нервно сглотнул, кадык уперся в тугой ворот формы.

– Так точно, сэр.

Хмурясь и топая, Челлучи покинул здание. Нужно было побыть одному и подумать. Только Вики ему сейчас не хватало.

Глава 14

Генри вышел из душа и нахмурился, глядя на свое отражение в большом зеркале. Мелкие порезы и ссадины зажили, раны посерьезнее заживали, но они не причинят ему беспокойства. Он размотал полиэтиленовый пакет, которым укрыл повязку на руке, и аккуратно потыкал бинты. Было больно, и он догадывался, что болеть будет еще какое-то время, но, если быть осторожным, он сможет пользоваться рукой. Прошло столько времени с тех пор, как его последний раз серьезно ранили, что главной проблемой теперь будет не забыть о травме, иначе он рискует причинить себе еще больше боли.

Он встал боком и покачал головой. Огромные зеленые пятна заживавших синяков все еще покрывали большую часть его тела.

– На самом деле выглядит знакомо…

* * *

Кончик копья нашел его правую подмышку, поднял его и вышвырнул из седла. На мгновение он завис в воздухе, затем, когда рев зрителей достиг крещендо, упал на землю. Доспех с грохотом врезался в утрамбованный грунт арены. С точно таким же шумом его голова ударилась о шлем. Он бы особо не возражал против падений, не будь они, черт подери, столь громкими.

Генри закрыл глаза. Ненадолго, пока не прекратится шум…

* * *

Когда он открыл их вновь, то смотрел в лицо сэра Гилберта Талбойза, мужа своей матери. Откуда тот, черт подери, взялся? И куда делся шлем? Сэр Гилберт ему нравился, поэтому он попытался улыбнуться. Но лицо, похоже, плохо его слушалось.

– Встать можешь, Генри? Его величество король приближается.

В голосе сэра Гилберта слышалась тревога, которая проникала даже сквозь шум в ушах Генри. Сумеет ли он подняться? Генри не был уверен. Болело все тело, хотя казалось, он ничего не сломал. Короля едва ли порадовало то, что Генри выбили из седла, а то, что он продолжит валяться в грязи, порадует его еще меньше. Стиснув зубы, Генри позволил сэру Гилберту усадить его, а затем с его помощью и с большим трудом встал на ноги.

Генри пошатнулся, но устоял, даже после того, как его перестали поддерживать чужие руки. Перед глазами все поплыло, затем зрение сфокусировалось на короле – в роскошном красном бархате и золотой парче он шествовал с трибуны. Генри отчаянно попытался собраться с мыслями. Он был не в чести у отца с тех пор, как очень неразумно дал всем знать, что считает королеву Екатерину единственной подлинной королевой Англии. Отец вперые решил заговорить с ним с того момента, как связался с той лютеранской шлюхой. Даже спустя три года французский двор гудел от историй о ее старшей сестре, Мэри, и Генри не мог поверить, что его отец в самом деле посадит Анну Болейн на трон.

К несчастью, король Генрих VIII именно так и поступил. Генри благодарил Бога за то, что доспех не давал ему опуститься на одно колено – он сомневался, что сумеет подняться или, если уж на то пошло, контролировать падение. Он поклонился как смог и принялся ждать, пока король заговорит:

– Ты держишь щит слишком далеко от тела. Держи его ближе, и тогда противник не сумеет провести копье за него. – Королевские пальцы, усыпанные золотом и бриллиантами, подняли его руку и прижали к его боку. – Держи вот так.

Генри все же поморщился, когда край латного налокотника уперся в особо чувствительный синяк.

– Тебе больно?

– Нет, сир.

Если он признается, что ему больно, это ему никак не поможет.

– Ну, если не болит сейчас, будет позже. – Король издал гортанный смешок, затем рыжевато-золотистые брови сошлись на переносице, король зыркнул глубоко посаженными глазами-пуговичками. – Нас расстроило ваше падение.

Следующая его реплика будет очень важной. Генри облизнул губы. По крайней мере, с блефом в духе короля Хэла он мог легко разобраться.

– Мне жаль, сир. Хотел бы я, чтобы на моем месте были вы.

Грузное лицо опасно покраснело.

– Вы желаете видеть своего монарха выброшенным из седла?

Люди в непосредственной близости смолкли, придворные перестали дышать.

– Нет, сир, поскольку если бы в моем седле оказались вы, то на земле был бы сейчас сэр Джон.

Король Генрих повернулся и посмотрел на турнирную арену, где стоял сэр Джон Гейдж, мужчина на десять лет младше короля и на пике силы. Король засмеялся.

– Ха, ты прав, парень. Но жених не участвует в турнирах, чтобы не сломать свое копье.

Генри пошатнулся, когда король шутливо похлопал его по спине, и наверняка бы упал, если бы сэр Гилберт его тайно не поддержал. Он смеялся с остальными, поскольку король пошутил. И хотя он был рад снова оказаться в фаворе, все, о чем он мог думать, – это оказаться в горячей ванне и залечить свои синяки.

* * *

Генри поднял руку.

– Возможно, немного худее, но все того же оттенка.

Он поиграл мышцами и поморщился, когда кожа на одной из заживших ссадин натянулась. Раньше подобные травмы заживали неделями, порой месяцами – теперь достаточно было дней.

– И все же хороший турнирный доспех вчера не помешал бы.

Прошлой ночью… Он выпил у Вики и ее друга больше крови, чем обычно выпивал за месяц. Она спасла ему жизнь, едва не пожертвовав собой, и он был благодарен, но в результате возникали новые сложности. Которым придется подождать до тех пор, пока он не разберется со старыми.

Он застегнул наручные часы. 20:10. Возможно, Вики позвонила, пока он принимал душ.

Нет.

– Отлично. Норман Бедуэлл, Йоркский университет и «я тебе перезвоню». Так перезвони уже.

Генри прожигал телефон взглядом. Не было ничего хуже ожидания, когда он знал, что гримуар где-то там и им скорее всего воспользуются.

Он оделся. 20:20. По-прежнему никаких звонков.

Телефонные справочники хранились в кладовке в коридоре. Он вытащил их на всякий случай. Никакого Нормана Бедуэлла в них не нашлось. Там вообще не было Бедуэллов.

Из-за ее сообщения он никуда не мог пойти. Она рассчитывала на то, что он будет дома, когда она позвонит. Генри не мог собственноручно отправиться на поиски. К тому же в этом не было никакого смысла, раз Вики подошла к разгадке так близко.

20:56. Он собрал практически все осколки стекла. Зазвонил телефон.

– Вики?

– Пожалуйста, не вешайте трубку. Вы разговариваете с комп…

Генри с такой силой бросил трубку на рычаг, что пластик треснул.

– Черт!

Он быстро набрал ее, прослушал сообщение на автоответчике в третий раз за вечер – оно не сказало ему ничего нового, – затем повесил трубку, на этот раз аккуратнее. Но, судя по всему, кроме корпуса, ничего не пострадало.

21:17. Металлолом, который некогда был телевизором и кофейным столиком, стоял на лестничной площадке, ожидая, когда его отнесут в мусороприемник. Генри не знал, что делать с софой. Если честно,