Чувствую, хлебну я горюшка с данной посетительницей. Бабища явно настроена вернуть свою собственность, мы же, если звезды сойдутся, сумеем отыскать ее кошелек, но естественно пустой. На кого бы ее сплавить? Увы, пока контора пуста и придется расхлебывать самому.

– Написали? – спросил, входя в кабинет.

– Вот, туточки все изложила! – протянула она исписанный лист.

– Минутку, – произнес и углубился в чтение:

«Я, дама Изолуда Малуевана, приехала в город Карск для посещения базара и приобретения необходимых для каждой дамы, красоты, миловидности и неотразимости, вещичек.» Н-да, красоты и миловидности! Скосил на пестрое чудо взгляд и постарался не заржать в голос. Черт! Я же глава сыска! Обязан со всеми обращаться одинаково, а тем более с пострадавшими. Но, блин, ржать хочется страшно. Так, что там дальше, потерпевшая написала? «Пройдясь по рынку, со своим личным конюхом, который собирал мои покупки в мешок». Закрыл лицо ладонью, улыбку сдержать уже не получается. «Ивалка, так зовут конюха маво, пошел грузить телегу, а меня завлекли два подозрительного вида парня в игру – угадай приз. Они обещали и говорили, что я уже выиграла, мне страшно повезло, типа являюсь десятитысячной посетительницей рынка. За гарантированный приз вынудили заплатить десять золотых. Мне досталась очень симпатичная брошка, а вот второй и третий приз оказался не для меня. Там такая вышла оказия, что еще две дамы, как чувствую, они пообещали парням рассчитаться натурой, претендовали на выигрыш. Они-то и завладели моими, положенными мне по праву, призами. Вы уж отыщите негодниц и верните мне мой выигрыш по праву и закону. Но на этом мое несчастье не закончилось. Когда я примеряла платье и решилась его прикупить, то обнаружила, что кошель с золотом исчез! А там без малого оставалось пятьсот золотом! Его украла или продавщица в лавке, которая с синей вывеской или девицы заполучившие нечестным путем мои призы! Отыщите все мои вещи. Ваша Изолуда». Н-да… слов нет, но как-то надо отреагировать, заявление-то вот оно.

– Вы не указали адрес, – сказал я, беря ручку. – Диктуйте, запишу.

– Город, Кувинсар, Полевая дом два, – продиктовала та и даже привстала, чтобы убедиться, что правильно записал.

– А это где? – вырвалось у меня.

– Это чёй-та! Сыскарь и не знает Кувинсар?! – воскликнула она, проворно вскочив на ноги и уперев руки в бока.

– В Карск недавно назначен, окрестности еще не изучил, но обязательно восполню свой пробел, – ласково ответил, боясь, что она сейчас вспылит. Аура-то вся в гневе, впрочем, понять можно, в кои-то веки вырвалась из задрипаного села в город, а тут ее и обули.

– Кувинсар, да будет вам известно второй по численности город в округе после Карска. Он стоит почти на границе и мой муж, Трунген Малуеван – знатный, богатый и уважаемый торговец!

– Понял, понял, – выставил вверх ладони.

– То-то же! – победно воскликнула она, и плюхнулась в жалобно скрипнувшее кресло.

Я даже на миг зажмурился, представляя, что мебель под ней сейчас развалится. Но нет, кресло потрещало, но не разломилось под ее весом.

– Все, можете быть свободны, заявление ваше принято, – убирая бумагу в стол, с облегчением вздохнул, в надежде избавиться от посетительницы.

– А вещи когда принесете? – не двинулась она с места.

– Ваше заявление будет расследовано, о его ходе вам сообщат в письменном виде. В случае удачного завершения дела, пригласят на суд и вернут украденное, которое сможем отыскать, – сказал, понимая, что нарываюсь на бурю.

– Какое еще: «в случае удачного»!!! – подскочила она с кресла с криком. – Да вы немедленно обязаны бежать на рынок и принести мне мою собственность!!! Если немедленно этого не исполните, то я вас… вас я… да муж мой, он вас!!! Это что ж за сыск-то такой дрянной! – она вся покраснела от гнева и уже слюной брызжет.

– За несоблюдение порядка, порочащее сыск. Могу ваше поведение квалифицировать как: оскорбление должностного лица и дискриминацию королевского ведомства, – поглаживая столешницу рукой, спокойно ей так сказал и мило улыбнулся.

– Дискраминц… дискрум… это чегой-то вы, а? Чего, сказали-то? – нахмурилась бабища, шевеля своими пухлыми губами.

– Да есть такое понятие, как штраф. Не слышали?

– Штраф-то за что?!

– Сто золотых, – задумчиво потер висок, – или двести? Знаете, не могу вспомнить.

Конечно, может и не прав, но другого выхода не вижу. Ругаться или пытаться поставить на место провинциальную жену купца, который в своей округе имеет вес и уважение – сложно, можно сказать бесполезно. Она привыкла, что все вокруг перед ней заискивают, а если, что-то случись, муж быстро решит проблему.

– Нет, виданное ли дело! – взяла она высокую октаву и начала распаляться. – Штраф ему! Меня знатчитца обокрали, а ему штраф! На куся выкуси! – она, сверкая глазами, вскочила и показала мне фигу, я же поморщился, так как понял, что ошибся и не с той стороны подошел.

– Уважаемая, – вытащил заявление и пробежал глазами ее имя, – Изолуда, предупреждаю, что оскорблений не потерплю. И, кстати, чем скорее мы с вами закончим, тем быстрее сможем приступить к поиску ваших вещей. Сами задерживаете и уменьшаете шансы на возвращение похищенного, так как именно в этот момент те, кто вас ограбил, могут проматывать ваши же денежки.

– Да? – задумалась она. – Ладно, – милостливо махнула рукой, – приступайте и не дай боги не вернете все до медяка! До столицы дойду! – пригрозила дама и величаво покинула мой кабинет.

Ух, непроизвольно выдохнул и обмахнулся заявлением. Скомкать бы его да выбросить, но нельзя, принял и дело необходимо завести. Преступников мы не отыщем с вероятностью в тысячу процентов, да и доказать ничего не сможем, если только воры сами не раскаются и не придут в контору с покаянием. Увы, на такой исход дела рассчитывать не приходится. Но меня кое-что в ее рассказе заинтересовало. Это что же там за призы такие раздают? И самое главное! Даже эта дамочка повелась. Ну, положим, она не слишком умна, но золотишко считать умеет, а тут ее развели на раз.

– Можна? – окликнул меня Миртофан, который мнется на пороге.

– Проходи, – кивнул ему на кресло, – Да, дверь не закрывай, а то пропахло тут, – покрутил головой.

Мой новый сотрудник присел на краешек кресла и посмотрел на меня. Н-да, ладно в деревне, могут и принять за работника сыска, но в городе, да еще в каком-нибудь темном переулке… Дед пока не изменил своим традициям, тесак на ремне висит, только рубаха теперь алого цвета, а так – ну вылитый предводитель шайки!

– Миртофан, ты уже не сторож, настоящий опер в сыскной конторе, а выглядишь… – покрутил в воздухе рукой.

– Дак это-ть, туды ее в качель, не успел иммиджу сменить, – ответил он мне.

Что за день такой! То одна меня чуть до слез не довела, теперь вот еще и этот. Вновь еле удержался, чтобы не засмеяться и коротко бросил: