет наследницы Уоррингера…

Бенбоу молча ждал продолжения.

– Мне необходимо как можно больше узнать о том, что было у него на сердце, о чем он думал в последние несколько недель, что привело его к встрече с Хэйзом Тарлоу. – Бенбоу тонко улыбался и не пытался помочь. – Может быть, эта женщина, этот «близкий человек» знает, что подтолкнуло Уоррингера обратиться за помощью к Дрю Саммерхэйзу.

Бенбоу сделал еще глоток и откинулся на стенку кабинки. Лицо под седыми короткими волосами было покрыто густым загаром, а светлые серые глаза удерживали взгляд, их свет словно доходил из дальней дали, от звезды, погасшей миллионы лет назад.

– Что бы вы, мистер Дрискилл, сказали, окажись вы сейчас на моем месте? Если большой человек из вашингтонско-нью-йоркской высшей лиги явился бы в ваш уютный городок, чтобы совать нос в убийство одного из ваших самых выдающихся клиентов? И вы знали бы, что этот Большой человек наточил топор, но понятия не имеете, на кого… и к хорошим ребятам он принадлежит или к скверным парням. А кругом убивают, и Белый дом так или иначе замешан, и президент увяз в трясине… а этот пришелец желает покопаться в личной жизни ваших клиентов. Что бы вы ему, такому, сказали?

– Зависит от обстоятельств. Будь я тупицей, я бы заупрямился как осел. А будь я добрым и проницательным мужчиной двадцатого столетия, я взглянул бы в его открытое честное лицо и рассказал бы ему все. Вы кто, мистер Бенбоу? – Дрискилл заглянул в ледяные серые глаза.

– На этот вопрос ответить проще простого. Я, безусловно, самый упрямый осел из всех знакомых вам адвокатов.

– Среди моих знакомых есть настоящие милашки – а кто вы такой, мне известно, мистер Бенбоу. Мне известна ваша репутация. Знаю, что вы умеете играть жестко. Но я просто прошу о помощи.

– Позвольте, я попробую объяснить… Эта обезумевшая, жестокая страна катится прямиком в ад. За всякий день, когда с тобой не случилось чего-то ужасного, возносишь благодарственные молитвы. Я защищаю своих клиентов, понимаете? Точно так же, как вы сейчас, вероятно, защищаете президента и администрацию. Вы его новый личный юрисконсульт, так? Вы сделали свой выбор… Но три человека уже мертвы, и будь я проклят, если выдам на бойню невинного. – Бенбоу по-прежнему улыбался, и Дрискилл не мог разгадать этой улыбки. Должна ли она смягчить сказанное? Или, скорее, наоборот? – Мы с вами не сговоримся, мистер Дрискилл. Герб умер, и моя клиентка оплакивает его. Она желает остаться неизвестной. Так и будет.

– Окажите любезность, взгляните, – попросил Дрискилл.

Бенбоу вызывал его на драку, подначивал разыграть скверного парня. Не так уж трудно оказалось не поддаться на провокацию. Бен достал из кармана конверт и подтолкнул его через стол.

Бенбоу медленно открыл конверт и достал бумагу.

– Стоит ли мне это показывать, мистер Дрискилл?

– Вреда не будет. Никто не сможет обратить это против вас.

Бенбоу развернул листок. Дрискилл пристально наблюдал, как он разглядывает рисунок, поворачивает то так, то этак и наконец выпускает из пальцев.

– Итак, я взглянул.

– Вам это о чем-нибудь говорит? Вы видели это прежде?

Бенбоу разглядывал его с той же легкой улыбкой, играющей на губах. Он покачал головой:

– Нет и нет.

– Если случится, что вы поймете и дадите мне знать, я буду весьма благодарен.

– В самом деле, не сомневаюсь. Но почему вы спрашиваете меня?

– Хэйз Тарлоу. Чуть ли не последнее, что он сделал перед смертью, – послал по почте этот листок бумаги. Он провел полдня с вашим клиентом, Гербом Уоррингером. А потом его убили. Как и Герба. Насколько мне пока известно, этот листок – единственный сувенир, доставшийся нам. Мне любопытно. Он отослал его на свой адрес, чтобы не хранить при себе. Мне хотелось бы знать почему, только и всего.