Мы все застыли на берегу, ожидая пока корабль подойдет достаточно близко и спустит шлюпку.

Когда корабль достаточно приблизился к острову, с него спустили целых две шлюпки. Я смотрела за этой картиной и не знала, к худу это ли к добру. Поймала себя на том, что грызу ногти – вообще не пристало леди так себя вести. Быстро уложила руки на то место, где должны были бы быть колени и сцепила пальцы, чтобы было незаметно, как они дрожат.

«Я увеличусь», - сообщил Кракен, чувствуя мое волнение.

«Только заплыви за остров, чтобы люди тебя не заметили. Если нужно будет, я тебя позову. Если все пройдет хорошо, следуй за кораблем. Ладно?»

Мне в ответ донеслось по мыслесвязи сосредоточенное согласие.

Что ж, предосторожности не повредят. Я и так едва сдерживалась, чтобы не вызвать водную струю к своим ногам – так, на всякий случай.

Когда первая шлюпка приблизилась к берегу, Марус и Клиф – рыбак лет двадцати пяти – забежали в воду и помогли затащить лодку повыше, чтобы спасатели могли выпрыгнуть из нее, не замочив ног. Привязали ее к ближайшему валуну, в то время как остальные мои рыбаки принялись радостно обнимать и едва не целовать прибывших. Агрессии спасатели пока не проявляли, так что я заставила себя слегка улыбнуться. Со второй шлюпкой произошло то же самое, с той только разницей, что на ней выделялся цивильной одеждой и широкополой шляпой мужчина с длинной шпагой на боку. Его и мои, и прибывшие с ним моряки обходили слегка стороной, не фамильярничали, так что сразу было очевидно – начальство.

Он спросил что-то у Маруса, и тот кивнул в нашу с капитаном Гартом сторону. Наверное, вопрос был, кто тут главный. Я вся подобралась, выпрямилась, опустила плечи, чтобы не походить на втянувшую голову в панцирь черепаху. Тяжкое же это бремя – пытаться изображать даму современной женщине, привыкшей сидеть, скривившись за компьютером. Улыбалась, старательно контролируя мышцы лица, стараясь выглядеть открыто и благожелательно, но не чрезмерно радостно – я все же в трауре, да и зубы надо не показывать, не дай Боги клыки углядит.

Когда глава спасателей подошел, капитан Гарт первый сделал шаг вперед и низко поклонился, представляясь:

- Капитан Гарт, к Вашим услугам.

Незнакомец поклонился тоже, но явно не так низко:

- Рад познакомиться, хоть и при таких скорбных обстоятельствах. Бренидет Дорф, я Первый Помощник на Золотом Течении.

- Что вы, господин Дорф, я безмерно счастлив встретить вас, мы уже и не надеялись на спасение! – Он повернулся ко мне. – А это, позвольте представить, госпожа Арина Бароув, наша прекрасная пассажирка.

- Я в восхищении, - в этот раз он поклонился куда ниже и протянул мне руку.

Пришлось вложить в нее кисть и впервые в жизни ощутить поцелуй постороннего мужчины на своих пальцах. По мне этот ритуал сильно романтизирован, как-то для постороннего то слишком фамильярно и совсем не приятно.

- Как удивительно видеть прекрасную путешественницу так далеко от материка, - продолжил он восторженно, - тем более – путешествующую в одиночестве.

Ну, все, пришла моя очередь сыграть свою роль. Он сам подставился.

Я картинно всхлипнула, закусила губу и, закрыв лицо руками, отвернулась к капитану Гарту. Тот хекнул смущенно и пояснил:

- К сожалению, во время кораблекрушения супруг госпожи Бороув погиб, как и часть моей команды.

- Простите, - я «справилась с собой», но смотрела мимо, на океан. – Я рада познакомиться с вами, господин Дорф.

- Как же так случилось? – растерянно спросил мужчина, как и планировалось, обескураженный горем женщины.

- Мы попали в шторм, - пояснил капитан Гарт кратко.

- Сочувствую вашей утрате, - кивнул Первый Помощник. – Позвольте же теперь предложить наше судно к вашим услугам.

- Благодарю вас, господин Дорф.

- Я приглашаю вас с капитаном Гартом воспользоваться моей шлюпкой, а за остальными вашими людьми, боюсь, придется сделать несколько ходок. Удивительно, как вы сумели выжить на таком крошечном островке... – он удивленно замолк, когда капитан Гарт по моему кивку подхватил меня на руки.

- К сожалению, госпожа Бороув пострадала во время крушения и теперь не может самостоятельно ходить. Счастье, что она выжила.

Дорф сделал движение рукой, которое можно было назвать местным аналогом понятия «перекрестится», я еще не успела расспросить Маруса о конкретном символизме этого жеста.

Наши спасатели с удивлением следили за тем, как капитан несет меня к лодке, чувствующий себя явно не в своей тарелке Дорф суетился и пытался помочь – я попросила его донести мой саквояж. В шлюпке было еще несколько свободных мест, поэтому к нам присоединились еще первый помощник Хорзуф (я так и не поняла, это его имя или фамилия – он представился только одним словом, как «Мадонна») и, конечно, не обошлось без вездесущего Маруса.

К кораблю подплыли быстро и без проблем, море было спокойно и без моего вмешательства. Смотреть снизу вверх на эту громадину, не скрываясь, было странно.

И тут с корабля скинули веревочную лестницу. Я удивленно вытаращила глаза и покосилась на капитана Гарта. Он, кажется, тоже был растерян. Мы просчитали в своем плане все, кроме самого главного!

- Я... не смогу подняться по лестнице, - тихо произнесла я, умоляюще поглядывая на Дорфа. – Разве нельзя поднять полностью всю шлюпку на борт с людьми?

- Что вы, это очень опасно, - растерялся он. – Шлюпка будет раскачиваться и может разбиться о борт или перевернуться.

- Но ведь спускают же шлюпки с борта вместе с людьми, - продолжила я, перед глазами стояла сцена из Титаника.

Господин Дорф хекнул и удивленно посмотрел на Гарта:

- Госпожа Бороув была без сознания, когда шлюпка отплывала от нашего корабля, - пояснил капитан. – На самом деле при спуске стараются освободить шлюпку, в ней сидят только несколько моряков, чтобы не позволить ей уплыть слишком быстро, они умеют удержат равновесие и не раскачать лодку во время спуска и сумеют выплыть, если вдруг она все же перевернется. Когда же шлюпку поднимают, она мокрая, и поэтому более тяжелая, неповоротливая. По возможности в ней не оставляют людей, чтобы легче было поднять на борот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍